Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека - Страница 24

Госпожа Корнамонтис. Каково бы ни было различие в вашем общественном и имущественном положении, головы у вас теперь совершенно одинаковые. (К Нанна.) Твои манеры должны быть под стать твоим речам - несколько деревянными. Забудь обо всем, чему ты у меня научилась, веди себя так, словно ты вообще ничему не училась, - дескать, я пришла, и этого достаточно. Вообрази себе, как стала бы дарить свои ласки обыкновенная доска. Не давай ничего, но делай вид, что даешь слишком много. Бери все, но делай вид, что не получаешь ничего. В результате он не получит никакого удовольствия, но будет чувствовать себя обязанным тебе. Поди наверх, вымой еще раз руки и оботри лицо моей туалетной водой, она стоит на комоде, или нет, это пошло, гораздо благородней, если ты ничем не будешь пахнуть.

Нанна уходит наверх.

(Изабелле.) А вы оставайтесь здесь, пока Нанна не вернется. Через несколько часов вы уйдете домой в собственном платье. (Выходит и усаживается за стойку.)

Входит жена Кальяса с четырьмя детьми.

Жена Кальяса. Ах, госпожа Корнамонтис, когда мы узнали, что началась новая эра, мой муж, арендатор, отправился в город, чтобы получить свою долю. Мы узнали, что наш помещик приговорен к смертной казни. За незаконное повышение арендной платы. А вчера у нас угнали последнюю корову за неплатеж податей. Но мой муж до сих пор не вернулся. Я повсюду искала его, дети валятся с ног от усталости и голода, а у меня нет денег накормить их супом. Раньше нам в таких случаях помогала Нанна. Теперь, как нам довелось слышать, она исправилась и больше не служит у вас. Конечно, ваш дом неподходящее место для нашей дочери. Но, может быть, вы нам скажете, где она теперь.

Госпожа Корнамонтис. Она вернулась ко мне, но в данный момент ее нельзя видеть. А супу я вам, конечно, могу дать. (Разливает суп.)

Семья Кальяс садится на ступеньки крыльца и ест суп. Входит

Нанна и протискивается между ними. Ее останавливают.

Жена Кальяса. Это сестра помещика! Дети, читайте свой стишок.

Дети.

Милый дядя Гусман, наш привет примите,

Милый дядя Гусман, аренду с нас снимите.

Нанна (из-под вуали). Не надейтесь!

(К публике.)

Итак, теперь должна я роль сыграть свою,

Чтобы направить всех в былую колею.

За чихку выступает дочка чуха,

За даму - нищенка, за богомолку - шлюха.

X

Тюрьма.

В одной камере смертников сидят арендаторы-повстанцы, среди них - Лопес. Сбиши стригут их. В другой камере - помещик де Гусман. Во дворе тюрьмы

ставят виселицы.

Сбиш (арендатору, которого стрижет). Разве уж так важно было - повсюду малевать этот ваш серп?

Арендатор. Да.

Сбиш. А кто позаботится зимой о ваших женах?

Арендатор. Этого мы не знаем.

Сбиш. А кто вспашет весной ваши поля?

Арендатор. Этого мы тоже не знаем.

Сбиш. А будут ли вообще пашни весной?

Арендатор. И этого мы не знаем.

Сбиш. Но что Серп когда-нибудь победит - это вы знаете?

Арендатор. Да, это мы знаем.

Инспектор (появляется с рулеткой, при помощи которой измеряет толщину шеи помещика). Меня эта история самого глубоко волнует. Кругом говорят, что в город съехалось множество арендаторов, которые только и ждут казни помещика. Если его повесят, никто из них первого числа не внесет арендной платы. Как же можно его вешать? Шея - сорок два, стало быть, высота падения - восемь футов. Тише! Если я ошибусь, опять подымется вой! Вспомните, какой крик подняла пресса два года тому назад по поводу дела Колсони, - оттого что гильотину заело. Гораздо меньше шуму было, когда выяснилось, что он ни в чем не был виноват.

Входят оба адвоката.

Адвокат-чух. Господин инспектор, мы уверены, что в настоящий момент сестра осужденного уже приняла все меры к его спасению.

Инспектор (сухо). Охотно верю. Не та ли эта дама под вуалью, что недавно прошла к коменданту?

Адвокаты облегченно вздыхают.

Адвокат-чих (де Гусману, который от страха ничего не слышал). Де Гусман, радостная весть: ваша сестра уже у коменданта!

Адвокат-чух. Мы можем рассчитывать на то, что в ближайшие несколько часов Сасаранте нам здесь не помешает.

Инспектор (уходя). Но стрижку все равно пора начинать!

Сбиш принимается стричь помещика.

Адвокат-чух (своему коллеге). К сожалению, дела все еще плохи. Даже если комендант сделает поблажку - решения-то еще нет. А наш клиент - один из крупнейших помещиков в стране.

Де Гусман и оба адвоката поют "Песню Великого".

ПЕСНЯ ВЕЛИКОГО {*}

{* Перевод С. Кирсанова.}

1

Де Гусман.

Пели мне еще у колыбели:

Не придется саднить ноги о булыги.

Руки верные несли меня колыша,

Потому что, как я часто слышал,

На земле причислен я к Великим! (При этом я весил всего четыре фунта, а сейчас я толст как не знаю кто!)

Адвокаты.

Кто ж вас щедро выкормил такого?

Разве госпожа мам_а_ сама?

Де Гусман.

Нет, вскормила нянюшка меня,

Женщина простая из народа,

Два гроша ей шло из наших касс.

Адвокаты.

Видите, нашелся, значит, кто-то,

Сделавший что надобно для вас!

2

Де Гусман.

Без труда я получил наследство,

Я еще в коротких был штанишках,

И тревоги надо мной не висли,

Потому что знал я понаслышке,

На земле к Великим я причислен. (При этом у меня, собственно говоря, не было никакой склонности к сельскому хозяйству.)

Адвокаты.

Да, но кто же занимался вспашкой?

Неужели приходилось вам?

Де Гусман.

Нет, я вверил поле батракам.

Кой-какие люди из народа

Ковыряли и копали грязь.

Адвокаты.

Видите, опять нашелся кто-то,

Делавший что надо вместо вас!

3

Адвокаты.

И наш клиент ни с того ни с сего должен быть

повешен.

Из-за формы головы висеть на заковыке!

Этот случай так жесток и грозен,

Нам понятно, почему клиент нервозен,

Он, в конце концов, является Великим!

Де Гусман.

Я, в конце концов, действительно Великий!

Адвокаты.

Да, но как же быть крестьянам,

Если их помещик вздернут?

Де Гусман.

Да, но как же будет с этой вздержкой?

Адвокаты.

За живое ж это тронуло его!

Разве нет - проклятье! - никого?

Разве нет другого, из народа,

Кто в петлю полезет, к черту в пасть?