Кто ты, Такидзиро Решетников? (СИ) - Страница 48

Когда Решетников вышел, Камамото, сам не зная зачем, вошёл в реестр учёта персонала на сервере. В ту часть, которая находилась в его компетенции.

Не имея цели, отстранённо размышляя о другом, он зачем-то вызвал профайл стажёра и попытался инициировать в нём форму на увольнение, хотя и не собирался её оформлять либо подписывать (себе дороже. Игра, к сожалению, сыграна).

В запретительной строке поверх файла тут же выскочил системный ответ:

Всё окончательно стало на свои места. Получается, хафу нисколько не преувеличивал насчёт коротких рук: сейчас проклятый Решетников формально числился в другом департаменте, имел совсем другую линию подчинения и команды начальника отдела снабженческой логистики мог с чистой совестью игнорировать (хотя зачем-то на рабочее место и явился).

Да, действия Хаяси Хоноки, подписавшей документ, выходили за рамки корпоративной этики. Однако — и на эту тему долбаный метис тоже прошёлся высказываниями — если у тебя есть пакет привилегированных акций, среди равных тебе сотрудников ты действительно несколько равнее.

Начальница секретариата финансов, если следовать офисной культуре буквально, была неправа по-человечески. Она не уведомила младшего коллегу; не согласовала ни план, ни факт изъятия сотрудника — а банально махнула клинком с высоты должности.

Сделала, как ей удобнее.

— А с другой стороны, — вздохнул Кунисигэ, — Хаяси Хонока может себе это позволить.

Оглядевшись по сторонам, он позвонил в отдел, чтобы не вставать и не идти к двери, — попросил принести большой картонный ящик. Ему нужно было куда-то собрать свои вещи.

Возвращаться в этот кабинет, наверное, дальше не будет ни возможности, ни желания.

Хьюга-младшая удивилась настолько, что не стала этого скрывать. Она даже вытащила из ушей и отложила в сторону гидрозащитные наушники для пловцов, через которые обычно слушала музыку, когда плыла больше километра:

—???

Из коридора мужских душевых в двери, ведущие к водной арене, высунул голову Решетников.

Мазнув взглядом по бассейнам, он просветлел лицом и целеустремленно зашлёпал по бортику босиком, по щиколотку в воде.

Одет стажёр был при этом в брендовый костюм (не самая старая коллекция). Чтобы не намочить брюк, он их без затей закатал до колен и сейчас целеустремлённо приближался к её шезлонгу:

— Привет. Извини, что без предупреждения, есть минута?

Она молча указала на соседний шезлонг.

Хафу примерился, аккуратно взгромоздился и решительно заговорил:

— Я хотел извиниться и объясниться. Пришёл сам, потому что подумал, лучше ты это услышишь от меня.

— Уже даже хорошего настроения как не бывало, — спокойно сообщила она. — Говори без пауз, в чём дело.

— В отделе поскандалил с Камамото. Итогом скандала стала его добровольная отставка.

— Понятно. — Хотя на самом деле ничего не понятно. Но ладно. Как минимум, интригует вступление. — Зачем ты мне это говоришь? Я не начальник логистики, там есть свои герои, департамент отлично справляется и зачем ты с этим пришёл ко мне?

В следующую секунду физиономия Решетникова превратилась в смущённую, а глаза вильнули в сторону:

— Увлёкся в споре. Слово за слово, разругались — я в горячке на тебя сослался. Вот, пришёл сказать первым.

— Контекст? Весь этот разговор дословно?

Стажёр добросовестно пересказал:

— … таким образом, для красного словца и усиления впечатления дважды упоминал тебя.

— В том месте, где говорил, что это я тебе сообщила? Что снабженская логистика — самое коррупированное подразделение корпорации?

— Да, я же только что рассказал. Могу повторить, если надо. Надо?

— Нет. Я тебя услышала. От меня ты сейчас чего хочешь?

— Ничего, — слегка растерялся собеседник, в пиджаке от Курихара на шезлонге Атлетики смотрящийся занимательно. — Посчитал правильным прийти сообщить первым.

Какое-то время Хину помолчала, глядя сквозь огромную стеклянную панорамную стену на город.

— По-хорошему, снабженческую логистику надо было привести в чувство давно. Они действительно заигрались. Просто на ней сидел Камамото, а он, как ты справедливо заметил, хотя и сукин сын, но наш сукин сын, — Хьюга проследила за взглядом Решетникова и демонстративно накрыла полотенцем содержимое верхней части бикини. — Не пялься, пожалуйста, отвлекаешь. А разговор серьёзный, ты с ним сам пришёл.

Хафу чуть отвернулся:

— Постараюсь. Говори дальше.

— Да всё. В принципе, сказала. Камамото хитрожопо разыгрывал ту карту, что он — наш человек в чужой команде. По большому счёту, безопасность на его финансовые художества сквозь пальцы смотрела именно поэтому.

— У тебя нет претензий в мой адрес? — серьёзно уточнил метис. — В связи с этим инцидентом? И с учётом того, что мы с тобой по разные стороны баррикад?

— Договаривай. Ты сейчас хотел сказать что-то ещё, но прикусил язык в последний момент.

— Чувствую себя сволочью. Во время разговора изрядно нервничал, хотя внешне старался не показывать: ссылка на тебя — не просчёт и не попытка блестнуть, а именно что экспромт. — Он на секунду запнулся. — Который сам изо рта вырвался. А получается…

— Не парься, — перебила пловчиха. — Если бы в результате твоего темпераментного выступления я потеряла деньги, ещё б можно было думать, что тебе сказать. А так.

Хафу напряжённо сверлил взглядом ногти на её ногах.

— Тот редкий случай, когда твои действия выгодны обеим командам, — пояснила она. — Вы в итоге убрали нашего человека из логистики и снизили давление на вашего Абэ. А мы избавились от необходимости давать в перспективе объяснения, почему безопасность не ловила жулика столько времени.

— Спасибо. — Решетников кивнул и полез выбираться из шезлонга.

Поскольку сланцев у него с собой не было, а туфли он добросовестно оставил снаружи, босая нога предсказуемо заскользила по мокрому кафелю.

Хафу замахал руками, пытаясь схватиться за воздух, опустил в эту же лужу вторую ногу — и не удержал равновесия.

Хину покачала головой, не говоря ни слова и не меняя выражения лица, когда поднявшийся из бассейна фонтан воды долетел и до неё.

Через секунду над водой появилась хмурая физиономия Решетникова. Он одним гребком достиг бортика, подтянулся и через секунду выбрался наверх:

— Прошу прощения, — угрюмо бросил стажёр, направляясь на выход.

Зрелище стекающих с костюма ручейков воды можно было назвать занятным.

Хину проводила логиста заинтересованным взглядом, после чего поймала себя на том, что настроение поднялось.

Ещё через секунду она спохватилась и спросила в спину:

— Ты помнишь, что сегодня приходит Моэко? Ты ей обещал тренировку.

— Помню. У меня после работы дела, потом буду. Я ей написал время.

Какое-то время Хину лежала и думала.

С одной стороны, очень похоже на манипуляции — техничные, грамотные, ювелирно просчитанные.

С другой же, Решетников — кто угодно, но не интриган. Не потому, что не может (может, ещё как может, птицу видно по полёту).

Не интриган он потому, что рядом с ней ощущает себя самцом, а не кем-то ещё. Женщины такие моменты ни с чем не спутают: мужик, который с тобой чувствует себя мужиком, будет делать что угодно, только не интриговать.

Он может добиваться, завоёвывать, беситься, бесить тебя. Нарываться на увольнение, ломать копья в бесплодных попытках преодолеть неразделимую пропасть сословий — но он не будет пытаться поймать рыбу в мутной воде.

Как Камамото.

До внутренних мечтаний стажёра ей дела не было, однако и не учитывать механизмов принятия решений представителем противоположного лагеря было бы глупо.