Крылья за моей спиной (СИ) - Страница 3

— Кажется, внук племянник Тани.

— Какой тёти Тани?

— Медсестры. Она папе уколы делала в прошлом году, когда у него радикулит был.

Они подошли к подъезду и остановились у крыльца. Ольга снова оглянулась, и Настя её одёрнула.

— Перестань.

— А что? Я подумать не успела о том, что влюбиться не в кого, а тут такой подарок. Ты посмотри, какой он классный!

— Оль, он москвич. Он приехал на два дня и уедет обратно.

— На два дня?

Настя глаза к небу подняла, потом на подругу посмотрела.

— Перестань. Всё это глупо. У него же на лице всё написано. Он бабник.

— А кто сейчас не бабник? Я таких не знаю.

Настя брови сдвинула, а Ольга её зачем-то под руку подхватила.

— Ладно, я же о Сашке не говорю. Но этот Сергей симпатичный. А одет как!.. Надоели мне все эти спортивные костюмы и кроссовки.

— Точно. И девушка у него под стать, наверняка есть. В Москве. А сюда он приехал, как раньше, натворить чего-нибудь. Так что, выкини из головы. — Настя на окна своей квартиры посмотрела. — Ладно, пойду родителям признаваться. Завтра во сколько идём?

Ольга безразлично пожала плечами.

— В девять?

— Давай в девять.

Дверь была заперта только на верхний замок, явный признак того, что кто-то дома. Настя в квартиру вошла, скинула босоножки и ногой их под стул задвинула, босиком прошла в комнату.

— Кто дома? Я пришла!

— Поступила? — услышала она голос отца из другой комнаты.

Настя сумку на диван положила.

— Нет!

— Торт в холодильнике.

— Здорово. — У неё вырвался вздох. — Пап, знаешь как мне обидно?

Отец из комнаты вышел, заспанный, а Настя вдруг вспомнила, что ему сегодня в ночную смену.

— Я тебя разбудила?

— Я уже вставать собирался. — Юрий Николаевич к дочери подошёл и за ухо её потрепал, как маленькую. — Расстроилась?

— А как ты думаешь? Мне обидно.

— Нужно было на платное попробовать, как-нибудь выкрутились бы.

— Пап, ты же понимаешь, что мне не из-за этого обидно. Я могла поступить на бюджетное, у меня были неплохие баллы, выше, чем в прошлом году. Я столько готовилась! Но выбрали опять не меня. — Настя на подлокотник дивана присела. — Мама расстроится.

— У нас торт есть, переживём.

Настя невольно улыбнулась.

— Точно, с тортом переживём. Мой любимый?

— Конечно.

— А Сашка звонил?

— При мне нет. Что он делает там третью неделю?

— Работает, — развела Настя руками.

— Мне даже интересно, что с таким рвением охранять можно.

— Я не знаю. Он что-то говорил про склады.

— Склады, где деньги лежат, — почти пропел Юрий Николаевич, усаживаясь перед телевизором. — Режь давай торт, и чайник ставь.

— А маму не будем ждать?

— Она допоздна сегодня, у них педсовет.

Торт оказался вкусный. Настя отрезала отцу большой кусок, свой положила на фарфоровую тарелочку, с которой детства ела праздничные угощения, и присела всё на тот же диванный деревянный подлокотник. Попробовала торт, потом ложечкой осторожно прикоснулась к кремовой розочке. Посмотрела в окно, потом придвинулась ближе, чтобы была хорошо видна детская площадка. Фёдор с приезжим Сергеем до сих пор стояли и разговаривали. Настя Сергея поразглядывала зачем-то. Не потому что он её всерьёз заинтересовал, но он на самом деле казался в их дворе персоной необычной. Всё-таки столичного жителя сразу видно.

Сашка позвонил вечером. Настя уже ждать перестала, отчаявшись, и в который раз мысленно прокляла его работу, пусть и хорошо оплачиваемую, но такую ужасную. Когда нужно надолго уезжать, и порой ни слуху, ни духу от любимого не было неделю, а то и две. Конечно, когда Сашка приезжал, выглядел довольным, хоть и уставшим. Привозил зарплату, и они с Настей ходили куда-нибудь вечером. Не в «Ультру», выбирали что-то посолиднее. Но всё равно его работа Настю не устраивала. Она скучала и беспокоилась, но Саша пока прислушиваться к её мнению не спешил.

А ещё, они собирались пожениться. Правда, никому об этом пока не говорили. Это был секрет, прежде нужно было решить множество проблем, заработать денег, решить, где они будут жить, и, конечно, подумать про другую работу для Сашки. Иначе, что это будет за семейная жизнь, если он будет по-прежнему приезжать из Москвы только пару раз в месяц? Всё это требовало времени на обдумывание и каких-то действий, которых пока не хватало. Поэтому и родителям не говорили, не желая их заранее волновать. Но ведь главное самим решиться, правильно?

Встречались они уже два года, Настя его из армии дождалась, и теперь ждёт, принимая и гордясь тем фактом, что Сашка ради них старается и деньги зарабатывает. Его бывает по две-три недели дома нет, вот как старается. Как после этого им не гордиться? И, наверное, на самом деле не стоит так уж сильно расстраиваться из-за неудачи с поступлением, в конце концов, у неё сейчас забот будет много. Настя очень рассчитывала, что после Нового года Сашка сможет устроиться на приличную работу в их городе, и тогда будет свадьба, начнётся совсем другая жизнь. Кто знает, будет ли у неё время на учёбу?

Вот только все эти мысли больше похожи на уговоры, которыми она пытается смягчить огорчение, которое принёс сегодняшний день.

— В общем, мне снова не повезло, — сказала она Саше, когда он вечером позвонил. Прошла с телефоном в свою комнату, провод рукой поддёрнула, и закрыла за собой дверь. Присела на разобранный диван.

— Сильно расстроилась, да?

— Конечно. Саш, — Настя понизила голос и добавила жалобных ноток, — когда ты приедешь?

Он рассмеялся.

— Скоро. Надеюсь, что в выходные.

— Ты надеешься? — поразилась Настя. — Мне одной надежды мало, так и знай. Я соскучилась.

— Да? Соскучилась?

Его тон стал откровенно соблазняющим, и Настя вдруг смутилась.

— Ты же знаешь.

Сашка принялся нашёптывать в трубку те особые слова, которые всегда на неё действовали, и Настя даже бросила опасливый взгляд на прикрытую дверь, боясь, что мама вдруг войдёт и застанет её с раскрасневшимися щеками и смущённую до нельзя. Она ещё пыталась рассказать ему и про Лера, который неведомым образом умудрился устроиться в «Ультру» помощником бармена, и о приехавшем из Москвы Сергее Маркелове, но Саша уже не слушал, ему хотелось говорить совсем о другом и только о ней. Через несколько дней минут Настя забыла обо всех неприятностях этого дня, слушала лишь его голос и чувствовала лёгкий озноб, представляя Сашку рядом, вспоминая его прикосновения и поцелуи. Всё-таки его слишком долго не было, это невозможно.

— Я люблю тебя, люблю, — сказала она ему напоследок, и я жду не дождусь, когда ты приедешь.

— Я приеду, солнышко, совсем скоро.

— Приезжай.

Настя положила трубку и откинулась на подушки, глаза закрыла.

— Поговорили? Я представляю, сколько он на межгород денег тратит.

Настя глаза открыла и посмотрела на улыбающуюся мать, появившуюся в дверях её комнаты. Та, конечно же, всё понимала, но от лёгкой насмешки, при взгляде на влюблённую дочь, удержаться не могла.

— Я скоро с ума сойду, — пожаловалась Настя. — Скорее бы уж он здесь работу нашёл.

— А что, ищет?

Она удивилась.

— Конечно, ищет.

— Надо же, везде успевает. Ты спать собираешься? Сама же говорила, что завтра вставать рано.

— Я ложусь, мам.

Галина Викторовна подошла, и телефон у дочери забрала. Не удержалась, и по волосам её провела.

— Не расстраивайся из-за института, — попросила она. — Всё наладится.

— Знаю.

— Спокойной ночи.

Настя матери улыбнулась и натянула на себя одеяло. Наблюдала, как мать поддёргивает телефонный шнур, а потом выключает в комнате свет. В этот момент Настя себя вдруг маленькой почувствовала. Всё это происходило сотни, тысячи раз, пока она взрослела. Мама вечером приходила пожелать ей спокойной ночи, потом выключала свет и тихо выходила из комнаты. Конечно, в последние годы это стало редкостью, в поцелуе на ночь Настя уже давно не нуждалась, а вот сейчас это вдруг невероятно тронуло. Почему-то подумалось, что когда-нибудь и у неё будут дети, и она будет поступать так же.