Кровь охотника - Страница 4
Такой истукан стоял в углу комнаты и неодобрительно смотрел на меня слегка выпученными глазами. Справа от истукана на стене висела африканская маска, утыканная перьями и хвостами, за которыми угадывалась жуткая гримаса раскрашенной личины.
В принципе, я уже несколько месяцев знал Папу Джумбо – и в то же время ничего не знал о нем, как работник зачастую весьма мало знает о том, чем занимается начальство в свободное время. Да и вряд ли можно было назвать Папу начальством.
Когда закончился мой контракт и отцы-командиры не захотели его продлять ввиду исключительной вредности моего характера, мне ничего не оставалось, как вернуться в родную столицу. Которая, увы, не встретила ветерана спецназа с распростертыми объятиями.
Навыки рукопашного боя и ёмкая биография – детство, школа, кикбоксинг, училище, сават, чемпионат, десант, контракт – несомненно, вызывала определенное уважение у тех, кто ею интересовался, листая мою трудовую книжку. Но дальше пролистывания дело не заходило. Работодатели в условиях наступившего финансового кризиса либо предлагали слишком мало, либо хотели слишком много, предлагая при этом условия лишь немногим лучшие. Обзвон друзей-знакомых, дембельнувшихся ранее, результатов не дал – бывшие товарищи по оружию либо сами находились в незавидном положении, либо оставленные ими телефоны оказывались неактуальными.
Последним тогда я набрал телефон Руса, бывшего командира моего отделения. И не потому, что в списке «друзья» Руслан Бельский стоял последним. Скорее, в этом контексте его надо было набирать первым. Но просто я был уверен, что Рус до сих пор считает, будто обязан мне жизнью. И при таком коленкоре беспокоить его просьбой о помощи с моей стороны – последнее дело. Но в той ситуации это и вправду было для меня «последним делом». Дембельский гонорар был добросовестно проеден, и я, отвыкший от реалий гражданской жизни, совершенно не представлял, как сейчас такие как я зарабатывают себе на жизнь.
Рус поднял трубку после первого же гудка, словно ждал моего звонка, – и искренне обрадовался. Дембельнулся он на два года раньше меня по ранению, вследствие которого должен был ходить всю жизнь на костылях или кататься на инвалидной коляске – кстати, еще одна причина, по которой напрягать парня своими проблемами решительно не хотелось. Но не успел я сказать «приветстариккакдела», как Рус перебил меня самым бесцеремонным образом, радостно заорав в трубку:
– Краев, ты? Наконец-то! Ты в Москве? Давно? С полмесяца? А какого хрена не звонил? В общем, так, хватай тачку и мухой на «Белорусскую»! Встречаемся в «Колхи» через час!
Выяснив, что «Колхи» это «так, один кабак», я выскреб из кармана мелочь и, решив, что метрополитен имени Ленина есть в моем положении оптимальный аналог «тачки», поплевал на ладонь, пригладил отросшие за две недели волосы и, таким образом покончив с приготовлениями, выехал на рандеву.
«Так, один кабак» оказался роскошным рестораном, занимающим аж два этажа. Возле входа во дворе стояли рядком как на выставке «Х5», «Х6», пятисотый «Мерин» и «Майбах». Швейцар-охранник в кавказском национальном костюме с кинжалом на поясе, больше напоминающим короткий меч, подозрительно окинул взглядом мой пятнисто-камуфлированный прикид и гортанно вопросил «у вас заказано?». Взгляд мне не понравился, но, памятуя свое нынешнее социальное положение, я выдавил из себя «меня Бельский ждет».
Тогда мне показалось, что на охранника вылилось невидимое ведро благодати, настолько умильной стала его разбойничья физиономия. Меня чуть не на руках препроводили на второй этаж, где в отдельной кабинке, пригодной для приема целого взвода бойцов, за необъятным столом в обществе фигурной бутылки «Hennessy Paradis» скучал мой боевой товарищ. Ожидаемых костылей рядом с ним не наблюдалось. Зато на нем наблюдался дорогой костюм, а на пальце – перстень с крупным черным камнем.
Не привыкший к таким заведениям, я и так чувствовал себя как слон в посудной лавке. Но внешний вид Руса, пружинисто выскочившего из-за стола и с довольной рожей принявшегося трясти мою руку и хлопать по плечу, привел в окончательное изумление. Я ожидал увидеть калеку в дешевой закусочной, а вместо этого из меня в дорогом ресторане с неожиданной силой вытрясал душу загорелый бизнесмен без малейших признаков застарелых увечий.
Когда у Руса несколько иссяк фонтан дружеских чувств, я, потирая слегка помятую кисть, наконец, уселся на широкую лавку с подушками. После чего был немедленно накормлен шашлыками (что было весьма кстати) и напоен коньяком, цена которого была недоступна моему пониманию.
Более того – в кабинку зашел плечистый мужик в дорогой джинсе и, вежливо поздоровавшись, спросил у Руса:
– Все ли в порядке, господин Бельский? Вы и ваш друг довольны?
– Спасибо, Георгий Николаевич, всё как обычно замечательно, – кивнул Рус.
– Ну, тогда не смею больше беспокоить, – улыбнулся мужик. – Хорошо вам отметить встречу.
– Кто это? – спросил я, когда джинсовый дядька вышел из кабинки.
– Хозяин ресторана, он из наших, – небрежно бросил Рус.
М-да… Если Бельский хотел произвести на меня впечатление своей крутостью, то ему это удалось в полной мере.
Пара часов протекла незаметно в воспоминаниях и тостах. Наконец, когда поток взаимных эмоций немного иссяк, я рискнул поинтересоваться:
– Рус, но ты же…
– Должен быть в инвалидной коляске и побираться на улице? – хмыкнул мой боевой товарищ, сверкнув белоснежными зубами. – Должен. Но можешь считать, что мне повезло. Второй раз в жизни. Первый раз друг жизнь спас, второй – после дембеля не забыли старые друзья, помогли подняться.
– Да ладно, заканчивай, – махнул я рукой. – Сколько можно уже «жизнь спас, жизнь спас»? Будь ты на моем месте, сделал бы то же самое.
Рус покачал головой, потом провел растопыренной пятерней по короткостриженым волосам от лба к затылку – жест-паразит, когда-то давно позаимствованный у командира подразделения. У меня то есть. Отмазки ради упомянутый командир утверждал, что после этого ему лучше думается. Судя по результатам, на гражданке данный жест пока что помог Русу лучше чем мне.
– Но тогда ты оказался на том месте. И я этого не забуду.
Я вздохнул. Бойцы спецназа порой склонны к некоторой сентиментальности в отношении таких моментов, и, похоже, в случае с Русом я стал ее жертвой надолго.
– Потому есть предложение, – сказал Рус, обозначив на лице непреклонную решимость затащить меня в какую-то авантюру. – Думаю, с деньгами у тебя не очень. Потому давай прям завтра за тобой заедет мой водитель, и я повезу тебя знакомить с вожаком клана.
– С кем? – удивился я.
– Ну, это мы шефа так зовем, – слегка смутился Рус. – Я тебя отрекомендую как полагается и попрошу, чтоб он разрешил нам вместе работать. Думаю, он не откажет.
– А чем заниматься надо? – осторожно поинтересовался я.
– Торговля сопутствующими товарами, – ухмыльнулся бывший командир отделения моего взвода. – И ликвидация проблем с конкурентами.
– Товарами, сопутствующими чему? – уточнил я.
– Сопутствующими запросам тех, кто живет и дает жить другим, – туманно объяснил Бельский. – Да ты не заморачивайся. Пока в офисе пооботрешься, вникнешь в систему, доверие коллег приобретешь, а через пару недель…
Рус пошевелил пальцами в воздухе, подбирая слово.
– …ну, в общем, через пару недель мероприятие будет ежемесячное, типа корпоратива, все наши соберутся. Там и иници… в общем, введу тебя в круг.
Что-то не нравились мне все эти мутные Русовы «кланы», «круги» и мероприятия, замешанные на «сопутствующем товаре». Чисто интуитивно не нравились. Вполне может быть, что еще не адаптировался я к современной городской жизни, не понял, так сказать, своего счастья. Но вот так резко и с ходу влезать в сомнительные мероприятия как-то не хотелось. О чем я и сказал своему бывшему подчиненному.
– Почему-то я так и думал, – вздохнул Рус, разливая пахнущую шоколадом золотисто-коричневую жидкость по рюмкам уже из третьей бутылки. – Хотя оно и понятно. Я тоже со службы таким же вернулся. С полгода в себя приходил, пока разобрался, что к чему в современной жизни. Так что – понимаю. Как и то, что с нашими навыками и биографией мы никому здесь на фиг не нужны. Разве только в охрану или в киллеры…