Кто кого! (СИ) - Страница 22

Почему-то на моём телефоне не оказалось денег, чтобы отправить даже смску, поэтому в голове зарылся грандиозный план: достать его дома, а если и не дома, то просто достать.

***

Я спустился в учительскую, чтобы найти классную руководительницу Кирилла, у которой я так беспечно хотел узнать адрес моего временного школьного опекуна. Знаете, а я ведь был в шоке, когда листок с этим самым адресом оказался у меня в руках. Если честно, я был готов услышать что-то типа: «Такую информацию ученикам не дают», но вместо подобной лапши она лишь понятливо кивнула и уже через несколько минут я стоял в раздевалке… Опаздывать всегда бы на уроки, тогда день казался бы ещё быстрее, ведь сегодня я пропустил не один урок, как рассчитывал, а целых два, причем первым была контрольная по моей любимой (!) химии, которую я просто обязан буду написать в конце недели. Надеюсь, мне перепадет счастье, и на переписке будет сидеть какой-нибудь ботан!

Идти оказалось не так уж и много, Кирилл жил в противоположной стороне от моего дома, поэтому, выйдя со школьного двора, я сразу свернул налево, выходя на длинную аллею, которая шла вдоль цветущего зеленого парка… Включив музыку в наушниках, засунув руки в карманы и плотнее прижав школьную сумку, я пошел в сторону нужного мне адреса.

***

Остановившись у большой медной двери, я посмотрел ещё раз на листок с адресом, чтобы убедиться в верности квартирного номера, а затем, переведя взгляд на приклеенные цифры «29», нажал на звонок. С другой стороны двери стали раздаваться странные звуки, кажется, кто-то приглушил до того громко играющую музыку. Я решил позвонить повторно, чтобы у человека не сложилось впечатление, что звук его родного звонка лишь померещился ему.

Когда же шаги стали более ощутимыми, я слегка напрягся, вспомнив о том, что даже не знаю, зачем сюда пришёл, ведь я с таким же равнодушием мог дождаться завтрашнего дня и поблагодарить Кирилла, будучи в школе.

Когда пути к отступлению были закрыты поворотами дверного замка, я привел растрепавшиеся волосы в порядок и просто встал, убрав руку от глазка (привычка держать её на том месте сохранилась с детства, когда я только начал доставать до него).

Дверь распахнулась… И позволила увидеть во всей своей величине того, кто открыл её.

Высокий парень с черными короткими (по сравнению со мной) волосами, глаза темно-кофейного цвета, на высоких бровях красуется одна серьга с бедным треугольным шипом, чуть ниже губы (почти на подбородке) по центру сияет ещё одна железка в форме шарика, на теле одета черная борцовка, из-за чего на левом плече можно разглядеть татуировку, которая явно не занимает только одну часть тела. Как ни странно, парень вышел в завернутом на бедрах полотенце, а капли, стекающие по волосам, говорили о том, что я вытащил хозяина из душа.

— А Кирилла можно? — отрешенно спросил я, всё ещё анализируя увиденное. «И всё-таки металла на нём меньше, чем на том Фаусте».

— Ты дурак? — усмехается парень, впуская меня в квартиру.

— Прости… — не понимаю я, но «второе я» говорит о том, что сейчас моя логика и интуиция со своим умением анализировать ситуацию явно спят.

— Это я, придурок.

========== Глава 31. ==========

POV Кирилл

Невысокий темноволосый мальчишка, вылупив свои светло-зеленые глаза, стоит прямо передо мной, стараясь оглядеть меня с ног до головы, бросая на каждую часть тела прямые взгляды, совершенно не стесняясь своего положения и моего, между прочим, тоже…

— Нет, я говорю о настоящем Кирилле, — разинув рот, продолжает он наш диалог, всё так же старательно не отводя своих ясных глаз.

— Я и есть настоящий… Если ты боишься, что в моём характере что-то не так и все то общение, что было с тобой ранее — маска, то ты ошибаешься… Внешний вид — это лишь оболочка, я не вру людям, — он ловит каждое слово, а затем, осмыслив всё сказанное мной, ставит свою сумку на пол и, не спрашивая разрешение, проходит в мою (!) комнату. И как он только догадался, что это она?

— И зачем тебе это? — усаживаясь на мою кровать в своих черных школьных штанах, спрашивает он.

— Что? — прикидываюсь дурачком и, чтобы выудить из него как можно больше диалога, из которого должен получиться хоть маломальский разговор…

— Всё это, — показывает он на свое лицо, тонкими пальцами проводя по тем местам, где у меня сияют давние проколы.

— Мне нравится, вот и всё, — пожимаю плечами, продолжая стоять перед ним, смотря снизу вверх (из-за положения).

— Странно, а ведь я раньше даже дырочек не видел, почему ни на брови, ни на губе не оставалось следов? — не могу не согласиться с его проницательностью, но ведь не всё можно увидеть, когда смотришь под прямым углом, порой нужно обходить окольными путями.

— Я их не прячу… Просто из-за того, что проколы были сделаны очень давно, дырки затянулись и теперь их можно рассмотреть только вблизи, самому порой напрягаться приходится, чтобы найти, — в подтверждении своих слов провожу указательным пальцем по губе, подталкивая языком и челюстью штангу, чтобы она показалась на поверхности кожи. — Видишь, диаметр слишком мал, — хмыкаю, убирая руку.

— Это всё? — прекрасно понимая, о чём спрашивает мальчик, сладко ухмыляюсь. Какой же ты наивный, играешь всё так же рьяно, как и в первый день знакомства!

— Нет, — поворачиваюсь к нему спиной, чтобы предоставить возможность разглядеть мою татуировку: множество шипов и узоров, переплетающихся друг с другом, которые куют собой большого орла, образуя из своих тел цепи и путы. От вольной птицы остался лишь темный силуэт, в переносном смысле означающий, что свобода для него — все… Затем встаю лицом и поднимаю ногу, разворачивая ее внутренней стороной: там красуется ящерица, которая, цепляясь за ветки больших шипов и листьев, на конце которых виднеется роза, пытается уползти куда-то подальше от моего тела.

— У тебя фетиш на тату? — ухмыляясь, спрашивает он, я лишь пожимаю плечами:

— Пирсингов больше…

— Губа и бровь? Тоже две, так, что не особо и много, поровну… — он не успевает закончить, ведь улыбка, которая появилась на моем лице, заставляет его застыть на месте. Хотел бы я в такие моменты видеть себя со стороны…

— Хочешь увидеть все? — с вызовом спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, снимаю с бедер полотенце, позволяя разглядеть на своем половом органе два пирсинга: серебряное колечко и два маленьких шарика на длинной штанге.

— Ты ебанулся, — вскакивает он, забираясь с ногами на кровать. Я, пожимая плечами, надеваю полотенце обратно. Слабак!

— Да я не про это, — крутит он пальцем у виска. — Ты совсем дебил прокалывать своё достоинство? Не отсохнет? — ухмыляется он, стараясь унять свои бешеные глаза, которые до этого видели продемонстрированную картину. Мне-то плевать, я не стыдливый!

— Да это у тебя быстрей отсохнет, — испытывающе протягиваю я. Забавляет он меня, хоть ты тресни… Но он странный! — Но ведь это ещё не всё, — как в детском саду, наклоняюсь ближе, будто хочу что-то сказать на ухо и, пользуясь моментом, пока сам парень ещё толком не осознал, что он сам подался вперед, чтобы услышать из моих уст новые слова, разворачиваю его лицом к себе и провожу языком по тонким, сомкнутым губам, которые в следующее мгновение растягиваются в возмущении… Он не успевает сказать ни слова. Плотно сжимая его челюсть, я даю возможность почувствовать то, о чем минуту назад я хотел ему рассказать, ведь так куда интересней, правда? Маленький серебряный шарик скользит по его дрожащим губам, оставляя после себя двоякое впечатление. «Уверен, что, если бы он закрыл глаза и расслабился, пусть и представляя на моём месте девушку, ему бы понравилось», — не позволяю себе озвучить эту фразу и, приоткрывая его рот большим пальцем, проскальзываю языком внутрь. Мокро… Неловко… Но мы ведь оба знаем, что этот раз не последний…

Он отталкивает меня, упираясь обеими руками в грудь.

— Не пришёл бы я сюда с одной целью, врезал бы, а так… — он останавливается, собираясь с мыслями. — Спасибо, — тихо произносит он, а затем резко вскакивает с моей постели и выбегает в коридор…