Ксения Петербургская - Страница 32
Одна она никогда не ела и поначалу неделями сидела голодная, ожидая, когда ее придут навестить. В последние годы на улице стояли дощатые столы, ежедневно собиравшие десять — пятнадцать человек. Сваренная каша чудесно умножалась на любое число прибывших…
Перед едой общая молитва. Святые отцы не случайно называли молитву пищей для души. «Когда читаешь молитву, освящается все вокруг, — говорила матушка Алипия. — Не только дом и сердце твое, освящается земля, воздух, животные. Читай молитву лежа, читай сидя, как можешь, только читай!»
Для блаженной было важно, кто принес кушанье, чьи руки прикасались к пище, через чье сердце пришло приношение. Принимала она не у всех. И вот соберутся все за столом, хозяйка избушки опустится на коленки, пропоет своим сильным голосом: «Верую», «Отче наш», «Помилуй мя, Боже», перекрестит стол, скажет: «Кушайте», а сама ложится на скамейку, отдыхает. Порции благословляла огромные, одной семье хватило бы на неделю, а все непременно надо было съесть. «Сколько осилишь, настолько я смогу тебе помочь» — так подразумевалось. Так оно и было: люди с тяжелейшими болезнями исцелялись у ее стола.
Своим первым чудом в Кане Галилейской Господь превратил воду в вино, благословил его, указав на целебную силу виноградного вина. Что-то подобное произошло и за матушкиным столом. Незадолго до Чернобыльской катастрофы блаженная стала предлагать к столу кагор с пепси-колой, как бы указывая, в чем искать лекарства от разлитой в воздухе заразы. Знаменитые голосеевские застолья, на которых старица потчевала киевлян церковным питием, стали им защитой от лучевой болезни. Ни один из матушкиных чад не страдает от лучевой болезни и по сей день.
Блаженная проводила жизнь свою в необычайной простоте, не превращала свою жизнь в загадочный спектакль, сознательно скрывала свои духовные дары, всячески отвергала славу человеческую… Но между тем около нее творились чудеса. Жизнь каждого ей была открыта наперед, как в зеркале, видела она мысли и чувства ближних, замыслы Творца о чадах Своих.
Всех она принимала: блудника, лжеца, разбойника, только лукавых обличала, хитрости не переносила. Ходили к ней духовно неопрятные люди и приторно-слащавые в общении. Это бросало тень на хозяйку дома, потому частенько и юродство ее негативно воспринималось. Но блаженная никого не прогоняла от себя, следуя евангельскому слову о дожде, который изливается и на праведных, и на грешных.
Только молилась за всех, а по дару прозорливости блаженная знала, как с кем поступать. Однажды в Голосеево пришел молодой человек с девушкой. «Какая она грязная», — подумала девушка, увидев старицу. Мать Алипия попросила, чтобы почитали ей «Послание к евреям» апостола Павла. Когда молодой человек дошел до слов: «Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли», матушка остановила: «Достаточно» и внимательно посмотрела на девушку. Та опустила голову, лицо ее горело…
Что касается беспорядка в матушкиной келье, то «тайну» его приоткрывает ее духовная дочь Л. Чередниченко, которая свидетельствует, что блаженная была чистоплотнее всех. «Однажды ранней весной я страстно желала матушке чем-нибудь помочь: откинуть ли снег, принести воды или дров, убрать в келье или постирать белье. Матушка глянула на меня и сказала: «Чистый я, всю зиму не мылся и не стирался, а совсем чистый», подняла юбочку и показала свою белоснежную полотняную рубашечку. А ведь она сама топила печку, вычищала золу, носила дрова, воду, убирала в келье, делала множество грязных работ во дворе»…
Духовная дочь матушки Алипии Е. Бадьянова вспоминала: «Особенно запомнилось время 1983–1984 годов, когда мне угрожало исключение из вуза за стихи, которыми заинтересовался отдел № 1. В трудную минуту, как всегда, пошла к матушке Алипии. Выслушав меня, она спросила с простодушной улыбкой: «А КГБ — это что, ругательство такое? — Помолчав, добавила: — Нет, не будешь ты в тюрьме». У меня затрепетала душа. Потом она попросила прочитать «мои молитвы», как она называла стихи. Опустив голову, матушка внимательно слушала. Beer происходило после обеда в ее садике. Матушка прилегла возле куста малины на траву и сказала мне: Ложись». Я легла рядом. Она закрыла глаза, будто спит. Уже и посуду помыли пришедшие к матушке монахини Фроловского монастыря, смотрят на нас удивленно, ждут. Тогда я еще не могла знать, что матушка предсказывает мне долгую болезнь. В результате всех нервных потрясений я несколько месяцев пролежала в больнице, оторванная от близких, родных, от церкви. Лишь потом поняла: матушка надо мной молитву свою дивную творила, которая и уберегла меня от надвигающейся грозы, помогла успешно закончить институт, избежать тюрьмы и выздороветь»…
Изобличая мысли и поступки людей, блаженная говорила притчами, но так, что человек, которому предназначалось вразумление, понимал, о чем идет речь. Оставила, например, ночевать у себя гостя, простыночку дала, а под голову ободранного петуха положила, сказав: «Это его курицы ощипали». Другой женщине сказала: «Тихо, здесь девять цыплят под тряпкой лежат, подохли». Гостья побледнела, чувств лишилась: она делала девять абортов.
Чаще всего люди не подозревали, что облегчение их болезни или участи тяжелым грузом ложится на старицу. Обнимет, поцелует — казалось бы, благословляет, а она чужую хворь на себя берет, даже как-то призналась блаженная: «Вы думаете, мазь варю (ту, целебную, приготовлявшуюся каждый раз заново для конкретного человека. — Н. Г.)? Сама за вас распинаюсь». Однажды она дала больной попить освященного ее молитвой кагора и, пока та пила, блаженная упала без чувств.
Одну духовную дочь старица не благословляла ехать в Ленинград, но та не послушалась. Хозяин квартиры, в которой она остановилась, захотел ее изнасиловать. Женщина начала кричать, звать «мамочку» Алипию. Мужчину словно что-то отбросило от жертвы. В ту ночь у старицы опухла рука, раздулась, почернела — так страдала она за непослушное дитя.
Множество удивительных вещей происходило вокруг блаженной. Однажды она, в окружении нескольких хороших знакомых, возвращалась из церкви домой. Был праздник Троицы. Недалеко от избушки блаженной трактора выкорчевывали лес: рев стоял неимоверный. Она остановилась, ударила посошком о землю и, глядя в сторону грохочущей техники, твердо сказала: «Не робите сегодня, не робите!» Кто-то из компании усмехнулся: «Да разве ж они услышат?» Но спустя пару часов, когда матушкины приверженцы возвращались домой по той же дороге, они удивились стоявшей в лесу тишине и увидели, что трактора стояли: кто-то ковырялся в моторе, кто-то просто лежал на траве.
Однажды в жару в избушке нечего было пить: кончился и квас, и компот. Старица помолилась, подошла к бочонку, открыла его: он снова оказался полон до краев. Блаженная обернулась в красный угол, сказала: «Кто налил?» Она всегда на иконы оборачивалась и на все свои вопросы получала прямой ответ. Иногда старица давала странные приказания, но впоследствии оказывалось, что они были спасительными. Как-то в разгар голосеевского застолья одну монахиню в овраг со свечкой читать Псалтирь послала. Потом выяснилось: именно в тот час ее брата чуть не убили.
Пришла за советом монахиня, до того бывшая насельницей Горненской Иерусалимской обители, возвращаться ли туда обратно? Матушка не благословила: «Ты здесь выше будешь». Сегодня эта монахиня — настоятельница одного из старинных русских монастырей.
Ольга, врач-психиатр, впервые попала к матушке. Хозяйка указала ей, где сесть, сама же вышла. Тут на Ольгу стали кричать, как она посмела сесть на матушкино место. Она испугалась, встала. Вернувшись со двора, старица строго сказала: «Почему стоишь, садись, где тебе сказано!» Все поняли, что такова матушкина воля. Когда присутствующие стали расходиться, та женщина, которая больше всех кричала, по дороге все время падала на ровном месте. Сегодня та самая раба Божия Ольга — инокиня в Горненской обители.
Одна женщина собиралась отправиться в армию, где служил ее сын. У него украли автомат, солдату грозил дисбат. Мать пришла к блаженной. «Он не виноват, — сказала она, — украл автомат Василий». У военного начальства женщина спросила: «Сколько в части Василиев?» «Трое», — ответили ей. Подошла она к одному, посмотрела в глаза, он не выдержал, опустил их. «Кем служишь?» — спросила. «Каптерщиком». В каптерке и нашли украденное оружие.