Кросс - Страница 7

Я знал, она мне не ответит, но я чувствовал, что она слышит меня. Во мне продолжал звучать ее голос, и она говорила: «Ты со всем отлично справишься, Алекс, потому что очень любишь наших детей».

— Ох, Дженни, бедная моя деточка! Я так тебя люблю! — прошептал я, прижимаясь к мокрой от жара головке моей девочки.

И тут появилась Нана.

Моя бабушка стояла в дверях холла перед двумя нашими маленькими спальнями. Сложив руки на груди, она пристально смотрела на меня. Видимо, я что-то говорил вслух, наверное, даже громко. Не помню, что я в этот момент делал.

— Я тебя разбудил, да? — спросил я шепотом, что было совсем не нужно, потому что ребенок все равно плакал.

Нана была спокойна и, кажется, держала себя в руках. Она осталась у нас ночевать, чтобы помочь мне с детьми утром, но сейчас встала, и в этом был виноват я.

— Я не спала, — ответила она. — И все думала, что тебе вместе с детьми надо перебраться ко мне. Там много места. Очень много, Алекс. Это самый лучший вариант в нынешнем положении.

— Вариант чего? — спросил я, не совсем понимая, о чем она говорит.

Нана резко выпрямилась:

— Тебе нужна моя помощь, чтобы управляться с детьми, Алекс. Это очевидно, как ясный день. И я готова тебе помогать. Я хочу тебе помогать и буду тебе помогать.

— Нана, — сказал я, — мы отлично справимся. Сами отлично справимся. Дай мне только немного прийти в себя, сориентироваться.

Нана проигнорировала мои возражения и продолжала настаивать на своем:

— Я сюда пришла, чтобы помогать тебе, Алекс, и детям тоже. Вот так оно теперь и будет. И хватит об этом.

Она подошла ко мне и обняла своими тонкими руками, крепко обняла, на что, казалось, была совершенно не способна.

— Я тебя люблю. И Марию я очень любила. Мне тоже ее не хватает. И я люблю ваших детишек. А теперь еще сильнее.

Теперь мы оба плакали, нет, все трое — стоя в забитой вещами маленькой комнатке. В одном Нана была права: эта квартира больше не может служить нам домом. Слишком много здесь воспоминаний о Марии.

— А теперь давай сюда Дженни. Давай, давай, — сказала она, и это была даже не просьба. Я вздохнул и передал ей дочку, этой женщине-воительнице пяти футов ростом, которая растила меня с десяти лет, когда я осиротел.

Нана стала массировать Дженни спинку и шею, и она тут же срыгнула. И мы с Наной рассмеялись, несмотря на свое состояние.

— Не слишком похоже на настоящую леди, — шепотом заметила Нана. — А теперь, Дженель, перестань плакать. Слышишь? Перестань сейчас же.

И Дженни послушно затихла. Так началась для нас новая жизнь.

Письмо от этого психа Кайла Крэйга пришло сегодня и совершенно сбило меня с толку. Как это он умудрился прислать мне письмо?! Оно пришло на мой адрес, в дом Наны на Пятой улице. Насколько мне было известно, Кайл по-прежнему сидел в тюрьме особо строгого режима во Флоренсе.

Письмо это даже вызвало приступ тошноты.

Я перечитал письмо дважды, а потом порвал его на мелкие клочки. После чего попытался сделать противоположное тому, чего явно хотел от меня Кайл. Я выбросил его из головы.

Почти. После того, как позвонил в эту тюрягу в Колорадо и сообщил им о письме. И убедился, что Кайл Крэйг по-прежнему сидит там, в своей специальной камере с обитыми войлоком стенами.

В субботу я был свободен от работы. Сегодня никаких преступлений и наказаний. Никаких психопатов на горизонте, по крайней мере таких, о которых мне известно.

В роли «семейного автомобиля» Кроссов в настоящее время выступала «тойота-королла», на которой раньше ездила Мария. Если не считать связанных с нею воспоминаний и того, что машина эта — настоящая долгожительница, я был о ней невысокого мнения. Дети подарили мне на день рождения несколько липучек на бампер: «Может, я и тащусь еле-еле, но все равно впереди тебя!» и «Услышь мою мольбу: угони эту машину!» Им тоже не нравилась «королла».

Вот я и поехал в эту солнечную субботу вместе с Дженни, Деймиеном и маленьким Алексом за новой машиной.

Мы ехали под вопли Твисты [6]и Кэни Уэста [7]. Дети соревновались, предлагая варианты покупки.

Дженни больше интересовал «лендровер» — но эта мечта была неосуществима по множеству причин. Деймиен пытался уговорить меня приобрести мотоцикл, который, конечно же, будет водить он, когда ему стукнет восемнадцать, то есть через четыре года. Предложение было настолько абсурдным, что его даже не стоило обсуждать.

Маленький Алекс, Эли, был согласен на любую машину, но только если она будет красная или ярко-синяя. Умница, его идея вполне может быть отправной, если, конечно, исключить яркий цвет.

Итак, мы приехали в офис дилера, специализирующегося на «мерседесах», — в Арлингтон, штат Виргиния, совсем недалеко от нашего дома. Дженни и Деймиен тут же уставились на серебристый открытый кабриолет «CLK-500», а мы с Эли стали осваивать вместительное переднее сиденье модели «R-350». Мне хотелось купить настоящий семейный автомобиль — безопасный, красивый, который впоследствии можно продать за хорошую цену. «Интеллект и положительные эмоции!» — как обещает реклама.

— Эта мне нравится, — сказал Эли. — Она синяя. И красивая. То, что нам нужно.

— У тебя отличный вкус, приятель. В машине шесть посадочных мест, и каких! Погляди только на этот прозрачный люк в крыше! Здоровенный, футов пять, не меньше.

— Здорово! — подтвердил Эли.

— Вытяни ноги. Смотри, сколько там места. Вот это автомобиль!

Менеджер салона Лори Бергер все время ходила рядом, но не слишком наседала. Мне это нравилось. Господи, благослови «мерседес».

— У вас есть еще вопросы? — спросила она. — Хотите еще что-нибудь выяснить?

— Нет, Лори. Тут все просто: как только сядешь в такую машину, сразу хочется ее купить.

— Что ж, тем лучше для меня, упрощает мою задачу. У нас есть еще одна, аспидно-черная. Обивка салона — темно-серая. Модель «R-350», ее еще называют «кроссовером», доктор Кросс. Это универсальный спортивный внедорожник.

— И объединяет в себе самое лучшее из обеих моделей, — дополнил я и улыбнулся.

Тут заверещал мой пейджер, и я застонал. Видимо, достаточно громко, потому что все оглянулись на меня.

Нет, только не в субботу! И не тогда, когда я выбираю машину. И когда сижу в великолепном «мерседесе».

— Ой-ей-ей! — Эли широко раскрыл глаза. — Это ж папин пейджер! — крикнул он на весь салон, обращаясь к Деймиену и Дженни. — Папин пейджер звонит!

— Ты мне прямо в ухо орешь. Ты мерзкий, избалованный крикун! — сказал я и поцеловал его в макушку. Я это делаю пять-шесть раз на день.

Он захихикал и шлепнул меня по руке. Он прекрасно понимает мои шутки. Ничего удивительного, что мы всегда находим общий язык.