Кровь на нациях - Страница 47

— Да, уж потерпи, Сережа. Пока подполковник Гурьев в больнице, буду курировать оба направления. Так что докладывай, если что новенькое будет, напрямую мне. Уж утрудись…

— Всегда готов дружить — с УГРО…

— И вот что. Я не исключаю, что перстни, принадлежавшие первой жертве, Багучевой, либо переданы барыге у нас, или в Смоленске, либо вывезены в Москву, либо надежно спрятаны. А найденные у Авдеева принадлежат второй жертве. И тут интересная может быть рокировочка лейтенант. Но о ней позднее. А пока тщательно проверьте, покажите, к примеру, драгоценности, найденные у Авдеева, когда они освободятся Конюховой, — знакомым обеих убитых женщин. Вдруг да откликнется от нашего аукнется…

— Сделаем, — вяло пообещал Деркач.

Петруничев глотнул холодного чаю. Вот, вроде бы, все у них с Людмилой Викторовной к финалу, в смысле, к свадьбе идет. И тем не менее, каждый раз, когда шел с ней на свиданье, предполагал встретиться в коридоре ГУВД или собирался ей звонить, в горле мучитель пересыхало. Он набрал трехзначный номер эксперта — криминалиста:

— О чем думает экспертиза? — деловито, но ласково спросил в трубку.

Шутку в ответ не ожидал. Знал правило Людмилы Викторовны — служба, службой, а…

— Могу пока лишь высказать предположение: телесные повреждения обеим женщинам причинены одним и тем же ножом. Я могу указать примерную форму и размеры клинка. Вот почему представленные мне клинки в рамках версии "солдат — самовольщик" я отвергла. Они в версию 5 не укладываются. Сейчас я могу, после перепроверки в криминалистическом бюро областного УВД, дать вам практически точные параметры предмета, которым были нанесены телесные повреждения в обоих рудненских убийствах.

— А с ранами на теле директора музея сравнивали?

— Конечно. Клинки другие. Но характер нанесения ранений тот же. Я бы, учитывая свой опыт в этом деле, рискнула высказать смешную идею…

— Ваши идеи, Людмила Викторовна, не могут быть смешны…

— Что раны нанесены либо мужчиной слабой физически конституции и с женскими, я бы сказала, манерами, либо — женщиной, даже точнее — разными женщинами. Характер ран в общем то одинаков на всех трех трупах. Но есть вариации…

Ну, загадочки загадываем. И что делать розыску? Каких — то дамочек, вместо матерого убийцы, искать. И потом, конечно, извините, чепуха какая то — зверское изнасилование в обычной и извращенной форме и — телесные повреждения, нанесенные, как Вы говорите, женской рукой…

— Я не сказала женской, я сказал — как бы женской, или так: рукой женщины, которая хотела бы, чтобы ее удары ножом приняли за мужские. Удары глубокие, требующие большой физической силы, которой обычно обладают мужчины, но порезы такие бывают, понимаю, ненаучный язык, от женской руки.

Ну, загадки, которые преступники загадывают операм, — к этому Петруничеву было не привыкать. А вот когда твои же коллеги дают маху, — тут все неожиданно и подготовиться к этому невозможно.

Лопухнулся Деркач.

Офицер безусловно честный и старательный, он, возможно, просто поторопился отчитаться.

Во всяком случае, когда в ГУВД доставили изъятые у Авдеева при обыске предметы для проведения с ними экспертно — криминалистической работы, и Скибко пришел на них взглянуть, и запросил протокол обыска и изъятия этих вещей, то протокола этого среди сопровождавших предметы документов не обнаружилось.

Петруничев вызвался еще раз допросить Авдеева. Под протокол, в присутствии прокурора города Мищенко, который вопросов не задавал и только что — то записывал в блокноте.

— О чем базар, гражданин начальник, — канючил Авдеев, — я ж ранее не сидел, не привлекался, в натуре, гад буду.

— Будешь, будешь, — заверил его мрачный и раздосадованный промахом Деркача., Петруничев.

— Я за базар отвечаю, начальник. Зачем мне отпираться? Никаких таких серьезных преступлений кроме обычных мужских промахов. И что тут на меня, извиняюсь, вешает гражданин следователь, который лейтенант, в натуре не знаю. Клянусь мамой и бабушкой, мир ихнему праху…

— Что Вы делали и где были вечером 8 августа 1998 г.?

— Ну где я мог быть, гражданин начальник, — дурашливо развел руками Авдеев, сияя фиолетовым фингалом, полученным при задержании от скорого на руку капитана Гвоздева. — Это вопрос — … Не в филармонии же областной. Туда — . ехать и ехать. А тут жизнь, можно сказать, мимо проходит в виде, извиняюсь, крепких бабенок и крепкого вина. И я сдался, патетически развел он руками, почему — то обращаясь к склонившему голову прокурору города Мищенко. — Выпивал дома в обществе прелестных девиц старшего возраста Тамары Лисюк и Веры Щербаковой.

— Как у Вас оказались две пары дамских часов и два перстенька желтого металла, — можете объяснить?

— Натурально, — выиграл их в карты, в подкидного дурака, что между прочим не возбраняется законом.

— У кого?

— Да у баб этих, у кого еще? У Томки и Верки.

— Они смогут подтвердить?

— Натурально. Не суки же они позорные, чтобы отказываться от того, что было.

— А как объясняете, что у Вас найдены ключи, один из которых, как показала экспертиза, подходит к входной двери квартиры убитой гражданки Дормидонтовой?

— А никак не объясняю. Ключей этих у меня никогда не было, и об изъятии ключей у меня работниками милиции ничего путем сказать не могу, так как при задержании был сильно пьян. Возможная вещь, что сам гражданин лейтенант и подбросил ключики то, для полноты картины.

— Посиди пока, — приказал Петруничев. И, когда Авдеева вывели, приказал Глущенко разыскать Тамару Лисюк и Веру Щербакову. Ему же, поскольку Вася всегда благотворно влиял на женщин в сторону чистоты и искренности их показаний, он поручил снять первые показания.

Тамара. Лисюк и Вера Щербакова, поддавшись обаянию Васи Глущенко, под протокол подтвердили, что вечером 8 августа действительно находились в квартире Авдеева, выпивали, ничего при этом подозрительного в его поведении не обнаруживали.

Правда, в подробностях перезрелые девицы несколько путались. По их словам, Авдеев был сильно пьян, и когда «отключился» в 20, в 21 или в 22 часа того злополучного вечера, сказать не могут.

Тем временем в ГУВД Деркач доставил наконец протокол того злополучного личного обыска Авдеева и протокол изъятия у него перстней, часов и связки ключей.

Процессуальное оформление протокола оказалось безупречным.

Мищенко прочитал протокол и молча ушел на свою половину. В здании размещались ГУВД, Горпрокуратура и Управление ФСБ по г. Рудный.

Петруничев печально задумался.

Ни Мищенко, ни Петруничев в такую безупречность документа не поверили. Слишком долго Деркач тянул с присылкой протокола.

Петруничев, учитывая, что Мищенко ничего не сказал, и как бы дал "карт — бланш" ему, решил сам проверить фактическую достоверность этого акта, приобретавшего важное доказательное значение.

Результат был ошеломляющим.

Протокол оказался полностью сфальсифицированным.

Петруничев вытер холодный пот со лба.

Чтобы такое произошло в его городе, в его управлении… В управлении, которое пока что, слава Богу, обходили коррупция, связи с мафией, приписки…

Подозрение относительно возможной продажности Деркача он отмел сразу.

Халатность? Обычная халатность? Результат торопливости, желания поскорее отчитаться, получить «звездочку» на погон…

А может — честь мундира спасал. Цеховая круговая порука. Так и вышло. Задержанный на вокзале Авдеев в 4 часа ночи был доставлен к дежурному по горотделу. Последний, в ожидании Деркача и Гвоздева не желая утруждать себя вызовом понятых, обыск задержанного произвел…единолично.

Ну, не знал старлей, что дело то обернется обвинением этого плюгавенького мужичонки в двойном убийстве, что делом будут интересоваться и начальство милицейское, и прокурорское. Как можно было предположить, что плюгавенький пьянчуга окажется основным подозреваемым в нашумевшем в г. Рудный преступлении.

Сроду таких ужасов в их городе не было. Так, в лучшем случае морду набьют. А чтобы женщин убивать и насиловать, или, наоборот, насиловать с убийством, с особой жестокостью, с ограблением… Такого не было. Чаще все по отдельности. И потому — не так страшно.