Кто убьет любимую? - Страница 10

— Сегодня я не просто занят, а буду крутиться как белка в колесе, — сказал Дмитрий. — С Ильей и Максом мы договорились с утра посмотреть помещение для нового отделения компании. Туда приедет и дизайнер. Так что это невозможно отложить. Потом, уже в офисе, надо подписать кучу документов, иначе люди не получат зарплату. А после обеда у меня встреча с важным клиентом. Я поеду к нему, и неизвестно сколько времени это займет.

В перечне своих дел Есехин допустил всего одну неточность. После обеда он намеревался встретиться не с клиентом, а с Варей. Именно сегодня у нее был день рождения, и Дмитрий не мог, да и не хотел переносить празднование этого события. Он уже забронировал по телефону номер в «Балчуге», а также столик в одном из ресторанов гостиницы и купил в подарок изящное золотое колечко с небольшим бриллиантом, которое лежало у него на работе в сейфе.

С того сумасшедшего августовского вечера, когда они занимались любовью прямо на полу его кабинета, прошло уже более трех недель и, за исключением выходных, не было ни одного дня, чтобы Дмитрий и Варя не виделись. Иногда он снимал номер в гостинице или увозил ее к себе на дачу, где в будни никто не бывал, и они буквально не вылезали из постели. А если дела не позволяли встретиться надолго, они все равно выкраивали полчаса-час и пересекались где-нибудь в городе, на скорую руку обедали в каком-нибудь ресторанчике. Или Варя, проезжая мимо, просто заскакивала к нему в офис. Впрочем, даже такие короткие свидания, как правило, заканчивались у них сексом — на столе, в машине, а однажды они сделали это в каком-то парке.

Убаюканный пятнадцатью годами размеренной семейной жизни, Есехин свалился в эту любовь, как в яму, вырытую на широком, ровном, не имевшем никаких предупреждающих знаков и не обещавшем неприятностей шоссе. Он никогда не испытывал столь сильных страстей, а, возможно, просто забыл о них. Но случалось с ним прежде что-то подобное или нет — сейчас это уже не имело значения. Главным было то, что он фактически забросил все свои дела и использовал любую возможность, чтобы встретиться с Варей, хотя это создавало ему массу проблем — и дома, и на работе.

— За последнее время ты очень изменился! — с надрывом высказала ему Ольга, наливая Саше, равнодушно внимавшему, как спорят родители, чай. — Тебя вообще перестала интересовать семья! Ты стал постоянно куда-то пропадать: я звоню в офис — нет, пытаюсь связаться по мобильному — отключен! А любую мою просьбу ты превращаешь в громадную проблему!

Чтобы не развивать эту скользкую тему, Дмитрий промолчал. Тогда жена зашла с другой стороны:

— Кстати, твои дела ничуть не важнее, чем мои! — заявила она. — Я тоже работаю, поэтому не надо ставить себя в исключительное положение.

Возможно, Ольга и подозревала, что перемены в муже связаны с другой женщиной, однако гордость не позволяла ей напрямую говорить об этом. И стремление защитить собственную честь трансформировалось у нее в защиту своего права на профессиональную деятельность.

— Ни в какое исключительное положение я себя не ставлю, — мягко возразил Дмитрий. — Но если говорю, что занят, то это значит, и в самом деле занят. Поверь, ничего сегодня я отложить не могу. В конце концов наш сын уже достаточно взрослый, чтобы приехать домой самостоятельно, на метро.

— На метро он не поедет! — отрезала Ольга. — Если ты не можешь встретить его, то тогда я уйду после обеда с работы! И меня уволят!

Самым логичным в такой ситуации было бы пропустить тренировку, тем более что никто не собирался готовить из Саши профессионального спортсмена. Вполне можно подождать, пока приедет теща. Однако Дмитрий понимал, что для Ольги вся эта история с бассейном — только повод, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции.

— Хорошо, я пришлю к «Олимпийскому» машину, и наш шофер его заберет. Такой вариант тебя устроит? — спросил он.

Проблема вроде бы была решена, но Ольга вдруг расплакалась и ушла в спальню. Дмитрий не решился пойти вслед за ней, так как опасался спровоцировать новый взрыв эмоций.

Выяснение отношений с женой оставило у Есехина неприятный осадок. По дороге на работу он все еще мысленно прокручивал их разговор, досадливо морщился. Ему было жалко Ольгу, и в то же время в нем нарастало предвкушение предстоящей встречи с Варей.

Если бы Дмитрий попытался сформулировать, чем его привлекает эта женщина, то вряд ли сказал что-то определенное. Более того, по сравнению с ней Ольга во многом даже выигрывала. Но было в Варе что-то неуловимое, завораживающее, постоянно ускользающее, что как раз и заводило больше всего.

Однажды, еще в детстве, Есехину довелось держать в руках живого осьминога, и он навсегда запомнил те странные ощущения. Казалось бы, Дмитрий сжимал это удивительное существо изо всех сил, а оно упрямо перетекало из его ладоней на свободу. Не вырывалось, а именно перетекало, не делая никаких резких движений. При всей натянутости, схематичности возможных здесь сравнений что-то подобное он чувствовал, общаясь с Варей. Она вроде бы сама инициировала большинство их встреч, но каждый раз это было похоже на одолжение уверенной в своих силах женщины.

Едва Есехин появлялся на работе, как первый телефонный звонок был от Вари. И последним человеком, с которым он говорил перед уходом домой, также была она. Буквально за несколько дней Варя досконально изучила его рабочий график и находила тысячи возможностей, чтобы вклиниться в это расписание, напомнить о себе. Но стоило Дмитрию немного расслабиться, «поплыть» от любви и сделать шажок навстречу, как она тут же возводила какие-то преграды.

Впрочем, пока они оказывались достаточно легко преодолимыми и только распаляли его чувства. Каждый день он не мог дождаться встречи с Варей. И в это утро радость от скорого свидания с ней постепенно вытеснила из его головы все неприятные мысли, связанные с женой.

В офисе Дмитрия уже ждали Бершадский и Прядко. Обсудив текущие дела, они, как и планировали, сели в машину и отправились смотреть помещение для нового отделения «Ист-Вест-инвеста», которое находилось в районе Белорусского вокзала.

Вскоре туда же подъехал и дизайнер — молодой человек, собиравшийся, как он без стеснения заметил, создать «новый, более дружелюбный имидж компании». Впрочем, нахальство этого парня и блуждавшая по его губам ироническая улыбка были, скорее, средством самозащиты, чем свидетельством не в меру раздутого самомнения и дурного воспитания.

Арендованное компаньонами помещение оказалось небольшим и крайне запущенным. Везде были видны следы деятельности прежних владельцев, державших здесь магазин спортивной одежды: вдоль одной из стен шла разбитая витрина, а в углу горой свалены поломанные вешалки.

— Может быть, и нам открыть здесь магазин? Или лучше кафе! А? Отличная идея! — весело сказал Бершадский, когда, осмотрев все закоулки, они собрались в самой просторной комнате, ожидая, пока дизайнер развесит на стене привезенные с собой наброски. — Вы же знаете, что когда-то я держал кооперативную шашлычную, так что это дело мне знакомо.

— Биржевой воротила мечтает вернуться в свою юность и жарить шашлыки — это романтично, — обронил Есехин.

Илья совершенно не обиделся.

— А что, замечательное было время, — мечтательно произнес он. — Кооператив я сколотил одним из первых в городе, сразу после того, как в России разрешили частное предпринимательство. С первых же доходов купил себе подержанную «Вольво» и катал девчонок. Клянусь, никогда деньги не приносили мне столько удовольствия, как тогда.

— Кажется, ты рассказывал, что шашлычную у тебя отобрали бандиты. За долги, — сухо заметил рациональный Макс.

— Но это было потом. Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Женщины тоже всегда наставляют нам рога, но это не значит, что нам с ними было плохо.

— Вы не могли бы сразу определиться: что здесь будет? — вмешался дизайнер. — Если шашлычная, то я в этом участвовать не собираюсь.

— Давайте, начинайте, — раздраженно посмотрел на часы Есехин. — Вы сами тянете время.