Кровавый след на песке - Страница 13
– Может быть, я так и сделаю.
– Ну конечно, и я вам это позволю сделать. Как ваш живот, начальник?
– Мой живот? Как сломанная теннисная ракетка.
– Но вы не обижаетесь, да?
– Не обижаюсь.
– Прекрасно, великолепно.
Он подал мне руку, я оперся на пятки и саданул ему по челюсти. Это, конечно, не лучшее, что я мог бы сделать. Я держался на все еще нетвердых ногах и был не первой молодости. Если бы я не попал по нервному сплетению, он начал бы прыгать вокруг меня и разнес бы меня в клочья одной левой. Но удар оказался точным.
Я оставил его лежащим на земле. Парадная дверь была не заперта, и я вошел внутрь дома. Девушки не оказалось ни в гостиной, ни на террасе. Ее мохнатое полотенце валялось скомканным на полу спальни. Соломенная шляпа от солнца лежала на полу рядом с полотенцем. На кожаной ленточке внутри шляпы стоял знаменитый штемпель: "Ручная работа в Мексике для магазина «Таос».
За стеной кашлянул и взревел мотор. Я отыскал боковую дверь, которая открывалась из кладовки в гараж. Она сидела за рулем «ягуара», глядя на меня и широко открыв рот. Но защелкнула кнопкой дверцу раньше, чем я схватился за ручку. «Ягуар» рванул с ходу, завизжали шины на повороте, оставив на земле черный след. Через минуту он уже плыл вверх, к автостраде. Я не стал преследовать девицу, ибо не мог оставить Джорджа и Леонарда.
Оба они сидели перед домом и через дорожку из каменных плит обменивались ненавидящими взглядами. У Джорджа изо рта текла кровь. Кожа под одним глазом быстро меняла свою окраску. На Леонарде не осталось следов, но когда он поднялся на ноги, я заметил, что в нем произошли изменения.
У него был пристыженный вид, несколько скрытный, как будто я отбросил его в прошлое. Пальцами он поглаживал рот и нос.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Вы по-прежнему великолепны.
– Юморист. Вы думаете, это смешно? Я бы убил вас, если бы не вот это. – Он показал свою распухшую правую руку.
– Вы нанесли мне удар для сосунков, вы это помните? А теперь мы квиты. Куда она поехала?
– Пошли вы к дьяволу.
– Какой у нее адрес?
– Идите к черту.
– Лучше, если вы мне дадите ее адрес. Я записал номер ее машины и могу установить, где она живет.
– Давайте, действуйте. – Он посмотрел на меня с превосходством, что, возможно, означало: «ягуар»-то был его.
– Что она передумала? Из какого дела она хотела выйти, почему?
– Я не ясновидец. Ничего не знаю о ней. Видите ли, я обслуживаю многих женщин. Они сами просят этого. Иногда делаю им трах-трах. Но это не значит, что я несу за нее ответственность.
Я подался к нему. Он попятился назад, его лицо приобрело нездоровый, желтоватый оттенок.
– Не прикасайтесь ко мне. И забирайте отсюда своего напарника. Я вас предупреждаю. У меня в доме заряженное ружье.
Он отошел к двери дома и оттуда наблюдал за нами. Джордж приподнялся на корточки. Я закинул одну его руку к себе на шею и, поднатужившись, поставил его на ноги. Он шел, как человек, который старается удержать равновесие на пружинном матрасе.
Когда я в последний раз взглянул на дом, то увидел Леонарда снова причесывающим свои волосы.
Глава 9
Я ехал по длинному спуску Беверли-Хиллз, ехал медленно, потому что боялся угодить в аварию. Бывают дни, когда вы можете кончиком пальца коснуться болевой точки и все вокруг вас становится на свои привычные места. А бывают другие дни.
Джордж беспокоил меня. Он сидел согнувшись, придерживая голову ладонями, и время от времени стонал. Он обладал особым инстинктом, даже лучшим, чем у меня, совать нос куда не следует и получать синяки и шишки. Ему была нужна нянька. И, кажется, эта роль выпала на мою долю.
Я отвез его к своему врачу, терапевту по фамилии Вольфсон, чей кабинет находился на бульваре Санта-Моника. Вольфсон положил Джорджа на обитый по бокам металлический стол в небольшой комнате, прошелся по его лицу и черепу своими толстыми искусными пальцами, посветил маленьким фонариком ему в глаза и проделал другие обычные манипуляции.
– Как это произошло?
– Он упал и ударился головой о каменную плиту.
– Кто толкнул его? Вы?
– Наш общий друг. Не будем вдаваться в подробности. Это не опасно?
– Может быть небольшое сотрясение. Вам приходилось получать ушибы головы? – спросил врач Уолла.
– Да, когда играл в американский футбол, – ответил Джордж.
– Сильные ушибы?
– Думаю, что да. Пару раз терял сознание.
– Мне это не нравится, – сказал Вольфсон. – Надо отвезти его в больницу. Ему надо полежать хотя бы пару дней в кровати.
– Нет! – Джордж сел, оттолкнув доктора. Его глаза тяжело вращались в опухших глазницах. – У меня здесь всего-то пара дней. Я должен ее увидеть.
Вольфсон поднял брови.
– Кого увидеть?
– Свою жену. Она ушла от него.
– Ну и что? Это случается каждый день. Было это и у вас. Все равно ему надо полежать.
Джордж сбросил со стола ноги и встал на них не очень уверенно. Его лицо цветом напоминало свежеуложенный бетон.
– Я отказываюсь ехать в больницу.
– Вы принимаете серьезное решение, – холодно сказал Вольфсон. Это был толстый врач, который любил только медицину и музыку.
– Я могу уложить его в кровать у себя дома. Это годится?
Вольфсон посмотрел на меня с сомнением.
– Можете ли вы гарантировать, что он не будет вставать?
– Думаю, да.
– Очень хорошо, – торжественно произнес доктор. – Я принимаю компромиссное решение. Если это – лучшее, что мы можем сделать, я сделаю ему успокоительный укол и позже осмотрю его.
– Вы знаете, где я живу.
Жил я в оштукатуренном коттедже с двумя спальнями на пятидесятифутовом участке, недалеко от олимпийского стадиона. Вторая спальня некоторое время не использовалась. Потом она была ненадолго занята. А когда окончательно освободилась, то я продал кровать торговцу подержанной мебелью и переоборудовал эту спальню в кабинет. Но мне почему-то было неприятно им пользоваться.
Я уложил Джорджа в свою постель. Приходящая домработница побывала у меня с утра, и простыни не пришлось перестилать. Повесив его порванную одежду на стул, я спросил себя, зачем все это делаю. Посмотрел через гостиную на дверь комнаты, где раньше помешалась спальня и где больше никто не спал. Горьковатый привкус печали появился в горле. Мне казалось очень важным, чтобы Джордж сошелся со своей женой и увез ее с собой из Лос-Анджелеса. И чтобы они всегда жили с ней счастливо.
Он повернул свою голову на подушке. Теперь он уже наполовину спал под воздействием успокаивающего укола и немилосердных кулаков Леонарда.
– Послушайте меня, Арчер. Вы для меня – хороший друг.
– Разве?
– Единственный друг, который у меня есть в радиусе двух тысяч миль вокруг. Найдите ее мне.
– Я же нашел ее. Но какой от этого прок?
– Я знаю. Мне не надо было бы бросаться кдому с кулаками. Я напугал ее. Я всегда все делаю неправильно. Господи, я бы и пальцем ее не тронул. Вы должны ей сказать об этом. Обещайте сделать это.
– Ладно. А теперь спите.
Но было что-то еще, что он хотел сказать.
– По крайней мере, она жива, правда?
– Если она превратится в труп, то это будет симпатичный труп.
– Что это за люди, с которыми она связалась? Кто был этот хам в пижаме?
– Парень по фамилии Торрес. Когда-то он был боксером, если это может послужить вам утешением.
– Это он угрожал ей?
– Видимо.
Джордж приподнялся на локтях.
– Мне приходилось слышать об этой фамилии – Торрес. У Эстер была когда-то приятельница, которую звали Габриэль Торрес.
– Она рассказывала вам о Габриэль, да?
– Да, она рассказала об этом в ту ночь, когда… поведала мне о своих грехах. – Взглядом он тупо обвел комнату и остановил его на углу комнаты, как бы -всматриваясь во что-то невидимое. Его сухие губы шевелились, пытаясь выговорить то, что он знал: – Ее подруга была убита, застрелена весной прошлого года. Сразу же после этого случая Эстер покинула Калифорнию.