Крылатая пантера - Страница 15
Второй пилот залюбовался формами Богини Победы и сказал командиру:
— Генерал, вы представляете, приказали уничтожить такую красоту!
— Значит, уничтожим, – спокойно ответил Шеллинг и уставился в монитор, изучая объект атаки. Через некоторое время сказал напряженным тоном:
— Слушай, Фихте, кто это планировал ? А–42 – Печерская Лавра; А–43 – Софиевский собор… Ну, это мне понятно, начался Крестовый поход. Но А–44? Зачем уничтожать Центральный костёл? Это же оплот католицизма? Они там, в штабе, вообще что ли башни местами поменяли. Так, может, развернёмся и пальнём по площади Святого Петра? Эй, на Базе? Меня не устраивает цель А–44. Это не ошибка?
— Генерал, костёл в списке. У нас не ошибаются. Костёл – стратегический объект, обеспечивающий политическую харизму города, – ответил из стратосферы генерал Джеймс, координатор операции. – В целях прагматической составляющей военной доктрины всей операции, предлагаю вам поразить цели без комментариев. И, Шеллинг... Мы знаем о ваших подвигах в Японском море, мы знаем, вы величайший специалист в военном деле, мы знаем, что вы успешно проходили службу в войсках Ватикана, но ваше рвение на службе в своё время, пускай не перерастает в маразм.
— Что? – воинственно не понял в шлемофон Шеллинг.
— Отто, – глиссируя на мягкий тон, сказал Джеймс. – Никто же не приказывает забрасывать город вакуумными бомбами. Но костёл обозначен как стратегическое сооружение. Никто из нас не знает, что там внутри. Верно? И если уничтожение этого объекта способствует благополучному исходу всей операции, то это уничтожение и в ваших личных интересах. Поймите меня правильно. Обдумайте ход своих мыслей. Но только потом, во время разбора полётов. Окей? Стратосферный генерал отключился.
— Где русские самолёты? – скрипя зубами, вопросил у воздуха Шеллинг, решивший всё равно не взрывать костёл. – Где русские? Моя разведка даёт отчёты слепых кротов. Какой дебил придумал эти беспилотные и безмозглые самолёты? Фихте, чего молчишь?
— Я думаю, они все спрятались на востоке Украины. Ох, генерал! Предчувствие меня не обмануло! Вот, пожалуйста, зеркальный пеленг с лунной станции.
Шеллинг вгляделся в монитор. Проговорил, прищурившись:
— Да, вижу. Они спрятались в капонирах на востоке. Как раз в районе того Глухова. Хм? А почему нам не доложили? Или не заметили? Или это, может, камуфляж? Но, во всяком случае, мы уже кое–что знаем. До них ещё далеко. Возможно, они и не взлетят.
Командующий группы "Центр" запросил информацию о российской авиации непосредственно из Центра управления полётом в Италии.
— Отто, – ответил ему грозный голос. – Российская авиация или не взлетела и обвешалась тряпками, или крадётся над землёй в паре метров, и её нельзя зафиксировать. У нас произошел небольшой сбой, поэтому и кое–какие неясности. Наш главный, базовый военный спутник изменил орбиту и движется к Марсу. Воспользовался энергией пролетающей кометы. Ты представляешь фокус?
— Пусть отваливает, – процедил Шеллинг. – Мы на Земле разберёмся без умников из NASA.
— Да, но он увёл с собой всю группировку тактических отражателей, на которых основана работа ССЦ. Резервный, законсервированный агрегат уже стартовал, но он будет в рабочем состоянии не ранее, чем через 12 часов, после ориентировки на Луну.
— Да плевать мне на Луну. Тут проблемы на Земле. Этот объект А–41, железная баба, похоже не совсем простая. Не исключено, что у неё внутри лазерные генераторы. Мне это не нравится. До неё сто миль, но я уже чувствую, что это какая–то Троянская кобыла. И не может быть, чтобы русских самолётов не было в воздухе Украины!
— Может быть, и есть, Отто. Русские "Чёрные ягуары" способны висеть на месте, не отражая радиоволны и их не видно на радарах ни в каком диапазоне. Это последняя новость.
— Как это висят, Макс? Висят покойники на грушах! Русским нельзя верить, нельзя верить и нельзя верить! Даже тогда, когда можно. Кстати, зеркальный пеленг с лунной станции показывает какие–то объекты, укрытые в капонирах, на востоке, в районе Глухова. Странным образом похожие на самолёты. А? Макс? Что ты скажешь из своей Италии по этому поводу?
— Это для меня новость, будем проверять.
— Проверьте, проверьте... Если успеете. Мы готовимся к атаке.
— Шеллинг, согласуйте цели со мной.
— Сбрасываю файл.
— Ммм... Где объект А–44?
— А–44?
— Шеллинг, я знаю, что ты католик. Но я думаю, произошел сбой компьютера. Подтверди наличие целеопределения на А–44. В моём компьютере нет подтверждения координат А–44. Шеллинг!
— Слушай, Макс. Зато они есть в моём. Ты забыл об уровне управления операцией? У меня полная автономность. Больше двух тысяч самолётов этой автономности ждут моей команды. Ты мне обязан поставлять информацию. И поставляй, твою мать! Ты там, в Италии, рядом с тёплыми бабами в бикини будешь указывать, что у меня должно быть в мониторе на поле боевых действий? Макс, попустись. Я иду в первом самолёте первым пилотом. В самолёте группы "Центр", первым принимаю на себя удар ПВО. У нас в эскадрильи нет баб в бикини, Макс. У нас только парашюты и удача.
— Шеллинг, я на тебя не обижаюсь. Желаю удачи.
— К чёртовой матери и её хвостатому сынишке твою удачу. Конец связи.
Фихте посмотрел на Шеллинга.
— Генерал, готовность двадцать секунд. ПВО всех типов на присутствие не обнаружено. Спутники смотрят. И всё, вроде, чисто.
— Вижу, Фихте, вижу... Но что–то здесь не то, майор. Меня слишком часто сбивали.
На дежурной международной частоте из эфира прозвучало:
"Советское Информбюро предупреждает, дальнейшее продвижение опасно для вашего здоровья".
— Что это? – выкатил глаза Фихте и стал глядеть на Шеллинга.
— Это шизофрения, – мрачно ответил тот. – Не обращай внимания. Она иногда посещает в ответственные моменты.
Город лежал как на ладони в визирах лазерных прицелов. Громадный мегаполис, весь застроенный высотными зданиями, над которыми начинало вставать солнце.
Прямо по курсу Шеллинга уже милях в пятидесяти пылало изваяние Матери–воина.
— Какая её высота? – спросил Фихте.
— Сто два метра, – ответил Шиллинг, глянув в приборы.
— А что это появились за тучи, командир? Или это дымовая завеса пошла? Может, повстанцы вовсе и не покинули город?
— Какая ещё туча?
И тут Шеллинг заметил, что прямо над статуей сгустилось плотное грозовое облако, расширяющееся словно смерч громадной воронкой в самое поднебесье и исчезающее во тьме ещё звёздного неба.