Кровь земли (СИ) - Страница 46

— Мама... мам! Я кушать хочу!

— А? Да... сейчас милая, я тоже проголодалась.

Жизель наклонилась к дочери, подхватила подмышки и одним движением усадила на шею. Кэрис счастливо завизжала, вскинула ручки к небу. Степнячка засмеялась и пошла к развёрнутой прямо на улице полевой кухне.

— Золотце, ты что же, совсем не боишься битвы? Тебя ведь... придётся отправить в бой. Будешь прикрывать фланг! — Осторожно спросила Жизель, чувствуя, как по сердцу скользит раскалённый нож.

Не должна мать говорить детям такое! Даже мальчикам, которые и так рождены для битв и славной смерти!

Кэрис замотала головой с таким усердием, что волосы растрепались и накрыли лицо. Широко улыбнулась, зубы у неё прорезались все, но ещё остались чуть утопленными в дёсны.

— Зачем бояться?

— Страх, это нормально. — Заметила Жизель. — Бесстрашные зачастую дураки.

От кухни вкусно веет жареным мясом и кашей. Ухо ловит стук ножей по доскам и бульканье воды в котлах. Повара суетятся, готовя на целую армию и заготавливая припасы на случай долгого похода. Всё-таки отвечающие за провизию обязаны быть отчаянными оптимистами...

— Знаю! — Посмеялась Кэрис, вертя головой и высматривая птичку в небе. Та скользит над крышами расправив крылья и, судя по размерам, является горным орлом. — Дедушка часто повторяет, но я не боюсь!

— Почему?

— Папа сказал, что всё будет хорошо!

Жизель улыбнулась и сбилась с шага, осознав, ЧТО сказала дочь.

Конь под Роланом упал на полном скаку, парня вышвырнуло из седла. Покатило по земле, как пустую бочку, подбрасывая на торчащих камнях. Ролан извернулся, оттолкнулся руками и подскочил, трижды крутанувшись в воздухе. Подошвы грохнулись об землю, оставив глубокий отпечаток. Мимо пронёсся остальной отряд. Один воин затормозил, соскочил с седла и бегом подвёл хрипящего скакуна кагану.

Ролан с горечью оглянулся на своего, конь не двигается, на губах пузырится кровавая пена. Воин опустился на колено и протянул поводья. Парень взял и с места запрыгнул в седло, ударил пятками под бока. Конь всхрапнул и сорвался с места, вытягиваясь струной. Ветер засвистел в ушах, а лес по обе стороны смазался в зелёные полосы.

Нагнав отряд, поравнялся с Галахадом, старик криво ухмыльнулся и показал большой палец. Его конь скачет ровно, но поматывает головой, будто отгоняя подступающее изнеможение. Они несутся без отдыха второй день, но легион обогнали незначительно. Из-за окольных путей и скорости эльфов.

На полном ходу пронеслись мимо заставы, Ролан успел выпрямиться и вскинуть кулак. Отряд послушно затормозил. Часть коней повалилась на землю, хрипло дыша и вращая глазами. Узнав короля, а точнее, Галахада, стражи высыпали за деревянный забор. Опустились на колено и склонили головы.

— Меняем коней и в путь! — Скомандовал Ролан, повернулся к командиру заставы и рыкнул. — Уходите к столице немедля! Завтра здесь пройдёт легион!

***

Алаин мрачно смотрит с высоты седла на приближающийся отряд. Низкорослые воины на низких конях, скачут параллельным курсом на сближение. Впереди на белоснежном коне восседает гладковыбритый дворф в лазурных латах. Голова его сверкает в полуденном солнце, как объятая белым пламенем.

— Пожаловал всё-таки. — Буркнул Алаин, взмахом руки приказав опустить оружие.

— Кто это? — Прошептал адъютант, стараясь не смотреть на командира.

Лицо парня покрыто синяком, а припухлость с носа не сходит который день. В седле держится настолько прямо, будто кол проглотил. Отводит лопатки назад, лишь бы одежда меньше касалась рассечённой кожи на спине. Дворфийский отряд поравнялся с легионом, а всадник в лазури направил коня к Алаину. За его спиной на фоне леса возвышаются горные пики, сверкают снежными шапками. По мере приближения стало ясно, что «огонь» на голове, это татуировка с бриллиантовой крошкой. Семизубый венец, символ королевской власти дворфов.

— Их Мощь, господин Онд! — С наигранной радостью крикнул Алаин, поднимая правую руку. — Рад вас видеть.

Глаз скользнул по боевому молоту, притороченному к седлу. Массивный, на длинной рукоятке, такой не каждый дворф поднимет. Навершие из отполированной чёрной бронзы, самого дорогого и таинственного металла в мире. Секрет производства дворфы держат в таком секрете, что даже Тени не смогли добыть. А они пытались... Сам Алаин нанимал семь раз, выплачивая огромные деньги. Настолько огромные, что за десятую часть можно праправнуков кормить всю жизнь.

— Они рад видеть тебя в добром здравии, старый друг. — Провозгласил Онд, улыбаясь, как каменная змея.

С такими друзьями и врагов не надо. Подумал Алаин, но открыто улыбнулся и почтительно поклонился. Дворф даже в седле значительно ниже, но даже латы неспособны скрыть чудовищную ширину плеч. Владетель вновь покосился на молот, и перед глазами мелькнула картинка. Чёрная бронза ударяет ему в затылок, кроша череп, как спелую дыню.

— Смотрю, вы решили не отсиживаться во дворце. А что это с вами?

Алаин указал на плетущиеся позади дворфов телеги с чем-то высоким и квадратным, накрытым плотной тканью. Онд оглянулся на них, и улыбка стала ещё шире и отвратнее.

— Это? Так, мои безделушки. На всякий случай.

В голосе, рокочущим, как горный обвал, проскочила жуткая нотка. Алаин поёжился и осознал, что даже не хочет знать.

— Настоятельно прошу, не подпускать к ним близко никого. — Добавил Онд и остро глянул на адъютанта. Молодой эльф торопливо отвёл взгляд, сгорбился... лицо застыло, а из прокушенной губы побежала струйка крови.

— Надеюсь, вы не за головой Ролана ди Креспо? — Спросил Алаин, стремясь увести разговор в сторону от жутких повозок.

— Нет-нет, она целиком ваша. Они готовы... кхм... хотят заполучить его сестру.

— Это чудовище? — Алаин, до которого дошли россказни выживших из отряда, отправленного к горному озеру. — Зачем?

— На каждую тварь найдётся ошейник. — Ответил Онд, пожимая плечами, вновь улыбнулся и добавил. — К тому же она женщина.

Владетелю стоило огромных усилий не скривиться. До какой степени нужно себя не уважать, чтобы возжелать человеческую женщину?!

Конные дворфы присоединились к кавалерии, часть унеслась далеко вперёд с разведчиками. Легион начал входить на лесную дорогу, вынужденно сужая ряды.

— Хочу уведомить, что их воины уже начали подготовку к штурму. — Невзначай обронил Онд.

***

В спальне темно и душно, Жизель лежит на ложе и смотрит в потолок. С распахнутого балкона веет ночной прохладой, а через колышущиеся шторы видно ночное небо. Женщина зажмурилась и прижала ладонь под горлом. Она справилась. Армия собрана и готова к бою! Вот только... дворфы устраивают набеги и скрываются в никуда. Каждую ночь с жизнью расстаются несколько десятков человек!

Более того, карлики пробираются в город. Вчера вырезали семью одного из поваров, стараются посеять панику... Губы степнячки изогнулись в кривом оскале. Дворфы недооценивают ненависть людей. Она прекрасно помнит гранитные колонны в степи, с именами убитых десять тысяч лет назад. Наизусть знает каждое имя родича на них!

Вчера видела, как рыдающий повар вместо кухонного ножа точит меч. А рядом лежали отполированные до зеркального блеска доспехи. Этот человек будет биться до последнего нелюдя или пока его порубят на кусочки.

Скрипнуло, женщина застыла, напрягая спину и вслушиваясь в ночь. Скрип повторился, часть стены сместилась внутрь и из глубокой тени вышла широкая фигура. Свет луны отразился на пластинах доспеха и чёрном топоре, зажатом в коротких руках. Дворф огляделся, заметил «спящую» Жизель и пошёл к ложу, занося оружие.

«Надо было спать в доспехах, а не в ночнушке!». Мелькнула озлобленная мысль, но тут же сгинула под волной ярости, ударившей в голову. Убийца прыгнул, нанося широкий удар в живот. Жизель вскинула ноги навстречу и что есть силы лягнула в грудь.

Дворфа отбросило к балкону, с грохотом ударило о каменный пол. Стопы заныли, будто она ударила по падающей скале. Женщина спрыгнула с кровати, схватила нож для вскрытия писем, проклиная себя. «Нужно было спать с оружием! Отец засмеёт!».