Круги на воде - Страница 96

– Замерзла? – Не ожидая ответа, Стивен придвинул жаровню с углями ближе к кровати. Он долго смотрел на Юлиану и, казалось, пришел к какому-то решению.

Одним быстрым движением он снял рубашку. Юлиана старалась не смотреть на него и не думать о том, как в ней растет желание. Пока она не встретится с Алексеем и справедливость не восторжествует, она не должна...

Стивен обернулся к Юлиане и взял в руки ее лицо.

– Как ты красива в свете луны, – прошептал он. Большим пальцем он ласкал ее щеку, затем нижнюю губу. – Юлиана, я очень люблю тебя.

Она была не готова к вспышке радости, охватившей ее, и у нее перехватило дыхание. До этого момента Юлиана полностью не сознавала, как сильно она нуждается в любви Стивена. Боясь, что Стивен поймет, что она от него что-то скрывает, Юлиана села в постели и отвернулась от него.

– Я думала, твои слова мне приснились, – прошептала она.

– Это был не сон, – Стивен пододвинулся к ней, поднял ее волосы на затылке и начал ласкать языком ее чувствительную кожу.

Горячая дрожь желания прошла по спине Юлианы.

– Стивен? – голос Юлианы дрожал от страсти.

– Ты хочешь, чтобы я остановился, любовь моя? – Он снял с ее плеч рубашку, обнажая спину дюйм за дюймом. Губы его следовали за шелестящей тканью. – Если ты все еще чувствуешь себя плохо, я остановлюсь.

– Нет, я чувствую себя прекрасно, – поспешно ответила она, испытывая сильное желание.

Руки его ласкали грудь Юлианы, доводя ее до безумной страсти.

– Я хочу... Я...

– Да? – рубашка упала до талии. Он повернул ее к себе лицом, и теперь губы его ласкали ее грудь. – Скажи, любимая.

Желание Юлианы было настолько сильным, что скрывать его больше было нельзя.

– Я хочу тебя.

Словно трепетные крылья мотылька губы его скользили ниже, пробуждая все ее тело. Он раздвинул ей ноги и поцеловал так откровенно, что Юлиане показалось, что она может умереть от неги. В полуобморочном состоянии она заставила Стивена приподняться, приникла к нему с такой страстью, что наступившее единение превратилось для обоих в неистовый восторг.

Пережитый экстаз был словно вспышка молнии, и Юлиана любила Стивена за его искреннее чувство. Она поняла это по его лицу, когда он выкрикивал ее имя. Каждый раз с Юлианой Стивен испытывал не только чувственный восторг, но и что-то новое, необъяснимое и восхитительное.

Как штиль после шторма, к ним пришел покой, и они лежали в объятиях друг друга, насытившиеся и удовлетворенные. Стивен натянул на себя и Юлиану теплые одеяла и положил ее голову себе на грудь. – Отдохни, Юлиана, – прошептал он сонным голосом. – Завтра мы поговорим с тобой... обо всем.

Она понимала, что Стивен имел в виду Алексея. И эта мысль еще долго не давала покоя после того, как муж уснул глубоким блаженным сном.

Когда Юлиана убедилась, что Стивен спит, она выскользнула из постели, оделась в темноте, извлекла меч Стивена из ножен. Прежде чем уйти, она остановилась, чтобы посмотреть на него. Лицо Стивена было спокойным и умиротворенным. Он сказал, что любит ее.

С этой мыслью Юлиана вышла из комнаты в ночь, чтобы сразиться с демоническими силами из своего прошлого.

– Черт возьми! – Стивен привстал в большой постели под балдахином.

Куда ушла Юлиана?

Он отбросил одеяло и сел на край постели. Рассвет только наступал. Стивен быстро засунул ноги в сапоги.

В тазу с водой образовалась тоненькая корочка льда. Не медля ни минуты, он разбил лед и плеснул холодной водой себе в лицо.

Вода обожгла кожу. Ругаясь, он вытер лицо рукавом. Одеваясь, Стивен вспомнил о прошедшей ночи. Какой нежной и сладкой была Юлиана, вызывая в нем ответную нежность. Как прекрасно, что любовь может приносить не только страдания.

Но затем страх охватил Стивена. Где Юлиана? Неужели, она что-то задумала? Нет, теперь он верил в ее любовь.

Но что же случилось?

Он рывком открыл дверь и зашагал по проходу, быстро спустился по лестнице. Он слышал, как его окликнула дворцовая стража, но прошел, не останавливаясь, до приемной королевских апартаментов.

Стивен был готов уже открыть тяжелую дверь, когда человек, одетый в черное, появился рядом с ним.

– Ищите свою жену, Уимберлей? – спросил Томас Кромвель.

Самодовольный вид лорда-хранителя печати разозлил его.

– Где она? – спросил Стивен. – Черт возьми, Томас...

– Уехала.

Сердце Стивена учащенно забилось.

– Уехала? Куда?

– Скорее всего, на побережье. Со своим русским возлюбленным.

Юлиана стала их пленницей.

– Алексей, у тебя нет чести, – сказала Юлиана, пытаясь скрыть страх под бравадой.

– Заткнись, – бросил Алексей через плечо. Он склонился ниже к шее коня и пришпорил его.

Юлиана пыталась высвободить руки, туго стянутые веревкой, но конь скакал слишком быстро, и ей пришлось прильнуть к спине Алексея. Повернув голову набок, она увидела, что впереди скачут три, а сзади два всадника.

Ненависть наполнила ее сердце. Алексей хладнокровно убил ее семью. Его нечеловеческая жестокость лишила ее дома и вынудила проделать тысячи миль за моря, жить в бедности с цыганами.

Стараясь не предаваться отчаянию, она вспомнила ночь, проведенную со Стивеном. Он держал ее в своих объятиях и говорил, что любит.

Ну почему она считала, что одной его любви ей недостаточно?

Она должна была рассказать Стивену все, что знала, – что человек, преследовавший ее в ночных кошмарах, оказался Алексеем. Но вместо этого, Юлиана решила не отказываться от кровной мести и осуществить ее собственными руками. Закутанная в плащ, охваченная жаждой мести, она ворвалась в комнату Алексея.

И сразу же попала в западню.

Ей никогда не забыть выражение его лица в тот момент.

– Я ждал тебя, – сказал, вырывая мечь-брошь из ее рук. – Твоя романовская гордость бросила тебя прямо в мои руки.

Алексей тотчас разбудил дремлющих в прихожей лакеев. За считанные секунды ее связали, заткнули кляпом рот и оттащили на берег реки. Они поместили ее на быстрый ялик и поплыли по Темзе среди льдин.

Через несколько часов ялик причалил к безлюдному берегу, покрытому лесом, где их ждали лошади. И теперь отряд отправился на восток, навстречу восходящему солнцу, к месту, которое Алексей скрывал. Какова его цель? Юлиана пыталась ослабить веревку, сдавливающую запястья, натирающую ей руки. Она извивалась в седле, что вызвало гнев Алексея.