Кружевница из ковена Будриоли (СИ) - Страница 82

Сосредоточившись, я снова мысленно позвала мужа. Он просто обязан меня услышать!

В лесу царила тишина. Лишь иногда с еловых лап с тихим шорохом падали пласты снега. Может, Кушаков понял, что найти меня в ночном лесу не так просто, и убрался восвояси?

Меня уже трясло от холода. Руки и ноги немели, превращаясь в ледышки. Если я простою здесь еще час, то могу просто замерзнуть.

Стараясь ступать очень аккуратно, я выглянула из-за ели. Никого. Тучи тенями быстро пробегали по бледному диску луны, и лес то погружался в кромешную темноту, то немного озарялся призрачным светом.

Идти к дороге? Но что, если Кушаков вернется? Может, стоит идти параллельно дороге, под укрытием деревьев?

Размышляя таким образом, я, прислушиваясь, медленно шла вперед. Когда на моей шее сомкнулись холодные пальцы, у меня вырвался крик. Перед глазами, прямо в воздухе появились мерцающие кружева. Они сплетались в уже знакомый цветочный рисунок. Сладкий аромат лилий ударил в нос. Он был таким сильным, что закружилась голова. В памяти всплыли слова бутафора: «Запомни: когда ты увидишь лилии, значит опасность рядом. Спасение в том, что будет у тебя на груди…».

- Ну что же вы, Мария Дмитриевна… Решили показать свою прыть? Зря… ох, зря… - прошипело над ухом. – А я ведь предупреждал вас…

Нет. Только не это. Я не позволю ему вернуть меня обратно.

Как только Кушаков отпустил мою шею и принялся связывать руки за спиной, я наклонила голову и с размаху ударила его затылком. Начальник Тайной канцелярии громко выругался. Он на секунду отпустил меня, что, конечно, не было спасением. Но мне нужно было оторваться от него хотя бы чуть-чуть.

Бросившись вперед, я почти добежала до кривой березы, схватилась за ее гладкий ствол, чтобы оттолкнуться, но не успела. Кушаков швырнул меня в снег и склонился так низко, что я почувствовала запах табака, исходящий от него.

- Пора прощаться, ваша милость. Вы мне надоели.

Граф сжимал мою шею все сильнее, и я понимала, что час моей гибели очень близок. Время превратилось в кисель. Мне даже показалось, что я ощущаю его медленное вязкое течение. И тут в голове раздался голос Нади: «Миха, держись! Спасение рядом! Осталось совсем немного! Расслабься… Почувствуй нас!».

Нужно не сопротивляться, выдохнуть… Мои пальцы, цепляющиеся за запястья графа, разжались. Одна рука упал на грудь, и в этот момент я ощутила легкий холодок, касающийся большого пальца. Булавка! Ее я смастерила из жемчуга и серебра, увидев у ювелира подобную вещицу из золота. Мое тело начало наполняться силами, словно цветок, раскрывающийся под солнечными лучами. В воздухе звучал быстрый шепот, сливаясь с ветром: «Услышь меня через время и пространство! Пусть тебе мой зов принесут ветра, пусть тебе мой зов принесет ночь! Прошу вас, высшие силы! Объявите священный час пробуждения! Пусть грани разума сотрутся!».

Резким движением я выдернула булавку и воткнула ее в глаз Кушакову.

Граф взвыл, хватаясь за лицо, а потом его тело вдруг взмыло вверх. Мне сначала показалось, что он взлетел, но потом я поняла, что Кушакова сдернули с меня чьи-то руки.

- Миха! Ты жива?! – меня подхватил Штефан и закутал в теплый плащ, подбитый мехом. – Да скажи ты хоть слово!

Но меня била такая сильная дрожь, что зуб на зуб не попадал. Я не могла даже замычать, находясь где-то между небом и землей.

- Тише, тише… Успокойся… Все закончилось… - князь укачивал меня, словно ребенка, гладя по волосам. – Ты в безопасности…

Я почувствовала, как мне на грудь запрыгивает что-то тяжелое. Шелковистая шерсть коснулась носа, заставив меня громко чихнуть. Орель!

- Штефан, отдай мне жену! – я вместе с котом перекочевала в руки Вревского, темные глаза которого даже в темноте горели воистину адским огнем. – Ты в порядке? Он не ранил тебя? Господи… Машенька, любовь моя… Да ты вся дрожишь!

Барон вскочил на ноги и понес меня, проваливаясь в снег. Краем глаза я заметила, как Штефан тащит за собой Кушакова, лицо которого было залито кровью.

Все закончилось. Теперь точно все.

После теплой ванны и Надиного отвара мне стало намного лучше. Лишь от грубых пальцев Кушакова немного саднил кожа на шее. Закутавшись в теплый халат, я присела на кровать, стараясь отогнать от себя неприятные воспоминания. За окном все еще выла вьюга, напоминая о пережитом в лесу ужасе. В дверь постучали, и в комнату вошел Вревский.

- Ты почему не спишь, Машенька? – мягко спросил он. – Скоро наступит рассвет. Тебе нужно отдохнуть.

- Мне не хочется спать. Возможно позже, когда подействует успокаивающий отвар, - ответила я. – Слишком много эмоций для одной ночи.

- Но отдыхать все равно нужно. Государыня не станет отменять Рождественский бал, - барон присел рядом. – И мне бы хотелось, что ты была там, со мной. Хочешь, я распоряжусь, и сюда съедутся все магазины готового платья, чтобы ты была самой красивой?

- Не нужно. Я прихватила платье от мадам Петит, - на моем лице появилась хитрая улыбка. – Все-таки я надеялась попасть на бал.

- Вы так не похожи на других женщин… - Вревский нежно прикоснулся к моему лицу. – Стоило мне только представить, что больше не увижу вас… Машенька…

Я утонула в его глазах, и время перестало иметь значение. Появилось ощущение, что этот момент станет частью моей души, навсегда запечатлеется в памяти, как прекрасная мелодия, которую хочется слушать снова и снова. Между нами уже давно возникла невидимая связь, а сейчас она превратилась в непреодолимое притяжение.

Муж осторожно, будто боясь спугнуть, поцеловал меня. Его губы были теплыми и мягкими, запах одеколона окутывал, вызывая сладкую дрожь. Я чувствовала, как окружающий мир исчезает, уступая место лишь нашему безмолвному разговору, в котором учащенное дыхание заменяло слова…

* * *

Мария немного задерживалась, и Вревский начинал волноваться. Он постоянно смотрел на двери, чтобы не пропустить Штефана, который должен был сопровождать сестру.

В бальном зале уже собрались приглашенные гости, одетые в изысканные наряды. Мягкий свет люстр отбрасывал тени на начищенный паркет. Играла пока еще тихая музыка, оттеняя смех и веселые разговоры. На возвышении в конце комнаты сидела императрица в окружении стайки молоденьких фрейлин.

Когда жена вошла в бальный зал, барон восхищенно замер. Она была прекрасна. Платье из бордового бархата с узором из золотой вышивки подчеркивало точеную фигуру Марии. А ее темные волосы венчало необычное украшение из рубинов. Оно закрывало пробор и заканчивалось подвеской в виде капли. Вревский не мог отвести глаз от своей супруги, уверенно идущей навстречу ему гордой и грациозной походкой. Аккуратная головка Марии так сильно отличалась от одинаковых напудренных париков, что все взгляды моментально устремились в ее сторону. Дамы зашептались, жадно рассматривая баронессу. Мужчины же провожали ее восхищенными взглядами. И неожиданно Вревский испытал укол ревности. Интерес общества был очень велик, ведь сплетни о том, что граф Кушаков оказался заговорщиком и похитил молодую баронессу, уже разлетелись по дворцу. Это и то, что Вревского приказом императрицы назначили начальником Тайной канцелярии, обсуждалось на каждом углу.

Когда жена приблизилась, время для него словно остановилось. В глазах Марии горел огонь, который согревал даже самые холодные уголки его сердца. Они встретились взглядами, и в этом мгновении все сомнения, тревоги и заботы растворились, оставив лишь ощущение безграничного счастья.

- Ты выглядишь великолепно, - шепнул Вревский ей на ушко, беря за руку. Его губы коснулись нежной кожи, и жена улыбнулась.

- Ты тоже неотразим, Сережа.

Только в этот момент барон увидел Надю и Алексея, которые шли следом за его супругой. Общество не обошло вниманием и их, особенно девушку. Надя тоже была без парика и гордо демонстрировала необычные украшения, похожие на украшения Марии.