Кукла колдуна (СИ) - Страница 51

— Сколько ты хочешь?

— Пара минут. Всего пара минут…

Он уверенно повторял звенья волшебства, и я чувствовала, как воздух вокруг послушно подрагивает, наливаясь невидимой силой. Все получалось гораздо легче, чем в первые разы. И, если бы не опасность, грозящая нам, я, вероятно, смогла бы гордиться братом.

Хотя, я и так гордилась.

— Хорошо, — кивнула в ответ и отпустила его руку.

Будем надеяться, что пара минут не сыграет роли.

Но время шло, а Кэльфиан все никак не заканчивал. Пот катился градом по его лбу, а пальцы, удерживающие эфир, дрожали. Колдовство само по себе было не сложным, но явно требовало внутренней стойкости. Силы.

— Кэл, нам пора, — проговорила я в какой-то момент, — ждать больше нельзя. Чернокрылые…

— Я знаю, подожди ещё минутку, — оборвал он, стиснув зубы.

И мне действительно показалось, что над головой сверкнул призрачный купол.

— Увы, нет времени, — со вздохом, проговорила я, рассматривая на фоне темного неба сверкающие переливы. Взяла парня за руку, но он неожиданно вырвался.

— Ещё чуть-чуть! — воскликнул он, сделав шаг назад.

А в следующий миг знакомый треск пространства разорвал тишину. Мне не нужно было поворачивать голову, чтобы понять: нас нашли.

Вот только на этот раз все было гораздо хуже. Вместе с отрядом Чернокрылых на лесной поляне, где мы прятались, появилась сама царица фурий.

Это был конец.

Я увидела это в глазах брата. Ужас и безысходность. Отражение пятерых членов отряда и Элеандоры в огромных черных зрачках Кэла.

Купол под небом в очередной раз лопнул, а руки парня задрожали.

Медленно развернулась и спокойно встретила насмешливый взгляд маленькой царственной фурии. Впрочем, этот взгляд тут же сменился удивлением и даже непониманием. Она склонила голову на бок и молнией пересекла разделяющее нас пространство, больно схватив меня за подбородок. Взметнулось короткое платье из золотой парчи, маленькие туфли на высоком каблуке неловко увязали в мягкой земле.

— Какого мрака происходит? — зашипела она. — Где моя фея?

Я не двинулась с места, разглядывая царицу со всей той ненавистью, которая бушевала во мне.

— Я, я твоя фея, — бросила сквозь зубы в ответ и дёрнула головой, чтоб избавиться от ее руки.

— Ты??? Да быть этого не может. Но… как?

Я сложила руки на груди, не собираясь отвечать на этот вопрос. Меня тошнило. Тошнило от нее, от ее черных волос, которые теперь были точно такими же как у меня. От ее узкого лица, так похожего на моего. От запаха, который я больше не чувствовала.

А ещё от непривычного ощущения внутри. Мне слышался стук сердец каждого присутствующего. Я чувствовала каждую эмоцию так, словно она была моей собственной.

Феи не испытывают ничего подобного. И я была оглушена новой информацией. Например, о том, что Элеандора не только ошарашена. Где-то в глубине всего коктейля ее противоречивых эмоций плескался страх.

— Это та фея, которую мы искали? Это она? — воскликнула фурия, развернувшись к Чернокрылым. — Отвечайте мне!

— Да, царица, — глухо проговорил один из трёх новичков в отряде. — Но ещё недавно она была феей.

Элеандора попятилась назад. Чуть дальше стоял десяток рыцарей из личной охраны. Как только она сделала несколько неуверенных шагов и бросила на них взгляд, воины окружили ее привычным кольцом.

— Это правда, царица, — тут же подтвердил второй из новичков.

— Да… Я чувствую… — после короткой паузы ответила фурия. Все это время она втягивала воздух ноздрями, пытаясь унюхать что-то. Как дикий зверь. Как опасный хищник. — Она пахнет не так, как мы.

Честно говоря, я очень надеялась, что это правда. Что от меня не разило падалью, как от нее самой.

Я перевела взгляд на Нэриэнту. Странное внутреннее чутье заставляло меня изучать происходящее новыми глазами. Теперь я все видела чуть-чуть иначе. И моя старая знакомая фурия сейчас кусала губы, глядя на меня с возмущенным раздражением. Однако теперь я отчётливо понимала, что она злится вовсе не на мое фейское происхождение. А на то, что мне хватило глупости попасться. Сомнений не оставалось: Нэри не хочет моей смерти.

На Дайрена я не хотела смотреть. Боялась. А потому просто опустила взгляд, чувствуя самой кожей, что он глядит на меня, не отрываясь.

В этот момент чёрное солнце, наконец, коснулось горизонта и вспыхнуло, окрасив небо в цвет багряного пламени. На некоторое время мир вокруг посветлел, отогнав тьму бликами кровавого заката.

Совсем скоро опустится ночь, ознаменовав тем самым начало времени фурий и конец времени фей. Наш конец.

— Что ж, теперь у меня не две игрушки, а полторы. Но, ничего. Мне хватит и столько, — зло фыркнула царица.

И я отчётливо ощутила, что она злится на себя за испытанный страх.

Странно это — знать чувства других.

— Следуйте за мной, — приказала она жёстко. Густо-фиолетовая магия на ее руках была готова вот-вот создать пространственный переход.

— Проводить пленников в камеры? — вдруг громко спросил Дайрен, заставив меня вздрогнуть, а всех окружающих внезапно замереть. Словно его слово было столь же ценно, как и слово самой царицы.

Элеандора медленно обернулась. На ее тонких кроваво-алых губах сверкнула улыбка.

— Ну уж нет, милый. Эти пленники слишком опасны, чтобы и дальше держать их в темнице. Они умрут этой ночью. Оба.

В следующую секунду она засияла вместе с десятком своих охранников. На поляне остались лишь мы с Чернокрылыми.

И вот теперь я подняла глаза на моего рыцаря. Он смотрел на меня остекленевшим взглядом, в котором будто разом потух весь огонь. Бледное лицо с плотно сжатыми челюстями. Руки в кулаках до хруста.

Я чувствовала, как в его груди отчаянно мечется сердце. Бьётся, словно раненое. Горячее.

В несколько шагов он приблизился ко мне, не отрываясь, глядя куда-то внутрь моих глаз. В этот момент Нэри застегнула на шее брата железный ошейник.

Щёлкнул замок, отдаваясь в груди холодом. Сейчас я была свободна. Ошейников для фурий, похоже, не существовало. Но один взгляд на Кэльфиана заставил меня вспомнить это ощущение — пронизывающий холод от запертой магии. Мерзкая, гнетущая пустота.

Дайрен остановился напротив меня и, повернувшись к трем новичкам, с трудом проговорил:

— Царица… в садах Медуз. Следуйте за Нериэнтой.

Они, молча, поклонились. Затем коснулись руки фурии, которая послала Дайрену долгий, тяжёлый взгляд и, потянув Кэла за цепь, исчезла вместе со всеми ними.

Мы остались вдвоем. Я слышала, как бьется пульс в висках, горле. Как громко стучит в груди. А ещё чувствовала, как скребётся что-то острое по ребрам, болезненное рвется наружу. И это были не мои эмоции.

— Зачем ты сбежала? — прорычал мужчина, сдавливая мои плечи. Коснувшись рукой подбородка, заставляя меня смотреть только на него. — Я бы вызволил тебя. Рано или поздно.

— Не вызволил бы, — покачала головой в ответ. Подняла руку, поглаживая безупречно выбритую, гладкую кожу. — Ты бы не пожертвовал своей жизнью ради моей.

Голубые радужки сверкали не хуже двух айсбергов Хладного моря.

— Приятно, что ты веришь в меня, феечка, — процедил он зло, глядя то мне в глаза, то на губы. Будто еще не решил ударить меня или поцеловать.

— В этом мире у тебя есть все, — выдохнула я, отчаянно желая оказаться в его объятиях. Прижаться к горячей груди, ощутить, как сильные руки обхватывают меня со всех сторон. И уходит печаль. — Положение, власть, деньги, женщины. Все, что ты можешь пожелать, лежит у твоих ног. А у меня есть только брат. И сад, в котором мне уготовано положение статуи из лунного камня. Глупой феечке хватило ума понять, что тебе в моём мире нет места. Как и мне — в твоём.

— Ты ошибаешься, — проговорил он, и я снова почувствовала укол горечи. — В моем мире нет того, что мне нужно. Но в твоем это было.

Он на миг замолчал и осторожно, едва дотрагиваясь, коснулся моих губ своими.

Глаза сами собой закрылись. Болезненно-сладкая дрожь прокатилась по позвоночнику, отдавая во рту привкусом полыни.