Кубок лунника (СИ) - Страница 8

Последовала долгая пауза. Потом лунный лорд взглянул на нее в некотором замешательстве, как будто заданный вопрос оторвал его от очень важных размышлений.

– В мой замок.

– Я мечтала побывать в живом замке.

– Отчего же не побывали до этого дня?

– Лунников трудно назвать радушными хозяевами, – она пожала плечами.

– Но разве они обязаны таковыми быть? – граф откинулся на спинку сиденья, – я делаю исключение только для вас, госпожа Вейн. Во-первых, потому что хочу переговорить с глазу на глаз, без лишних ушей, а во-вторых – потому что вы ведьма. То есть не относитесь к числу безупречных этернийцев.

Малика вздохнула. То, что сказал Рутто, не было для нее неожиданностью. Но – бойся своих желаний, подруга! Хотела попасть в замок лунного лорда – получай. Только вот при каких обстоятельствах?.. А вот это уже другая история, не оговоренная в желании.

Мимо проплывали низкие, раскидистые акации. Хм. Поговорить с глазу на глаз… Что такого хочет ей сказать лунник? А может быть, наоборот, он желает услышать кое-что интересное? Малика улыбнулась уголком губ. Ей в самом деле было о чем рассказать графу.

– Кто такой этот Хаор, о котором вы упоминали?

– Теперь это призрак, – сухо отозвался граф, по-прежнему погруженный в глубокое раздумье, – полтора столетиятому назад слыл могущественным ведьмаком.

Малика укоризненно покачала головой.

– Призрак? Так вот о ком шла речь в письме… Но вы-то, граф, вы зачем солгали?

– Разве я солгал? – невинным тоном поинтересовался лунник, – я искренне убежден в том, что мертвецы, чей покой потревожен, могут вернуться и начать мстить. Что мы, скорее всего, и наблюдаем. Хозяин гостиницы положил начало…

– Граф Рутто, – ведьма обхватила руками себя за плечи, – если вы уверены в моей невиновности, то должны знать, что стало причиной смерти того человека. Не кажется ли вам, что подсыпать в питье цианистого калия – это как-то чересчур для призрака? Да еще потом убрать графин с отравленным вином?

Альвен вдруг широко улыбнулся. Неторопливо поправил лацкан сюртука.

– Я бы предложил потерпеть с обсуждением сегодняшнего происшествия, госпожа Вейн. Благо, что до замка осталось пол часа езды.

– Как скажете, граф, – она очаровательно улыбнулась, – я ведь на вашей земле, и здесь вы – господин.

– И наделен властью карать и миловать, – с кислой миной завершил граф Рутто, – хотелось бы мне, чтобы…

И он поспешно умолк, спохватившись. Чтобы еще через десять минут заключить:

– Как странно, госпожа Вейн. Вы все-таки человек, а я испытываю к вам нечто вроде расположения.

– Весьма польщена, – язвительно ответила Малика, – но не стоит забывать, милорд, что ни один честный этерниец не решится назвать такую, как я, человеком.

– Верно. В этом все и дело.

Живой замок не имел ни стен, ни смотровых башен. Он сам, скорее, был просто башней, одиноким донжоном на холме – «И даже странно, почему его не назвали просто башней лунника», – подумала Малика, – «хотя, конечно, замок – это звучит помпезно. Когда нужно изобразить монаршую милость, лучше дарить нечто солидное, вроде замка».

Но отсутствие каких-либо укреплений отнюдь не умаляло величия башни, перламутровой иглой уносящейся в синее небо. Малика почувствовала себя песчинкой у подножия этого существа, которое назвать каменным гигантом просто язык не поворачивался.

К тому же, замок оказался отнюдь не беззащитен. Как только экипаж остановился, навстречу из блестящей стены мгновенно потянулись костяные шипы каждый в руку толщиной, а прямоугольный вход с треском захлопнулся как створки тридакны. Граф молча спрыгнул на мощеную булыжником площадку, протянул ведьме руку.

– Милости прошу, госпожа Вейн, в мое скромное жилище.

– Боюсь, оно мне не радо, – Малика последовала за лунником, не забыв про саквояж.

– Я его уговорю, – он усмехнулся, – это ведь замок лунного лорда, он должен защитить меня от любой опасности.

– Но я – не опасность.

– Кто знает?

Кучер присвистнул, и экипаж покатился куда-то за башню, где могли находиться хозяйственные постройки. А граф, оставив Малику за спиной, подошел к подрагивающим шипам, положил руки на один из них и некоторое время что-то говорил своему замку. Тихо, так, что Малика не услыхала ни слова – но она даже не пыталась расслышать, стояла, задрав голову, и не могла налюбоваться перламутровым титаном, подпирающим небесный купол.

Все, что создает природа… или хотя бы взято из нее, чтобы быть измененным с помощью магии, идеально . Ни одной лишней или неправильной линии, которая бы нарушила гармонию образа. Малика по-прежнему видела перед собой выросшую непомерно раковину теребры, которой бы самое место в Лучистом море. Не исключено, что именно оттуда и выдернула ее воля государева магистра.

– Госпожа Вейн?

– Извините, – она оторвалась от созерцания башни и поспешила вслед за графом, который нес ее багаж.

«А как же там внутри?»

Когда Малика проходила сквозь распахнутые створки дверей, те дрогнули угрожающе, но граф снова что-то сказал – и ведьма беспрепятственно вошла в главный холл.

Вошла – и ахнула.

Все: стены, пол, потолок оказались черными, словно вулканическое стекло, даже блестели точно также.Здесь почти не было разницы между стенами и потолком, все углы оказались сглаженными, пол перетекал в стены, а те, в свою очередь, в потолок. И трудно было найти хотя бы дюйм, лишенный драгоценных перламутровых инкрустаций, которые мягко переливались в аспидной мякоти стен.

– Всеблагий Эо, – потрясенно выдохнула Малика, – так вот как оно выглядит…

В самом конце огромного холла стояли большой стол и тяжелые стулья. Наверное, их граф приказал поставить сюда только чтобы придать залу хотя бы подобие жилого, Малика сомневалась, что кто-то здесь обедает. Ни намека на камин. А дальше – пологая лестница, спиралью уводящая на следующий уровень.

Ведьма, шагая за лунником, внимательно разглядывала стены. Светлые пятнышки инкрустаций постепенно сливались в огромные картины жития Всеблагого. Особенно вон та, где он брошен на растерзание озверевшей толпе… А сюжет вон той какой-то странный. Огонь, охвативший красивое здание…

– Граф, – Малика догнала хозяина замка, – а не просветите ли вы меня насчет картин?

– Отчего бы нет, – он пожал плечами и остановился. До лестницы оставалось с десяток футов.

– Э-э-э… Простите, это, конечно, не мое дело – но как отнеслись служители Всеблагого к искажению истории его жизни?

В желтых глазах лунника скользнуло легкое презрение – то ли к Малике, то ли ко всему роду человеческому.

– Вам это действительно интересно?

Она кивнула, немного задетая пренебрежительным тоном.

– Во-первых ни один слуга Эо не был здесь, – тяжело произнес граф, – а во-вторых, с чего вы вообразили, будто живой замок будет украшать свои стены подобной дребеденью? Судьба Всеблагого постигла многих, но только о нем и помнят. Вы не находите, что это… несправедливо ?

«Хорошо, что его не слышит никто, кроме меня», – успела подумать Малика, – «за такие речи по голове не погладили бы, точно» – и затем граф очень тихо сказал:

– Живой замок, госпожа Вейн, украшает свои стены воспоминаниями хозяина. Ваше любопытство удовлетворено?

Не в силах вымолвить ни слова, Малика кивнула.

– Прошу вас, пройдемте в мой кабинет. Там вы немного отдохнете, я приготовлю кофе, а затем нам придется кое-что обсудить.

– Вы сами готовите? – не удержалась Малика.

– До конца Сэлдима я распустил всех слуг, кроме кучера, который живет вне замка.

– Извините.

– Не извиняйтесь, – он уже поднимался по лестнице, как всегда, грациозно и легко. Как дикий зверь… как хищник.

Малика с замиранием сердца ступила на сверкающие ступени, которые казались намазанными глазурью. Они оказались гладкими, но совсем не скользкими, и ведьма, подобрав длинный подол юбки, заторопилась вслед за лунным лордом.