Куда уходит вчера (Ралион 5) - Страница 11

- Он возвращается, - произнёс ольт неожиданно. - Поговорим о чём-нибудь другом. Но запомни вот что: меч у него редкостный и далеко не всякий способен поднять его. Так что если ты хочешь добиться своего, тебе придётся очень долго путешествовать рядом с ним. Возможно, до конца жизни.

- Я... - начала было девушка, но тут из мрака в круг света шагнул Ривллим и вывалил на траву огронмую груду клубней.

- Часть зажарим сейчас, - пояснил он, - часть позже. Предупреждаю сразу, это не самое вкусное, что существует в природе.

- Кому что нравится, - заметил ольт. - Если *тальгу* хорошенько потушить с... - он осёкся. - Впрочем, сейчас не время обсуждать кулинарию.

Не произнося более ни слова, он встал и исчез во тьме.

Девушка взяла в руки большой клубень и закрыла его ладонями.

- Ты спрашивала его о том, что такое *хелауа*? - спросил воин, ловко закапывая часть оставшихся в горячую золу.

- Спрашивала, - ответила та равнодушно.

- Я понимаю, что он не ответил.

- Правильно понимаешь.

- Подлинный ольт, - произнёс воин и, осторожно сняв с себя котомку, положил её поодаль. - Необычный человек. Жаль только, что слепой. Это должно быть ужасно.

- Он, похоже, не так слеп, как кажется, - ответила девушка, не разжимая ладоней. - Так что по поводу моего предложения? Ты действительно поможешь мне вернуться домой?

- После возвращения в Меорн - да.

- Ты всегда держишь слово?

- До настоящего времени считал, что всегда.

- Держи, - девушка разжала ладони и на траву перед следопытом упал дымящийся, потрескавшийся, превосходно приготовленный клубень.

Воин долго смотрел на неё, не произнося ни слова.

IV.

Во сне он встал с лужайки, на которой уснул рядом с Фиар, и огляделся по сторонам. Ольт сидел, скрестив ноги, спиной к костру. Воин вспомнил, что ольт предложил себя в качестве часового. На недоумённый взгляд Ривллима он ответил, что если противник не выдаст себя звуком, то им всё равно с ним не справиться. Аргумент показался убедительным, учитывая, что слух у слепого оказался фантастически острым. Он отлично слышал то, что человек произносил шёпотом на расстоянии в тридцать шагов. Поистине, всегда найдётся, чем восполнить утерянное.

Итак, он встал. Фиар, с которой они спали спина к спине, что-то прошептала и потянулась, не просыпаясь. Воин долго смотрел на неё, поражаясь странной позе, которую она приняла. Необычная для человека - чуть выгнувшись назад, руки и ноги вытянуты вдоль тела, пальцы согнуты, словно у кошки, приготовившейся напасть. Постойте, может, она оборотень? Тогда многое стало бы понятным. Подумав немного, воин отверг это предположение. Во-первых, сейчас полнолуние. Во-вторых, оборотни терпеть не могут ни людей, ни прочие расы. Он склонился над Фиар и осторожно взял в руки прядь её волос. Тонкие и невероятно густые.

Он вспомнил, что Фиар пообещала сделать с ним, если он "невзначай" прикоснётся к ней ночью и усмехнулся. Ну ладно. Так что же его подняло?

Дорога, возле которой находилась лужайка, уходила туда, где должен был располагаться центр Шести Башен. Да, старинное название этого города-крепости так и переводится: Шесть Башен. Безо всяких излишеств.

Далеко-далеко, за пределами чёткой видимости, что-то слабо светилось. Словно крохотный светлячок - наподобие тех, что вились вокруг них вечером. Только "светлячок" этот должен быть величиной со слона, раз виден на таком расстоянии.

За неимением других идей, воин направился в сторону светящегося пятнышка. Оно было туманным, расплывчатым, текучим. Но не такое, как призрачные огоньки в некоторых лесах близ Меорна или, скажем, на Синих болотах. Те удаляются, меняют очертания, манят неосторожного путника дальше, дальше, дальше. Это же спокойно мерцало у самого горизонта.

Стоило сделать первый шаг по дороге, как Ривллим взлетел в воздух. И сразу же понял, что спит. Где ещё, как не во сне, можно было настолько плавно и неторопливо плыть по воздуху, управляя полётом одним лишь усилием мысли? Ощущение было неземное.

Оказалось, что можно ускорять или замедлять полёт, ныряя вниз или, соответственно, взлетая вверх - словно рыба в воде. Не нужно было ничем двигать, достаточно только сосредоточиться. При всём этом полёт не мешал следопыту думать.

Шелна здесь нет, тут и думать нечего. Обойти все Башни, правда, придётся всё равно - хотя бы для того, чтобы можно было смотреть в глаза его родственникам, не отводя взгляда. А потом - медленно, осторожно двигаться в сторону Меорна. Там доложить обо всём и - раз пообещал - проводить эту зазнавшуюся молодую особу домой. Кстати, совершенно не понятно, что тянуло его за язык обещать такое.

Светящийся силуэт постепенно приближался.

В конце концов показалась центральная площадь. Та, от которой и исходило сияние. Шесть высоких зданий выходили на площадь; шесть серых прямоугольных кусков гранита, пристально осматривавших её многочисленными чёрными мёртвыми глазами.

Посреди площади стоял постамент. На нём, несомненно, должна быть статуя. Только нет статуи; а сияние, судя по всему, исходило от самой площади. От камня под ногами. От постамента. От воздуха над головой. Воин приземлился и понял, что именно сюда он должен был попасть. "Зачем" - вопрос другой. Что-то должно случиться, несомненно, но что именно?

- Никто не сможет ответить тебе на этот вопрос, - из-за постамента вышел ольт Вемкамтамаи и, уставившись прямо на него пустыми глазницами, остановился шагах в трёх от следопыта. - Ты один знаешь то, что должно случиться. - Воин заметил, что окружавшие площадь строения сдвинулись. Немного, но заметно для глаза.

- Отчего здесь нет статуи? - спросил воин, указывая на постамент. Вопрос, несомненно, был не из самых умных, но кто обязан вести себя здраво во сне?

- Статуя была, статуя ушла. - С другой стороны постамента вышел ещё один Вемкамтамаи и остановился с другой стороны, сверля собеседника провалами отсутствующих глаз. - Статуя решила, что ей нет дела до мира и покинула его. Теперь мир рассыпается на части.

Послышался странный треск.

Воин опустил взгляд и увидел, как по мостовой под его ногами пробежала трещина. Инстинктивно он отошёл, чтобы обе ноги стали по одну сторону от разлома. Оглянулся. Здания вокруг площади вновь сместились.