Крушение небес - Страница 3

Впрочем, когда мобиль притормозил у низкой чугунной ограды и Агата увидела возвышающийся за ней ржавый остов огромного колеса обозрения, она тут же поняла, куда ее привезли. Это был заброшенный парк аттракционов, который теперь называли не иначе как «парк Ржавых Каруселей». Агата как-то раз проезжала мимо него на конке и сразу поняла, откуда пошло это название. Парк и впрямь был ржавым – заржавевшие карусели с лошадками, покрытые рыжеватым налетом качели, ржавое колесо обозрения, ржавый навес над тиром. Даже несколько высохших, похожих на скелеты деревьев, и те казались покрытыми ржавчиной. На бортах качелей кое-где остались ошметки яркой краски, на некоторых фигурках лошадок тут и там проглядывали цветные полосы, под навесом бывшего тира болтались на ветру лохмотья разноцветных флажков, напоминая о лучших днях, которые знавал парк. И над всеми этими останками былого процветания витала атмосфера мрачного, угрюмого запустения.

Одна из коллег Агаты в «Столичном экспрессе» как-то написала репортаж о том, что в парке Ржавых Каруселей по ночам иногда можно заметить отблески огней и какое-то движение, и утверждала, что там обитают привидения. Что ж, кажется, теперь Агата понимала, что за «привидения» здесь обитают.

Молчаливые агенты Третьего континента заехали на территорию заброшенного парка и оставили мобиль позади неказистого двухэтажного домика. Судя по обшарпанной вывеске над входом в форме торта, когда-то здесь была кондитерская, где всласть накатавшиеся на каруселях дети с удовольствием лопали пирожные.

Агенты зашли внутрь и сразу поднялись на второй этаж. Под потолком с тихим шипением зажглась газовая лампа, выхватила из темноты небольшой камин в углу и стол в центре. Одну стену от пола до потолка покрывали газетные вырезки, списки, схемы и чертежи. На протянутых через всю комнату веревках сушились, прицепленные бельевыми прищепками, проявленные фотограммы. В дальнем углу комнаты стоял изящный секретер из красного дерева, а на нем – телеграфный аппарат. Пахло табаком, сапожным кремом и химическими реактивами – вероятно, из ванночек, в которых проявляли фотограммы.

Все окна были плотно завешены шторами, чтобы снаружи никто не увидел свет.

Агату охватила невольная дрожь. Девушка прекрасно понимала, что имеет дело с вражескими агентами, но сейчас, когда она оказалась в их штаб-квартире, это понимание словно перешло на новый уровень.

Накатившую панику остановить удалось с большим трудом. Но все же удалось; когда на кону стоит твоя жизнь, внезапно оказываешься способен на вещи, которые прежде казались невозможными.

«Я репортер на задании, – внушала Агата сама себе. – Мне выпала уникальная возможность проникнуть туда, куда прежде никому не удавалось попасть. Эти люди принимают меня за свою, поэтому если я сыграю по-умному, то наберу действительно сенсационный материал!»

Мысль о том, что репортаж преступницы в бегах будет тяжело куда-либо пристроить, Агата старательно от себя отогнала. И нехитрая уловка подействовала! Девушка несколько успокоилась и даже перестала чувствовать себя неловко из-за того, что потерянно стоит в центре комнаты и не знает, куда себя деть.

– Спасибо за помощь, – обратилась она к одному из мужчин; Агата запомнила, кто отдавал команды остальным, поэтому обоснованно решила, что именно он и есть главарь.

Мужчине было за тридцать. Среднего роста, худощавый, в аккуратной, но неприметной одежде, он легко мог затеряться в толпе, и ничто в его внешности не привлекало к себе внимания. Только рассмотрев мужчину внимательнее, Агата заметила, что короткая стрижка маскирует кудрявые волосы, что глаза у него – необычного зеленого оттенка и что правое веко немного опущено.

В тюрьме этот мужчина показался Агате огромным и смертельно опасным. Сейчас девушка видела, что никакой он не огромный, но вот ощущение опасности никуда не делось.

– Значит, ты агент зуру? – ответил главарь вместо «пожалуйста», подтянул к себе свободный стул, поставил его напротив Агаты и уселся, точнее даже, развалился на нем, широко расставив ноги.

Девушка невольно напряглась от этой вульгарной позы. Благовоспитанные джентльмены Арамантиды никогда так не сидели, этикет предписывал, чтобы они плотно сдвигали колени.

Двое других агентов держались поодаль, в тени, но Агата не сомневалась, что они внимательно за ней наблюдают и прислушиваются к каждому слову.

– Да, – подтвердила девушка и замолчала, ожидая следующего вопроса.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спросил мужчина.

Агата торопливо вызвала в памяти опухшее, изуродованное кровоподтеками лицо девушки в камере. Сколько ей было?

– Девятнадцать, – ответила она, решив, что, хотя по избитому лицу трудно судить, девушка была лишь на пару лет старше ее.

Главарь скептически изогнул бровь и окинул Агату недоверчивым взглядом.

– А выглядишь ненамного старше моей дочери, – заметил он.

«У него есть дочь?» – поразилась Агата – и сама тут же усмехнулась своему удивлению. Да, говоря о шпионах, в последнюю очередь думаешь о том, что у них могут быть дети. А ведь, не считая профессии, шпионы – такие же люди, как и остальные, а значит, заводят семьи.

Главарь по-прежнему молчал, и Агата, скрестив руки на груди, тоже молчала; она не собиралась оправдываться за свой возраст.

– Агенты твоего уровня редко попадаются, – наконец заметил главарь.

– Так вышло, – небрежно пожала плечами девушка.

– Как тебя зовут?

– Агата, – ответила она, решив, что, если можно сказать правду, лучше так и делать, тогда будет меньше шансов запутаться в собственном вранье.

– Давно на задании? – продолжил мужчина, и не подумав представиться в ответ.

– Смотря о каком задании идет речь.

– Как насчет того, из-за которого тебя едва не превратили в монкула?

– Несколько месяцев.

– На чем прокололась?

– Я не прокололась. После недавних беспорядков в Сирионе Жандармерия прошлась по всему Министерству полетов и рыла намного глубже, чем обычно. Проверяла всех подряд, от уборщиков до заместительниц министров. Моя легенда была хороша, но не настолько, чтобы выдержать такую проверку.

Мужчина неторопливо рассматривал Агату, и девушка с трудом заставляла себя оставаться на месте и выглядеть спокойной.

– Что у тебя было за задание? – наконец спросил он. – И кто твой контакт с центром?

– Я не имею права разглашать эту информацию, – заявила Агата с уверенностью, которой совершенно не испытывала. – Вы же наверняка знаете, какие строгие правила конспирации у агентов зуру, – наугад добавила она.

Мужчина начал раздражаться.

– Может, все-таки расскажешь хоть что-нибудь? Хотя бы в самых общих чертах. А то я начинаю гадать, не самозванка ли ты… или и вовсе агент Гардинарии.

– Я назвала позывной, по которому вы меня опознали, не так ли? – холодно осведомилась Агата, старательно скрывая возникшую панику.

– Гардинария вполне могла выпытать его у одного из наших агентов.

– А вы убили агентов в соседней камере; это тоже можно рассматривать как то, что вы работаете на Арамантиду, – парировала Агата.

Несколько долгих мгновений мужчина сверлил Агату пронзительным взглядом, а упрямая девушка, не сдаваясь, смотрела на него в ответ и ни на миг не отводила глаз. Затем главарь поднялся, выбросил сигарету и подошел к ней. Слишком близко по правилам этикета Арамантиды; Агата едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.

– Те агенты… Это была необходимость. Предатели и так слишком много разболтали, а могли выдать еще больше.

Ожил и деловито застучал телеграфный аппарат. Из теней в углу комнаты появился юноша, потянул за кончик выползающей из недр механизма узкой бумажной ленты и начал читать появляющийся текст. Когда аппарат замолк, он оторвал полоску бумаги и передал ее главарю.

Тот быстро просмотрел сообщение, а затем протянул бумажную ленту Агате:

– Тебе стоит это увидеть.

Девушка послушно взяла телеграфное сообщение и увидела бессмысленный набор букв. «Шифр», – тут же поняла она. Шифр, который, вероятно, должен был знать каждый агент Третьего континента.