Крысолов - Страница 14

А может, дело в генных модификациях? Он же не натуральный шимпанзе. И жрет вон сколько. Должен же он куда-то эти калории тратить?

Правда, чего голове-то быть такой горячей? Не мозги же у него так греются. Сообразительный-то он сообразительный, но не биологический суперкомпьютер, которому глюкоза килограммами нужна…

Может, оставить его в квартире? Поваляется, выспится, да и придет в себя. Правда, если придет в себя, пока будет один… Ох, он ведь нашалит тут своими тонкими ручонками!

Вообще, надо с ним что-то делать… Ну да, конечно! Как же в голову сразу-то не пришло! Машина, тот синий «Сахалин» на площади! Если этот обжорливый сурок в самом деле оттуда – а откуда ему еще было взяться? – то по номеру машины можно выйти на владельца.

Черт… На бывшего владельца, скорее всего. Сожрали крысы приключенца-то…

Хотя нет. Именно владелец-то – тот, на кого машина оформлена – должен быть жив. Раз машина наша, то кого-то из местных. А едва ли кто-то из знающих о крысах не понаслышке поехал бы на «сахе» кататься по Красной площади. В машине был, скорее всего, турист какой-нибудь, и машину арендовал.

Значит, нужно узнать номер. Выйти на фирму. Свериться, кто брал эту машину. Связаться с родственниками этого непутевого приключенца – и выслать им этого сурка, как последнюю память о безвременно почившем. Выслать хоть посылкой, хоть под конвоем. Уже не твои проблемы.

Точно. А вечером – чем черт не шутит? – можно будет свезти сюда ту девчонку. Хотя еще надо выяснить, что ей нужно. Но скорее всего, просто острых ощущений. Крысолов, бесстрашный одиночка. Владыка покинутого города. Повелитель крыс… Тьфу!

Но, с другой стороны – регулярный приток любительниц острых ощущений. Богатеньких и холеных. Приятно, черт возьми. Особенно когда такие…

Так! Хватит сопли на кулак мотать. Это все вечером. В шесть часов, на закате дня. Вот тогда тебе будут и романтика, и прочие радости жизни… Потом.

А пока – разгрузить и отогнать фургон обратно Марти, забрать свою машину. Заодно заглянуть на площадь и посмотреть номер того «саха», чтобы сбагрить Серого, откуда взялся.

Стас спустился вниз, но сначала заглянул в крысярню.

Рассыпал по мисочкам пакет кошачьего корма. Не так много на пятерых, но вполне достаточно. Сегодня им работы нет, тратить калории некуда. А просто так нажираться не фига. Крысы от переедания дохнут, как дрозофилы. Жиреют, обрастают раковыми опухолями и дохнут. Нет уж, не для того он их два года дрессировал!

Стас притормозил перед входом в метро – им не пользовались лет двадцать, все было обшарпанное до ужаса. И в этот момент вынырнули крысы. Сразу с обеих сторон.

Заглушенный мотор еще делал последние обороты, а крысы уже окружили машину, и – с места водителя не видно, конечно, но нет никаких сомнений, они всегда так делают – восемь тварей блокировали колеса, прижавшись к ним живыми колодками.

Им можно отдавить лапы, их можно изувечить – но машина не тронется с места, если они сами не отойдут. А оттащить их, если они сами не отойдут, проблематично. Только открой дверь, и их соплеменники порвут глотку, не успеешь глазом моргнуть.

И тронуться с места лучше даже не пытаться. Не то остальные вмиг обглодают колеса, а потом выгрызут резиновые уплотнители, удерживающие стекло в корпусе. А когда стекла выпадут, крысы займутся теми, кто внутри машины…

Но если ездить по городу на этой пурпурной «ниве» с фигурными трубками бампера, хромированными и сияющими даже в полумраке, – все может быть совсем иначе. Главное, не дергаться.

Стас подождал, пока крыс подтянется побольше. Они взяли машину в кольцо, но и только.

Вышколенные. Машину блокировали, но рвать колеса и пробиваться внутрь не пытаются. И сколько их всего, можно сказать, даже не считая – тридцать. Взвод, который дежурил здесь.

Приоткрылась стеклянная дверь входа в метро – одно название, что стеклянная, а заляпана грязью так, что не хуже деревянной, – и оттуда, из темноты, вынырнул второй взвод. Еще тридцать темных тварей. Окружили второй цепью.

Следом за ними показалась еще одна морда – эта крыса вышла в гордом одиночестве, и была совсем не такая молодая, как бойцы в цепях. Шерсть уже с проседью.

Крыса оглядела машину, подошла ближе. Стас распахнул дверцу. Крыса придирчиво осмотрела Стала, шмыгая носом. Обернулась к своим и пискнула.

Тем, кому все крысы на одну морду, этот писк ничего не сказал бы. Но если навостриться, то тона писка можно различать. Этот был – «отбой тревоги».

Из-под машины вынырнули восемь крыс, блокировавших колеса. Кольцо крыс перед машиной разошлось, открыв проход к стеклянным дверям.

Над ними, под толстым слоем грязи, еще можно было различить выпуклые буквы: «станция Арбатская». Станция…

Стас обошел фургон, открыл дверцы. Забрал одну сумку – товар, полученный от ребят Прапора. Это лучше отнести самому, чтобы особенно не кантовать.

Седая крыса опять пискнула – на этот раз тоном выше. Дежурный взвод крыс рассыпался и исчез. Кто-то убежал за углы, кто-то затерялся в кучах мусора, наметенных ветром у стен. Второй взвод стянулся за фургоном, несколько крыс запрыгнули внутрь.

Ладно, разберутся сами… Стас толкнул стеклянную дверь и шагнул в полумрак. Постоял, пока глаза привыкнут к темноте. Седая крыса терпеливо ждала рядом.

– Ладно, пошли, – сказал Стас.

Достал из кармана фонарик – красный и тусклый, но тут больше и не надо. Был здесь не один десяток раз, при желании можно и на ощупь пройти. Не ради того, чтобы мраморные облицовки разглядывать…

Седая крыса засеменила в темноту.

Она довела до середины зала «Арбатской». Скользнула в сторону, на лестницу. Провела по переходу между станциями. Прошли коридор, завернули – и впереди заплясали отблески огня. Крыса остановилась. Выразительно поглядела на фонарик и пискнула. Повелительно.

– Да ладно тебе…

Детский сад какой-то. Фонарики здесь, видите ли, запрещены. Обойдутся!

Крыса, не двигаясь дальше, опять пискнула. Громче и жестче. Из темноты тут же вынырнули еще мордочки.

Стас вздохнул. Ну, Арни, ну поросенок! В строгие порядки играет, паразит. И ведь не поспоришь. Вон какие шерстяные аргументы…

– Ладно, не блажи…

Черт с ними… Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы… Стас затушил фонарик.

Ладно, немного осталось. В конце концов, пол здесь гладкий, за порядком тут следят. Особо спотыкаться не обо что.

Где-то рядом, затерявшись во тьме, семенила седая крыса. Когда они свернули к лестнице, крысу опять стало видно. Отсветы стали куда ярче, впереди был зал «Боровицкой».

В дальнем конце, у торцевой стены, горели два факела. По краям зала, отделяя от посадочных платформ, шли колонны.

Вдоль них выстроились крысы. И справа, и слева. Ровненько, через полметра. Все самцы и все, как на подбор, здоровенные. Хотя почему – как? Они и есть на подбор. Личная гвардия. Полбатальона, а то и больше.

Серая крыса отстала и куда-то нырнула. У основания лестницы были еще две старых крысы – тоже бывалые и опытные. Лейтенанты. Едва Стас сошел с лестницы, они зычно, в унисон, пискнули.

Все три – а может, и четыре – сотни тварей поднялись на задние лапы, вытянулись стрункой. И резко упали вниз, клацнув когтями по гранитным плитам. В гулкой тишине старой станции этот звук впечатлял. Торжественной приветствие. Ох уж этот Арни… Мальчишка, он и в джунглях мальчишка, и в подземельях старого города.

Играет в солдатиков. И что с того, что его солдатики не похожи на людей и вполне живые? Так даже интереснее, наверно.

У торца, между факелами, огромное кресло – настоящий трон, который Арни перетащил из какого-то музея. Может быть, даже из кремлевских запасников.

На троне он сам. Император гранитных платформ…

Ладно, сам таким его воспитал. Читай, Арни, больше читай. Чьи слова?..

Ага, то-то же. Так что ныть по этому поводу не с руки. Сам виноват.

Стас двинулся вперед, по коридору меж элитных крыс-гвардейцев, снова неподвижно замерших на задних лапах. Даже мордами не крутят – только бисеринки глаз неотрывно следят. Если что-то подозрительное, раздерут на куски за пару секунд. Пираньям и не снилось.