Кровавое око Сарпедиона (авт. сборник) - Страница 13

— Мы будем наступать клином, — Тедрик коснулся мускулистой руки капитана, будто хотел передать ему свою уверенность. — Я встану впереди с топором. Этот парень, Фристал, — он ткнул пальцем в грудь рослого здоровяка, — понесет мой меч и молот. За нами поставь лучших бойцов, а остальные пусть подпирают их сзади и прикрывают с боков. Мы пройдем через ряды этого сброда как корабль по волнам. Ну, стройтесь, ребята! Вперед!

Звеня оружием и взбивая пыль тяжелыми сапогами, гвардейцы быстро перестроились; затем их колонна ринулась вперед подобно тарану с наконечником из закаленной стали. Тедрик врезался в плотный строй тарконцев — их копья не могли пробить его стальную кирасу. Несколько наемников упали при столкновении, теперь в рядах фаланги зияла брешь. Прижатый мощным напором сзади к вражеским щитам, кузнец едва мог пошевелить ногами, чтобы сделать очередной шаг; его тело как будто попало в тиски. Однако могучие руки Тедрика были свободны — и резкими, яростными ударами боевого топора он начал пробивать путь к наклонной стене гробницы. За ним двигались самые сильные бойцы королевской гвардии. Их щиты были плотно сдвинуты, мечи и секиры разили врагов, оставляя за собой вал мертвых тел.

Смертоносный клин пробивался все дальше и дальше: сначала — к подножию лестницы, что вела на крышу святилища, затем — вверх по широким ступеням. Когда гвардейцы достигли плоской площадки на вершине пирамиды, сопротивление почти прекратилось. Тут, на стофутовой высоте, гулял свежий ветер, посвистывавший меж колонн, окружающих алтарь. Бросив взгляд сквозь их каменный частокол, Тедрик понял, что жертвоприношение еще не закончено. Старого Дивейна нигде не было видно; церемонией руководил Кайтор, его помощник. Сейчас он в пятый раз поднял вверх, к Оку Сарпедиона, жертвенный нож из темного обсидиана, одновременно обращаясь к богу с молитвой о Пощаде; согласно священному ритуалу, эту операцию следовало повторить еще дважды.

— Выпусти кишки из этих собак! — крикнул Тедрик капитану, кивая на две сверкающие бронзой фигуры, загородившие проход к алтарю. — Я возьму на себя тех троих у плиты, а твои парни пусть разберутся с остальными!

Когда кузнец достиг зеленого алтарного камня, нож был поднят в шестой раз. Но за ударом, лишившим Кайтора правой руки, последовал второй, которым Тедрик снес его голову и левое плечо жреца. Еще два быстрых взмаха клинка, два предсмертных вскрика — и можно было гарантировать, что в этот день жертвоприношение не состоится.

Тедрик молча протянул руку и Фристал, следовавший за ним по пятам, вложил в нее молот. Кузнец повернулся к Скрытому Лику, в злобном бессилии скалившему зубы, и принялся за работу. Древняя статуя оказалась хрупкой; за пять минут он извлек раскрашенные деревяшки — мозг, сердце и печень, а остальное превратил в груду бесформенных обломков и мелкой каменной крошки.

Теперь настало время побеспокоиться о жертве. Тедрик снова бросил взгляд на алтарь из-под низкого забрала шлема. Принцесса Роанна Ломарианская, с растрепанными волосами, с лодыжками и запястьями, прикрученными веревкой к массивным медным кольцам по углам квадратной плиты, была растянута на грязной, пропахшей мертвой плотью поверхности камня. Ее взгляд метнулся от обломков божественной статуи к гиганту в сверкающем панцире, залитом вражеской кровью; выражение радости, смешанной с изумлением и ужасом, появилось на лице девушки.

Тедрик перерубил веревки.

— Тебе не причинили вреда, леди Роанна? — голос его внезапно стал хриплым.

— Нет. Я только закоченела.

Взявшись за его протянутую руку, она села, оправляя разорванный ворот платья. Затем, наклонившись, начала растирать лодыжки. Длинные каштановые волосы рассыпались по ее плечам и полуобнаженной груди. Высокая, крепко сбитая, но стройная — истинный отпрыск древней королевской крови! «Какая женщина, во имя святой печени Ллосира!» — промелькнуло в голове у Тедрика. Мысленно кузнец раздел ее — но его видение было только жалким отблеском представшего наяву величия. Какая женщина! Девственница? Несомненно, иначе Дивейн не выбрал бы ее… Тем больше позора этим малодушным ничтожествам при дворе, которые не смогли защитить дочь своего повелителя! О, если бы он, Тедрик, был рожден благородным…

Роанна соскользнула с алтаря, ее глаза внезапно потемнели, как море перед бурей. Обняв гибкими руками шею кузнеца, она прильнула щекой к его панцирю, не обращая внимания на кровь, пачкавшую полунагую грудь и лицо. Тедрик осторожно обхватил девушку закованной в сталь рукой; ее глаза цвета океанской волны были почти на уровне его лица. О, вечные холмы Ломарры! Страсть бушевала в нем. Какая женщина! Настоящая подруга для мужчины приличного роста!

— Хвала богам! — дыхание с шумом вырвалось из груди короля Фагона, но для человека под пятьдесят, пробежавшего две мили в тяжелом золотом панцире, он еще сохранил приличную форму. — Хвала всем богам, ты успел вовремя!

— Вовремя, сир, хотя едва-едва не опоздал.

Король шумно перевел дух и оттолкнул двух придворных, пытавшихся поддержать его под руки. По его багровому лицу катился йот, темная борода с нитями седых волос была растрепана. Выпрямившись и приняв подобающую позу, он провозгласил:

— Назови свою награду, лорд Тедрик! Клянусь, сегодня я был бы рад назвать тебя своим сыном!

— Только не это, сир, только не это. Меньше всего я хотел бы оказаться братом леди Роанны.

Девушка зарделась — намек был достаточно ясным.

— Сделай его лордом всей Марки, отец, — быстро сказала она. — Там слишком много мелких баронов, своевольных и неуживчивых… Им нужна твердая рука! И потом… помнишь, что гласят саги? — Роанна подняла глаза к небу, на котором сверкало гневное Око Сарпедиона. — Неуязвимый воин, могучий боец, дерзнувший руку поднять на злобного бога… Он — тот, кто рати Ломарры победоносные в бой поведет на север и юг… Он…

— Хватит, дочь, ты меня убедила. Да, это будет мудрым решением, — согласился монарх. Затем Фагон пригладил бороду, и лицо его приняло величественное выражение. — Тедрик, кузнец, потомок древнего ломарианского рода! Я, властитель сей страны, ее король и владыка, объявляю тебя лордом и повелителем Верхней, Средней и Нижней Марки, пэром королевства Ломарры!

Тедрик опустился на одно колено.

— Благодарю, сир, — он склонил голову. — Будут ли одобрены мои намерения и действия по уничтожению власти Сарпедиона? Могу ли я покончить с его жрецами, как того желает великий Ллосир?

— Если ты станешь поддерживать Трон Ломарры со всей силой и мужеством, которые я вижу в тебе, то обещаю, что Трон одобрит и поддержит тебя во всем, что ты пожелаешь совершить.

Тедрик снял шлем. Ветер развевал гриву его светлых волос, серые глаза пристально смотрели в лицо короля.

— Клянусь, мой повелитель, что буду поддерживать тебя и сражаться за твой Трон, пока жив и имею силу в руках! — Я — твой вассал и верный слуга с того мига, когда кровь впервые заструилась в моих жилах. Мой мозг, моя печень, мое сердце — твои.

— Благодарю тебя, лорд Тедрик. Встань и закончи свое дело.

Кузнец вскочил на ноги, и в воздухе блеснула холодная сталь клинка. Громкий голос Тедрика наполнил площадь перед усыпальницей и полетел дальше, к городским воротам и стенам, к замершим в тревожном ожидании улицам.

— Люди Ломпора, слушайте Тедрика, глашатая Трона Ломарры! Сарпедион мертв; Ллосир жив. Никто из вас больше не станет жертвой на алтаре из зеленого камня. Таков новый закон — закон Ллосира! Никогда жрецы-воины не станут служить богам; только молодые женщины и юные девушки. Слушайте! Слушайте! Я говорю как глашатай Трона Ломарры, великого королевства Запада!

Он повернулся к принцессе, все еще державшей его за руку, и шепнул:

— Наверно, леди Роанна, ты была бы хорошей верховной жрицей, однако…

— Нет, нет! — энергично запротестовала она, — я вовсе не хочу быть жрицей, лорд Тедрик!

— Во имя Ллосира, девушка, ты права! Ты и так потеряла зря столько времени!

Щеки Роанны порозовели; она открыла рот, собираясь ответить, но тут раздался громкий возглас короля.