Кукла Буйного (СИ) - Страница 13

Или они просто на девушку заглядываются?

Не знаю, какой вариант мне нравится больше.

— Это медблок? — я с интересом оглядываюсь. Выглядит так себе, несколько больничных коек, обшарпанные стены. Не зря я приехала. Тут, наверняка, даже бинтов нет! Настолько всё плохо.

— Сама видишь.

— А где…

— А у него ВИП-палата. Эта к Сабурову приехала.

Михаил объясняет всё пожилой женщине в белом халате. Та кривится, увидев меня, но ничего не говорит. Едва кивает, разрешая.

Меня провожают к дальней комнате, а после оставляют возле двери. Я замираю в нерешительности.

Я хватаюсь за последние капли пьяной смелости, толкаю дверь и вхожу внутрь. Щурюсь, пытаясь привыкнуть к темноте. Лишь немного света попадает через окно.

В палате всего одна кровать, на ней развалился Эмир. Я делаю крошечный шаг в перед, и мужчина тут же подрывается.

Сабуров резко садится, впивается в меня немигающим взглядом. У меня во рту пересыхает, даже приветствие не могу из себя выдавить.

Черт. Я ведь могла отдать всё врачу! Она лучше знает, чем нужно лечить Буйного, чем сам мужчина.

Но теперь не могу сдвинуться, когда меня сковывает этим тяжелым взглядом. Но при этом выдыхаю. Легче на душе становится.

Живой он, живой!

Значит, всё не так плохо. Он будет в порядке.

— Пиздец, — Эмир падает обратно на подушки. — Я думал у меня галюны начались.

— Галлюцинации? Тебе плохо? — оживаю, торопливо подхожу к мужчине. — Позвать врача?

— На месте стой, — рявкает. — Я был уверен, что охрана прикалывается. А нет, ты реально приперлась. Добить решила? Ты не стесняйся, заканчивай заказ.

— Какой заказ?

— Грохнуть меня. Ты с этим явно лучше наемников справляешься.

— Ну хватит!

Психую, усаживаясь на кровать. Почему все надо мной издеваются?

Я снимаю рюкзак, в котором все мои вещи, опускаю на пол. А аптечку протягиваю Сабурову. Тот забирает, но странно косится на меня.

— Взрывчатка? — усмехается. — Или новую водяру притащила?

— Таблетки, — шепчу пристыженно. — От отравления. Там разные, вдруг какие-то ты не любишь.

— Я правильно зашарил? Ты приперлась, чтобы мне таблетки дать?

— И ещё убедиться, что ты в порядке! Но раз всё хорошо, то я пошла.

Подскакиваю, забывая о вещах, почти бросаюсь к выходу. Только сейчас до меня окончательно доходит, насколько это ужасная затея.

— Стоять!

Я замираю, словно приказ мужчины — он сразу в голову попадает. Перерезает нервные окончания, я больше двигаться не могу.

— Назад вернись, — произносит медленно. — Ты отсюда никуда не уйдешь, куколка.

Хлопаю ресницами и в полном непонимании смотрю на мужчину. Почему нельзя? Он поговорить хочет? Нужно как-то ему мягко объяснить, что времени у меня мало. Скоро все-таки автобус, мне ехать пора.

- Я еще минут десять поговорить могу, но после точно пойду, — делаю шаг вперед. Даже голос не дрожит. Это точно из-за вина. Оно на меня действует как таблетка уверенности.

- Десять минут? — Буйный подозрительно склоняет голову на бок. И тон у него такой. Спокойный. Хотя... может все-таки ему здесь успокоительные дают? Поэтому он не такой злой? Или это он под впечатлением от того, что я сама к нему пришла?

- Да, я просто охраннику долго объясняла, что к тебе... вам... тебе приехала, — наконец определяюсь как именно к нему общаться. Вино точно действует на меня в положительном ключе. Я даже еще один шаг вперед делаю.

- Впускать не хотел? — На губах мужчины появляется едва уловимая усмешка.

- Он очень заботливый, думал, что я заболела и уточнял. Наверное боялся, что я тебя заразить могу, — скорее всего, за Эмира он больше переживал. Но заботливый охранник — это хорошо.

- Именно этого и боялся, — мне кажется или Буйный сдерживает смех?

- Жалко кончено, что я без гостинцев, так бы и ему что-то дала. Я вот пирожки знаешь какие делать умею, просто пальчики оближешь.

- Для тебя сюда вход с гостинцами запрещен, — выдает мужчина, а я губы поджимаю.

- Я ведь не знала... Ты мне теперь эти котлеты для котят не простишь? — Вылетает из меня быстрее, чем я успеваю вообще подумать, что говорю. Буйный хмурится. У него вид такой грозный становится, что снова убежать хочется. — Ну ладно, десять минут уже прошло, и я наверное...

Пищу, но мужчина даже договорить мне не дает:

- Ты мне котлеты из котов притащила?! — Так рявкает, что я на месте подпрыгиваю. Глаза от страха распахиваются. У него и со слухом проблемы. Надеюсь, это не из-за котлет. Хотя может из-за водки... Но я не уверена.

- Нет, это было для котят, — испугано поясняю, — я так спешила и нервничала, когда к тебе собиралась, что случайно их тоже захватила... Но в этой всей ситуации есть большой плюс.

- Просвети меня, строить догадки уже становится страшно.

Эмир сам того, не замечая даже разговаривать стал нормально. Без всех этих его словечек, от которых у меня щеки краснеют.

- Котята не отравились. Ты съел котлетки вместо них. Ой, — поздно закрываю ладонью рот. Успела сказать все, что ненужно было.

- Страшный ты человек, куколка, — произносит мужчина спустя несколько долгих секунд. Пока он молчал, у меня сердце даже не билось от страха. Это он сейчас намекает, что я не очень красивая к нему приехала? Ну да, я не прихорашивалась.

- Почему? — Хрипло задаю вопрос.

- Котов вон травишь, меня. Все охранники тебя на зоне боятся. Думают, что ты на заказе. Я, наверное, парней своих уволю. Долг будешь отрабатывать заказами.

Он наступает на меня, а я делаю шаг назад и упираюсь спиной в стену.

- Что делать? — пищу, — я не понимаю...

- Это в тебе самое очаровательное. Ты делаешь и даже не понимаешь, как и что. Конкурентов моих будешь штабелями укладывать.

В ответ я лишь ресницами хлопаю. Я, наверное, все-таки много выпила. Я не понимаю, о чем он говорить. Какие заказы? Какие клиенты?

- Курьером подрабатывать? — До меня наконец доходит. Всякие там бумаги отвозить? Да?

- Само очарование, — громко сглатываю, когда Буйный ко мне руку протягивает. Заправляет прядь моих волос за ухо, а я даже моргнуть боюсь. Страшно. Он так близко стоит. В комнате горит нормальный свет, и я могу рассмотреть его как никогда до этого. Буйный красивый. Очень притягательной внешности. И в то же время она у него какая-то опасная. Аж холодок по коже пробегает. Глаза такие темно карие. В них есть янтарные прожилки. Сейчас, под таким освещением они особенно завораживающе переливаются. На щеках темная щетина. Мне даже хочется протянуть к нему руку, чтобы прикоснуться. Мне почему-то, кажется, что она должна приятно колоться. Я даже решаюсь, протягиваю руку вперед. А после все прерывается. Громкий стук в дверь. А после та самая дверь распахивается. И в комнату заходит женщина.