Кровь богов. Сага мертвых песков - Страница 80

Другой рассказ о Кейне, «Десница судьбы», также не удалось опубликовать при жизни Говарда. В центре истории находится рука мертвеца, которая, подобно зловещему пауку, подкрадывается, чтобы отомстить убийце. Идея, впервые появившись в беллетристике, казалась впечатляющей, но к тому времени, когда ею воспользовался Говард, она уже достаточно приелась, чтобы вызвать какой-то особый интерес.

Одна из лучших повестей о Кейне, «Холмы смерти», появилась в «Сверхъестественных историях» в августе 1930 года. В ней Говард неожиданно показывает свое благосклонное отношение к африканским неграм. Н'Лонга — чернокожий колдун, которого Кейн встретил еще в рассказе «Под пологом кровавых теней», присоединился к пуританину, чтобы победить племя бессмертных людей-вампиров, напавших на жителей соседних деревень. Чтобы совершить это, душа Н'Лонга оставляет его тело и вселяется в тело Крана, молодого возлюбленного местной девушки, которую Кейн спас от вампира. После того как вампиры терпят поражение, Н'Лонга возвращает Крану его тело, замечая, что Кейн крайне мало знает о возможностях магии:

«Мой друг, ты воображаешь, что все духи злые, но если бы мое колдовство всегда действовало во зло, разве я, получив столь прекрасное юное тело, не оставил бы его себе?»

Весной 1928 года, в то время, когда Говард трудился над «Посг-Оукс», он попробовал свои силы в еще одном экспериментальном направлении. В ответ на настоятельные советы друзей описывать те события и места, что известны ему из личного опыта, Говард создал повесть, озаглавленную «Испанское золото на дьявольском коне-. В ней он предпринял попытку изложить традиционную западную приключенческую историю, действие которой разворачивалось в его родном городе. Как и в «Пост-Оукс», Кросс Плэйнс превратился в Лост Плэйнс; главный герой по фамилии Костиган на сей раз носит имя Майк — он молодой писатель, уже успевший достичь успеха, опубликовав несколько книг и журнальных статей, и имеющий солидный счет в банке. Майк помогает прекрасной девушке испанского происхождения одержать верх над парой мерзких авантюристов, имевших намерение отнять принадлежавший ей участок земли.

История написана живым языком и привлекает внимание читателя, но в числе ее недостатков можно отметить определенный напет дилетантизма. В первую очередь это касается фигур злодеев — они получились настолько гадкими и жестокими, будто у каждого на лбу вытатуирована буква «V». Глаза главаря, к примеру, были «нечеловечески холодны и лишены какого бы то ни было выражения, больше походя на глаза змеи, нежели человека».

К тому же Говард здесь прибегает к совершенно невыигрышному приему — его героями временами овладевают приступы невероятной тупости. В одном месте контрабандист Лири упускает возможность застрелить Майка только для того, чтобы доставить себе удовольствие схватиться с ним на кулаках.

Эта уловка предоставила автору возможность подробно изложить собственные познания о боксерских ударах, а также в деталях описать злобную физиономию контрабандиста.

На наш взгляд, эти изъяны не оказались губительными для истории, предназначавшейся для журнала, в котором обычно печатались произведения традиционной направленности, чаще всего написанные словно по шаблону. Тем не менее она была отвергнута редактором. Говард прекратил попытки опубликовать это произведение и вернулся к созданию историй с местом действия в Африке, Афганистане, исчезнувшей Атлантиде и других экзотических регионах, которые имели одну общую черту — были более чем достаточно удалены от того маленького городка, где жил писатель.

Роберт также продолжал писать для «Хунты» — анонимного ежемесячного листка, который распространялся среди его товарищей по литературному поприщу. Несомненно, эти вещи создавались им исключительно для развлечения. В большинстве своем это были небольшие стихотворные произведения и маленькие заметки того рода, что сейчас заполняют страницы многих журнальчиков, издаваемых для чтения в узком кругу. Среди многочисленных обзоров кинофильмов, сделанных Говардом, появляется статья, в которой внезапная слава, постигшая летчика Линдберга, приписывалась автором тщательному созданию культа героя, заметка о правильном употреблении пива и тому подобное.

Несколько таких статей вызывает нечто большее, чем мимолетный интерес. В заметке под названием «Гравюра на эбоните» Говард описывает воображаемую картину садомазохистских отношений с черной женщиной. «Ее пальцы, скрюченные, подобно когтям, раздирали кожу на моем лице, это продолжалось до тех пор, пока я не ударил кулаком по губам и не стукнул ее лицом о свои колени — так, что из уголка рта женщины потекла кровь. Я бил ее по лицу снова и снова. Каждый удар был безумной лаской — она знала это и счастливо смеялась».

Этот отрывок показывает то крайнее неистовство, которым, под своей обычной маской внешнего спокойствия, бывал временами охвачен Говард. Он придерживается традиционного представления о том, что чернокожие более чувственны и обладают гораздо большей сексуальной потенцией и мощью, чем белые люди. Здесь явно отражена сексуальная неудовлетворенность автора, который в течение многих лет имел возможность общаться только с одной женщиной — своей матерью. Маловероятно, что Говард со времен своего детства хотя бы разговаривал с негритянками. Он восхищался светловолосыми девушками нордического типа, однако мысли о чернокожих женщинах пробуждали в его охваченном лихорадкой воображении жестокость и страсть.

Другая заметка, «Ночные беседы», пересказывает— возможно, не полностью — вымышленную беседу между Клайдом Смитом, Труэттом Винсоном и Робертом Говардом, где каждый рассказывает о своих сокровенных желаниях. Смит хочет купаться в роскоши, иметь яхту, на которой он будет совершать дальние круизы. Винсон желает изменить мир, уничтожить притворство и ложную стыдливость, способствовать возрождению искусств и запретить войны. Что же касается Говарда, то про себя он пишет: «Я хотел бы быть самым сильным человеком в мире… Я хочу знать все неведомые, тайные вещи… хочу познать все тайные культы и демонические мистерии… Я хочу писать произведения, от которых будет холодеть кровь… И я желаю, чтобы у меня было четыреста женщин, которые бы считали, что понимают меня».

В отличие от этих султанских фантазий, не таких уж странных для молодого человека, менее экзотическое отношение Роберта к женщинам отражено в статье под названием «Кое-что о Еве». Эта короткая заметка является рецензией романа под тем же названием, написанного Джеймсом Бранчем Кэбеллом (1879—1958), вирджинским аристократом, чья писательская деятельность начиналась с сентиментальных романов.

В первое десятилетие этого века Кэбелл создал серию изящных аллегорических фантазий о воображаемой средневековой стране. Эти произведения были полны дерзкого юмора и остроумных замечаний, касающихся войны между полами. Яркое и в то же время тонкое творение, полное каламбуров, анаграмм и мифологических аллюзий, привлекло внимание ограниченного круга поклонников, но среди широкой публики было практически неизвестно, пока Джон С. Саммер из «Нью-Йоркского общества по пресечению порока» не попытался запретить «Юр-ген» за якобы имеющиеся в этом произведении непристойности. Это дело 1919 года сделало имя писателя широко известным, продажа его книг резко возросла. Однако вскоре его произведения почти на десяток лет снова были преданы забвению.

Роман Кэбедла «Кое-что о Еве-, которым так восхищался Говард, был опубликован в 1927 году. В нем рассказывается, как в 1805 году сверхъестественное существо по имени Глаум убеждает Джеральда Месгрэйва, молодого поэта из Вирджинии, поменяться с ним телами. Глаум стремился в результате обмена избавиться от любовницы, которая, доставшись Джеральду, вскоре надоедает и ему. Джеральд на чудесном серебряном жеребце Калки мчится в город Антан, чтобы править там, подобно богу. Но по дороге ему встречается женщина средних лет, в обществе которой ему становится на редкость тепло и уютно — настолько, что он отказывается от мысли продолжить путь. Эта женщина, как оказывается впоследствии, является Евой, то есть прародительницей всех женщин на Земле.