Крысиный король - Страница 62

Сол глубоко вздохнул и отступил назад.

– Ты убил его? – сказал он. Король не ответил. Он отвернулся.

– Убил?

– Не знаю… – Слова медленно таяли в тишине зала. – Наверное… Флейта вошла глубоко, горло ты ему разнес вдребезги… не знаю…

Сол провел рукой по волосам, посмотрел вниз на свой массивный торс, измазанный грязью во время побоища.

Он еле дышал, ослабев от колоссального напряжения. «Нет разницы, – вдруг пришла в голову мысль. – Он не опасен для меня. Мертвый, умирающий, раненый – если он когда-нибудь вернется, я буду таким же, как сейчас, только намного сильнее. А для меня такого он не опасен».

– Он не опасен для тебя, – сказал Крысиный король и облизал губы.

Тело Ананси пропало. Крысиный король не удивился. Он смотрел по сторонам, на ковер из раздавленных пауков на сцене и танцполе.

– Ты никогда его не найдешь, – задумчиво сказал он.

Сол взглянул на него и снова осмотрел зал. Его била сильная дрожь. В воздухе стоял тяжелый смрад крысиной крови, и с каждым шагом Сол наступал на трупы армии Ананси. Некоторые танцоры уже шевелились. Стены были расписаны кровью, как абстрактными рисунками.

– Мне пора, – прошептал Сол.

Без слов Сол с Королем вскарабкались на чердак. Крысиный король полз впереди. Сол отвязал свою тюремную рубашку и набросил ее на спину, потом подпрыгнул, ухватился за край люка, подтянулся на руках и выбрался наружу.

Один раз он все-таки оглянулся, просунул голову в люк и осмотрел огромный молчаливый зал.

Красные, зеленые, синие огни кружились, вращаясь в разных плоскостях, вспыхивая наугад, теперь, когда прекратилась музыка. Пол был усыпан телами, некоторые слегка подергивались. Сол посмотрел на сцену, куда он уложил Фабиана и Наташу. Казалось, они просто мирно спали бок о бок. Наташа пошевелила рукой и уронила ее Фабиану на грудь.

Сол затаил дыхание. Дольше смотреть было нельзя.

Поспевая за Крысиным королем, он выбрался из слухового окна и, щурясь, вдохнул холодный свежий воздух. Казалось, прошло уже много дней с того момента, как он влезал в это окно, но небо оставалось темным, а улицы пустынными.

Был предрассветный час, предрассветный час той же самой ночи. Лондон спал, сытый, глупый, опасный, беспечный, не подозревающий о том, что случилось в Элефант-энд-Касле. Живое неведение города освежило Сола. «Так или иначе, жизнь продолжается», – подумал он. И это принесло ему громадное облегчение.

Сол с Крысиным королем спешили уйти как можно дальше от этих кирпичных стен. Они двигались так быстро, как только могли, тащились по крышам, волоча ноги и морщась от боли, но достаточно бодро и на большой высоте. Когда от ангара их уже отделяло несколько домов, Сол остановился.

Он собирался вызвать помощь для тех, кто остался в клубе. Бог знает, как много людей с переломанными костями, пробитыми легкими и так далее лежат в зале, не говоря уже о том, что они могли подхватить от паучье-крысиных войск. Сол не допускал, что кто-то умрет. Только не после этой ночи. Пережить ее, безумную в одержимости танцем, и умереть в своей постели, от крысиного укуса… нет, лучше даже не думать.

Он стоял чуть поодаль от Крысиного короля, на плоской крыше букмекерской конторы. Вокруг громоздились низенькие домики неопределенного вида. Сол наслаждался банальностью вида, серым шифером, тусклыми облезлыми щитами для афиш и рекламы, темными граффити. Было слышно, как неподалеку проехал поезд.

Крысиный король повернулся к нему.

– Теперь ты уйдешь? – спросил он.

Сол рассмеялся, сдержанный пафос расставания казался нелепым.

– Да, – кивнул он.

Король кивнул в ответ. Он выглядел очень расстроенным.

– Ты же знаешь, это я убил его, – вдруг сказал он. – Это я расквитался с ним. Не ты, ты стоял как замороженный. Ты мог упустить его, но не я! Я набросился на него и уничтожил ублюдка!

Сол ничего не ответил. Крысиный король смотрел на него с угасающим возбуждением.

– Но ни одной крысы не было рядом, чтобы разнюхать это, – сказал он медленно. – Никого из моих мальчиков и девочек. Они ничего не видели – кто танцевал, кто умирал, а кто уже умер.

Повисло долгое молчание.

Крысиный король ткнул пальцем в Сола.

– Они решат, что это сделал ты.

Сол кивнул.

Король задрожал. Он старался взять себя в руки, кусал кулаки, хлопал себя по бокам, но не мог сдержать горя и волнения. Трясущимися руками он схватил Сола.

– Скажи им, – умолял он. – Они поверят тебе. Скажи им, что это сделал я.

Сол смотрел на темный силуэт грязного существа. Крысиный король целиком загораживал от него город. Сол видел только худое, маловыразительное лицо на фоне неба, бледных звезд и маслянистых облаков. Крысиный король был островком в поле его зрения, островком, живущим по своим собственным законам. Темные ниши, в которых прятались его глаза, пылали, они не хотели отпускать Сола. За его головой плыли подсвеченные городом красноватые облака.

Крысиный король умолял о прощении. Он хотел вернуть свое королевство. Но Солу королевство было не нужно. Он не хотел быть наследным принцем крыс. Он был крысой и человеком в равной мере.

Но когда Сол смотрел в лицо Крысиного короля, то видел омерзительное зверство в переулке. Он видел, как тучный пожилой человек, который любил его, падает с неба в смертоносном дожде из стекла.

Сол закрыл глаза и вспомнил отца. Он нуждался в нем. Он так хотел поговорить с ним. Он никогда больше с ним не поговорит.

Сол заговорил очень медленно, не открывая глаз.

– Я расскажу своим войскам, – сказал он, – о том, что ты корчился и умолял Дудочника оставить тебя в живых, что обещал выдать ему всех крыс на убой, что ты добился бы своего, если бы я не сражался так храбро и не отправил бы его в ад, насажденного на флейту… Я расскажу им, какой ты есть на самом деле, трусливый, лживый, малодушный Иуда.

Крысиный король хрипло закричал, и Сол открыл глаза.

– Отдай мне мое королевство, – вопил Король и тянулся когтями к лицу Сола. – Ты гребаный с-с-су-чонок, я убью тебя…

Сол отстранился от его когтей и толкнул Короля в грудь.

– Так вот что ты собираешься сделать? – зашипел он. – Хочешь убить меня? И я, кажется, знаю почему! Я не уверен, что ты убил Дудочника! И если он когда-нибудь вернется, он наверняка убьет тебя, долбаного паразита, но прежде, чем ты умрешь, он заставит тебя плясать и умолять о пощаде, но меня он не сможет убить никогда…

Крысиный король прекратил неистово размахивать руками и медленно опустился на крышу. Он отступил от Сола, сломленный, его плечи внезапно поникли.

– Слышишь? Он не может тронуть меня… – шипел Сол. Он ткнул пальцем в грудь Крысиного короля. – Ты втянул меня в этот мир, убийца, насильник, папаша, ты убил моего отца, спустил на меня Дудочника… Я не могу убить тебя, но ты можешь попрощаться со своим гребанным королевством. Оно мое, и я нужен тебе на случай, если Дудочник вдруг вернется. Только ради этого ты не посмеешь меня убить.

Сол противно рассмеялся.

– Я знаю твое правило номер один, вонючая тварь. «Я, любимый, – uberalles[16]». Убей меня, и тебя самого убьют. Так что ты хотел сделать, а?

Сол шагнул назад и широко распростер руки. Он закрыл глаза.

– Убей меня. Покажи, на что ты способен. Он ждал, слушая дыхание Короля.

В конце концов он открыл глаза и увидел, как Король то подходит к нему, то опять отступает, сжимая и разжимая кулаки.

– С-сучонок! – прошипел тот в отчаянии.

Сол снова рассмеялся, горько и устало. Он повернулся спиной к Королю и пошел к краю крыши. Как только он начал спускаться, Король зашептал ему снова.

– Берегис-сь, паршивое дерьмо, – шипел он. – Берегис-сь.

Сол спустился по старой и щербатой кирпичной стене, скрылся за вагонеткой, петляя по лабиринтам маленьких переулков, и направился в Южный Лондон.

Он тщательно осматривал улицу за улицей, пока не набрел на темную галерею из обувных лавочек, газетных киосков и лотков с кебабом. В конце ее, к счастью, нашлась будка с исправным телефоном. Сол набрал три девятки и направил к ангару полицию и «скорую». «Бог знает, – подумал он, – что они обо всем этом подумают».