Крутая парочка - Страница 7

Пирс яростно стряхнул его и снова бросился на Огдена, но Рубел схватил его за горло и оттащил.

Огден пробовал подняться, но ноги скользили по полированному полу. Осколки стекла и фарфора хрустели под его форменными ботинками. Ухватившись за край шкафчика, Огден наконец смог встать и с недоверчивым видом провел рукой по кровоточащему носу. Наверное, не мог понять, как такой хлюпик умудрился расквасить ему нос.

— Ты арестован, засранец! — рявкнул Огден, тыча в сторону Пирса окровавленным пальцем.

— Отпустите его! — крикнула Лиска Рубелу. Лицо Пирса побагровело от недостатка воздуха.

Рубел отпустил его, и он рухнул на колени, тяжело дыша и с ненавистью глядя на Огдена:

— Сукин сын!

— Никто не арестован, — заявил Ковач, становясь между ними.

— Я хочу, чтобы они ушли! — хриплым голосом потребовал Пирс, с трудом поднимаясь на ноги. В его глазах блестели слезы ярости. — Уберите их отсюда!

— Ах, ты… — начал Огден.

Ковач хлопнул его ладонью по груди, хотя это было все равно что ударить гранитную плиту.

— Заткнитесь и убирайтесь!

Рубел и Огден направились в гостиную, пыхтя от злости. Ковач последовал за ними.

— Что, черт возьми, вы ему сказали?

— Ничего, — ответил Рубел.

— Так я и поверил! Наверняка вы сказали ему какую-то гадость. Хотя что толку задавать вопросы? Это все равно что спрашивать, коричневого ли цвета дерьмо, — с отвращением произнес Ковач.

— Он бросился на меня! — с возмущением воскликнул Огден. — Напал на полицейского!

— Вот как? Хотите подать рапорт о случившемся? Хотите, чтобы мистер Пирс дал показания и чтобы ваш начальник прочитал, какие вы тупицы?

Огден с мрачным видом вытащил из кармана грязный платок и приложил его к носу.

— Вам повезет, если он не подаст жалобу, — добавил Ковач. — А теперь убирайтесь и займитесь делом.

Рубел, стиснув зубы, двинулся к двери. Огден вышел на улицу вместе с ним, одной рукой прижимая к носу платок, а другой отчаянно жестикулируя. Казалось, он старается в чем-то убедить своего напарника, который явно не желал его слушать.

К обочине подъехал полицейский фургон. За ним следовали два маленьких автомобиля. “Репортеры”, — подумал Ковач. Вернувшись в дом, он увидел, что Берджесс протянул руку к пачке видеокассет на полке возле телевизора.

— Ничего не трогать! — приказал Ковач. — Идите на лужайку и отгоняйте репортеров. Сможете отвечать им “Без комментариев” — или для вас здесь слишком много слогов?

Берджесс молча кивнул.

— И я хочу, чтобы записали и проверили номера всех автомобилей в квартале. Ясно?

— Да, сэр, — сквозь зубы процедил коп и вышел.

— И где только они набирают таких кретинов? — спросил Ковач, вернувшись в кухню.

— А черт их знает, — отозвалась Лиска. — Огден наверняка что-то сострил насчет “голубых”, и Пирс вышел из себя. Кто может его за это порицать?

— Будем надеяться, что Огден не будет об этом трепаться, — сказал Ковач. — Достаточно того, что Энди Фэллон мертв. Нам незачем сообщать всему городу, с кем он предпочитал трахаться.

Вошла группа экспертов с чемоданчиками и фотокамерами. Ковач проинструктировал старшего криминалиста и велел группе подниматься наверх. Он знал, что сейчас место происшествия снова сфотографируют и снимут на видео, потом займутся поисками отпечатков пальцев. Если удастся добыть какие-нибудь улики, их тоже сфотографируют, замерят и отметят точное местоположение. И все это время тело Энди Фэллона будет висеть здесь, ожидая прибытия сотрудников отдела медэкспертизы.

Лиска отвела Тома Пирса назад к кухонному столу. Он нехотя сел, поглаживая горло. На костяшках его пальцев еще оставалась кровь Огдена. Пирс ослабил галстук и расстегнул воротничок. Его черный костюм был измят.

— Не возражаете, если мы тоже присядем, Том? — спросил Ковач.

Пирс не ответил. Ковач и Лиска сели. Ковач вынул из кармана кассетный магнитофон, включил его и положил на стол.

— Мы запишем наш разговор, Том, — объяснил он. — Чтобы располагать всеми деталями, когда вернемся в участок писать рапорт. Нет возражений?

Пирс устало кивнул, пригладив рукой волосы.

— Мне нужно, чтобы вы отвечали громко.

— Хорошо. — Он постарался прочистить горло. Возле его рта обозначились складки. — Они… унесут его?

— Этим займутся люди из отдела медэкспертизы, — объяснила Лиска.

Пирс посмотрел на нее так, словно до него только сейчас дошло, что будет вскрытие. Его глаза снова наполнились слезами, и он устремил взгляд в окно на покрытый снегом задний двор, пытаясь взять себя в руки.

— Чем вы зарабатываете на жизнь. Том? — спросил Ковач.

— Я работаю в фирме “Деринг — Лэндис”.

— Вы живете здесь? В этом доме?

— Нет.

— Что привело вас сюда сегодня утром?

— Мы должны были встретиться с Энди в Верхнем городе, вместе выпить кофе в “Карибу”. Он хотел о чем-то со мной поговорить, но не пришел и не отвечал на звонки. Я забеспокоился и пришел к нему.

— Какие у вас были отношения с Энди Фэллоном?

— Мы друзья со времен колледжа.

— И в чем состояла ваша дружба?

Пирс наморщил лоб.

— Ну, мы ходили вместе пить пиво и есть пиццу, иногда посещали баскетбол, смотрели по телевизору футбольные матчи по понедельникам. Обычные развлечения.

— И ничего более… интимного?

Пирс покраснел:

— На что вы намекаете, детектив?

— Я спрашиваю, была ли между вами сексуальная связь, — спокойно объяснил Ковач.

Пирс выглядел так, словно его голова вот-вот лопнет.

— Я не “голубой”. Хотя это вас не касается.

— Наверху висит труп, — напомнил Ковач. — Так что меня касается все. А как насчет мистера Фэллона?

— Энди был геем. — Пирс возмущенно добавил: — По-вашему, он получил по заслугам?

Ковач развел руками:

— Меня не интересует, кто что куда сует. Мне просто нужны факты для моего расследования.

— Вы умеете подбирать слова, детектив.

— Вы сказали, что Энди хотел о чем-то с вами поговорить, — вмешалась Лиска. — Вам известно, о чем?

— Нет. Он не вдавался в объяснения.

— Когда вы в последний раз говорили с ним? — осведомился Ковач.

Пирс недовольно покосился на него.

— Кажется, в пятницу. В тот вечер моя невеста была занята, поэтому я пришел к Энди. В последнее время мы редко виделись. Хотел сходить с ним выпить кофе или еще куда-нибудь.

— Значит, вы должны были встретиться сегодня и Энди не пришел?

— Я звонил ему пару раз, но нарывался на автоответчик. Тогда я решил пойти сюда и проверить, все ли в порядке.

— Почему вы не подумали, что он просто занят? Может быть, ему пришлось рано уйти на работу?

Пирс свирепо уставился на него.

— Прошу прощения за то, что беспокоился о своем друге! Очевидно, мне следовало быть толстокожим, вроде вас. Тогда я сейчас спокойно сидел бы в своем офисе и избавил себя от неприятного зрелища…

Он замолчал и снова посмотрел в окно, как будто вид гладкого белого снега успокаивал его.

— Как вы вошли в дом? — спросил Ковач. — У вас есть ключ?

— Дверь была не заперта.

— Фэллон когда-нибудь говорил о самоубийстве? Может быть, он выглядел подавленным? — снова заговорила Лиска.

— В последний раз он казался слегка расстроенным, но не до такой степени, чтобы покончить с собой. Я просто не могу в это поверить. Энди никогда бы так не поступил, не попытавшись сначала обратиться к кому-нибудь за помощью.

Ковач знал по опыту, что пережившие своих близких, покончивших самоубийством, всегда убеждены, что их родственник или друг попросил бы о помощи, прежде чем решиться на роковой шаг. Им не хотелось думать, что они пропустили тревожные признаки. Если окажется, что Энди Фэллон действительно покончил с собой, то рано или поздно Том Пирс начнет спрашивать себя, не пропустил ли он дюжину таких признаков из-за своей черствости и эгоизма.

— Из-за чего он был расстроен?

Пирс сделал беспомощный жест:

— Понятия не имею. Может, из-за работы, а может, из-за семейных дел. Я знаю, что он не ладил с отцом.