Кто сильнее - Страница 26

– Значит, сейчас никто не живет в Олтамахо?

– Только Том и прислуга, включая Юла.

– Так вот почему ты так долго не приезжал ко мне?

Дик грустно улыбнулся.

– Да. Я хотел, чтобы не осталось никаких нерешенных вопросов. Если ты согласишься снова выйти за меня замуж, то условия будешь диктовать ты, не я. Как выяснилось, я не слишком хорошо разбираюсь в семейных отношениях.

– Ну что ты…

Дик усмехнулся наивной попытке Иветт успокоить его.

– Правда-правда. У меня было достаточно времени подумать, и я ни о чем не размышлял так много, как о наших отношениях. И я понял, что не смогу жить без тебя. Ты – единственное, что имеет для меня значение. Так было, и так будет!

Последующие два часа они обменивались новыми клятвами и заверениями, даря друг другу любовные ласки. Дик был неутомим, и Иветт радовалась, что пробуждает в нем столь сильное желание.

Иветт ни за что не покинула бы постель, но впервые после возвращения в Монреаль почувствовала, что голодна как волк. Накинув халат, она отправилась в кухню и, взяв глубокую тарелку, щедро насыпала в нее кукурузных хлопьев. В этот момент в дверях показался Дик, из одежды на нем были только брюки.

– Ты не находишь, что поздновато для завтрака? – спросил он, наблюдая, как Иветт, налив в тарелку с хлопьями молока, принялась чистить банан. – Я собирался пригласить тебя на ланч.

– Ммм, ланч? – пробормотала Иветт. – С удовольствием принимаю твое приглашение. Но это я тоже съем.

– Но когда ты съешь все это, ты больше не захочешь, – возразил Дик, удивленно наблюдая, с каким наслаждением она поглощает содержимое тарелки. – А может, мы устроим ланч дома?

– Увы, мой холодильник пуст. – Иветт печально вздохнула. – С тех пор как я вернулась, у меня совсем не было аппетита.

Дик недоверчиво приподнял брови, но тут же спохватился и виновато опустил голову. Иветт отставила пустую тарелку в сторону и решительно сказала:

– Дик, нам надо поговорить.

Он насторожился.

– Мне кажется, мы уже обо всем поговорили?

– Да, но есть еще кое-что…

– Если ты о Ширли… Пойми, я с ум и сходил от ревности…

– Дорогой, – мягко перебила его Иветт, – это не имеет никакого отношения к Ширли.

– Тогда Лиз? – предположил он. – Я знаю, что ты хочешь сказать, но она еще слишком мала для принятия столь ответственного решения.

– Ты о чем? – удивилась Иветт.

– О Лиз и Дэне. Тебе ведь известно, что у них роман? Лиз говорила, что ты знаешь.

Иветт почувствовала легкий укол совести: из-за своих переживаний она совсем забыла о данном Лиз обещании.

– Должен сказать, – спокойно продолжал Дик, – что, памятуя о нашем горьком опыте, склонен встать на сторону сестры. Я позволил Лиз встречаться с Дэном, но сначала она должна окончить учебу. Я бы не хотел, чтобы моя сестра совершила поступок, о котором потом пожалеет.

Иветт подняла на него глаза.

– Как ты?

– Да, как я, – подтвердил Дик, внимательно глядя на нее. – Иветт, что-то случилось? Что-то не так? Я чувствую, ты что-то не договариваешь. – Он замялся. – Я же сказал, все будет так, как ты захочешь.

Иветт ухватилась за эти слова.

– Я… я не буду возражать, если мы будем жить в Олтамахо.

– Ты серьезно?

– Вполне. Думаю, будет справедливо, чтобы наши дети росли именно там. У них будет родовое гнездо, которое когда-нибудь станет принадлежать им.

На какую-то долю секунды лицо Дика окаменело, потом просияло улыбкой.

– Дети? – недоверчиво переспросил он. – Ты уверена, что у нас будут дети?

Иветт кивнула.

– Да, уверена.

– Что ж… – Дик обнял ее. – Я должен сказать это здесь и сейчас: ты всегда будешь смыслом моей жизни. Даже если у нас не будет детей, я смирюсь с этим.

Иветт хмыкнула.

– Но если бы у нас был ребенок, ты бы не возражал?

Лицо Дика вытянулось.

– Почему я должен возражать?

– Я думаю, что беременна!

Слова сами соскользнули с ее языка, и теперь Иветт оставалось только наблюдать за реакцией Дика. Выражение его лица менялось на глазах: сначала, казалось, новость оглушила его… потом пришло осознание… и вновь недоверие.

– Что ты сказала? – глухо пробормотал он.

– Я сказала, мне кажется, что я беременна, – повторила она. – Именно поэтому я себя неважно чувствую. Сначала я думала, будто это просто утренняя слабость, но теперь я совершенно уверена, что не ошиблась.

– Ты была у врача?

– Еще не успела. Я узнала об этом только сегодня утром. За пять минут до того, как ты позвонил в дверь.

Дик укоризненно покачал головой.

– И ты позволила мне… Господи, Ив, ты должна была предупредить меня.

Она хитро улыбнулась.

– А вдруг это остановило бы тебя? Лучше скажи, ты доволен?

– Я доволен! Более того, я счастлив! Это, должно быть, случилось…

Иветт кивнула.

– Правильно, в то утро у реки. Я так рада, что заставила тебя сделать это!

Дик застонал.

– Заставила меня? О, если бы ты знала, чего мне стоило держать себя в руках и не наброситься на тебя! Сам не знаю, как мне это удавалось. С той минуты, как после трех лет разлуки я увидел тебя на Ямайке, я понял, что пропал.

– Правда?

Дик погрозил ей пальцем.

– Сознайся, ты прекрасно понимала, что творишь со мной. Как ты думаешь, почему я был резок с тобой?

Она насупилась и пробурчала:

– Я думала, что это твой обычный стиль поведения со мной.

Дик рассмеялся.

– Глупенькая, ты даже представить не можешь, как сильно я люблю тебя.

– Почему же не могу? Ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.

– Нет, – не согласился он, – я, по крайней мере, в два раза сильнее. Подумать только, моей матери почти удалось разлучить нас! Никогда не прощу ей этого!

– А я винила во всем мистера Доула, – призналась Иветт. – Но именно благодаря ему мы встретились снова. Может быть, он хотел, чтобы мы воссоединились?

Дик пожал плечами.

– Сомневаюсь, что у него было такое намерение. Хотя кто знает! Он, наверное, понял, что у меня с Ширли ничего не получится, что счастлив я могу быть только с тобой.

Иветт приложила палец к его губам.

– Забудем об этом. Лучше скажи, ты действительно рад, что у нас будет ребенок?

– Так же как и ты, – с нежностью в голосе заверил Дик. – Что касается твоей работы – обещаю, я не стану мешать тебе.

Иветт улыбнулась.

– Я не великий художник, но занятие живописью доставляет мне удовольствие, и потом это хороший заработок. Но работа не занимает главного места в моей жизни.

– Тем не менее…

– Никаких «тем не менее»! У меня такое чувство, что со мной ничего не случится, если я вообще никогда больше не возьму в руки кисть. Я собираюсь стать матерью. Матерью нашего ребенка. Дай свою руку. – Она взяла руку Дика и приложила к своему животу. – Вот здесь. Чувствуешь? – Оба на секунду затаили дыхание. – И я хочу, чтобы мы полностью посвятили себя этому чуду.

Стоял обычный для Джорджии жаркий день, но Иветт уже привыкла к южному климату. Прошло два года с тех пор, как она переехала в Олтамахо.

Сегодня Иветт и Дик ждали гостей: Мэдж и Алекс Горн пожелали провести у них несколько дней запоздалого медового месяца, и Иветт в последний раз проверяла, все ли готово к приезду дорогих гостей. Их с Диком первенец, розовощекий веселый карапуз, постоянно требовал внимания, и Иветт, которая ожидала в скором будущем появления еще одного ребенка, с ужасом думала, как будет справляться с двумя детьми.

Иветт очень хотела повидать Мэдж. Она догадывалась, что подруга будет уговаривать ее вернуться к работе, но с некоторых пор работа перестала быть для Иветт необходимостью. Дик и маленький Андре занимали в ее жизни первое место.

Конечно, Иветт совсем не просто было вернуться в Олтамахо, откуда ее по сути дела выжили, и еще труднее встретиться с? членами семейства Дика, некоторые из которых приложили максимум усилий, чтобы ее семейная жизнь стала невыносимой.

Но время залечило раны, и, хотя Иветт и отец Дика так и не стали друзьями, они пришли к взаимопониманию. Когда Джон умер, Иветт искренне скорбела.