Кронштадтский мятеж - Страница 7

Трудовые мобилизации были временной мерой, вызванной крайней необходимостью прикрыть бреши в расстроенной экономике страны. Они потребовали от трудящихся нового напряжения, новых усилий. Сыграв положительную роль в свое время, обеспечив в известном смысле острые потребности в некоторых отраслях промышленности, трудовые мобилизации не могли стать основой социалистического хозяйствования. Вскоре партия признала их изжившими себя.

Однако троцкисты, демагогически прикрывдясь «сверхреволюционной» фразеологией, пытались утверждать, что «милитаризация хозяйства» составляет магистральный путь советской экономики. Троцкистская политика пресловутого «завинчивания гаек» самым вредным образом сказалась на положении в народном хозяйстве, пагубно повлияла на моральное состояние рабочих, особенно транспортников. Враги социализма всячески раздували «идеи» Троцкого и его коллег, сочиняя басни о «казарменном коммунизме» в Советской России.

За годы гражданской войны и иностранной интервенции из всех крупных промышленных центров Европейской России особо тяжелый ущерб понес Петроград.

Разрушение экономических связей, прогрессирующий паралич транспорта крайне затруднили подвоз в бывшую столицу сырья и продовольствия. Меж тем близлежащие сельскохозяйственное районы сами являлись районами потребляющими. Угроза голода заставляла часть городского населения перебираться в деревню. Так вынуждены были поступать и многие коренные пролетарии, ибо заводы закрывались или работали с перебоями. Сокращение численности городского населения в ходе гражданской войны было общим явлением для всей России, однако петроградские масштабы представляются в этом отношении рекордными. Если население города на 1 ноября 1915 г. составляло 2347 тыс. человек, то на 2 июня 1918 г. там насчитывалось 1468 тыс. человек и, наконец, перепись 28 августа 1920 г. показала наличие в Петрограде всего лишь 799 тыс. человек, что составляло 30,8 % от данных 1915 г. [70]

Существенно изменилась и демографическая структура петроградского населения. В течение конца XIX и начала XX в. для столицы России с ее бурно растущей промышленностью, главным образом металлообрабатывающей, отмечалось преобладание мужского населения. В 1915 г. мужчины составляли 53 % жителей города, а в 1920 г. — уже только 41,7 %, что было связано прежде всего с многочисленными мобилизациями, которые в течение всей гражданской войны особенно часто затрагивали Петроград, как крупнейший пролетарский центр. Мобилизации периода гражданской войны привлекали людей не только на фронт и на военные нужды вообще, но и в продотряды, на советскую, партийную и иную работу. [71]

К исходу 1920 г. численность петроградских рабочих составила всего лишь 87,9 тыс. человек — почти в 5 раз меньше, чем в 1916 г. [72]

Уменьшение числа питерских пролетариев сопровождалось также значительным изменением их социального состава. На фабрики и заводы Петрограда пришло много представителей мелкобуржуазных, а то и буржуазных слоев населения: бывшие торговцы, ремесленники, интеллигенты, сотрудники царских государственных учреждений, учащиеся — вот кто нередко пополнял персонал петроградских предприятий. Процесс этот начался еще в годы империалистической войны, когда в заводских цехах, производивших военную продукцию, непролетарские элементы искали укрытия от воинской повинности. [73]

В период гражданской войны социальная миграция в петроградской промышленности приобрела своеобразный характер. С одной стороны, наблюдался отток кадровых рабочих, причем рабочих наиболее сознательных, опытных, а следовательно, квалифицированных, с другой — сильно сократился в то же время основной приток пополнения пролетарских кадров — беднейшего крестьянства, уходившего в город на заработки: революция дала беднякам землю, к тому же голодающий город не сулил крестьянам немедленного трудоустройства.

Мелкобуржуазные слои городского населения, интеллигенция, а также другие промежуточные социальные группы уже не могли искать себе прибежища в деревне, связь с которой еще сохраняли «молодые» кадры рабочего класса. Вот почему значительная часть этого населения искала прибежища на фабриках и заводах, где в условиях хозяйственной разрухи все же можно было найти средства к существованию. В условиях некоторой нехватки рабочей силы представители названных социальных слоев широко хлынули на петроградские предприятия.

Еще с января 1920 г. все население Советской России было распределено по материальному обеспечению на четыре группы: 1) рабочие, занятые на вредном производстве и в горячих цехах; 2) рабочие ударных (то есть особо важных) предприятий;. 3) «группа А» — «рабочие и служащие национализированных фабрик и заводов, домашние хозяйки, на иждивении которых находится не менее трех членов семьи, и советские служащие, работающие в советских учреждениях»; 4) «группа Б» — «ограниченное количество граждан, не занимающихся производственным трудом». [74]

Разумеется, мелкобуржуазные слои населения города попадали именно в последнюю или предпоследнюю группу. По решению Петрогубкоммуны [75] с 3 января 1921 г. хлебные нормы в Петрограде устанавливались в следующем размере: вредное производство — 2 фунта в день, ударные предприятия — 1,5 фунта, «группа А» — 1 фунт, «группа Б» — 0,5 фунта. [76]

Распыление основных пролетарских кадров порождало в 1920–1921 гг. то парадоксальное явление, что петроградские предприятия при расширении производственной программы начинали испытывать острую нехватку рабочих рук. В тех специфических условиях эту нехватку приходилось восполнять порой самыми неожиданными средствами. В феврале 1921 г., например, Петроградский губсовпроф направил на работу в учреждения и предприятия 306 бывших офицеров. [77] Подобное явление относится, разумеется, к разряду исключительных. К 1921 г. стало уже правилом пополнять фабричные кадры за счет так называемых трудармейцев, т. е. бывших бойцов Красной Армии, которые в мирной обстановке не демобилизовывались, а посылались на предприятия, а также лиц, привлеченных в порядке трудовой мобилизации (трудмобилизованных).

Точное количество этих контингентов, занятых в петроградской индустрии к началу 1921 г., установить не удалось. По утверждению А. С. Пухова (без ссылки на источник), в Петрограде в начале 1921 г. было занято 8–10 тыс. трудармейцев и несколько тысяч трудмобилизованных. [78] Документального подтверждения этим данным не нашлось. По сводке Совета профсоюзов, в ту пору на петроградских предприятиях насчитывалось 3203 трудармейца. [79] Цифру эту приходится признать весьма значительной по отношению к общему числу промышленных рабочих города в тот период. Почти 2,5 тыс. трудились на крупнейших металлообрабатывающих заводах (на Балтийском — 400, на Франко-русском — 209, на заводе Розенкранца — 420, Ижорском — 250 и т. д.). Например, на Балтийском заводе находился в полном составе 2-й запасной инженерный батальон (350 человек). Эта часть рабочих, жившая зачастую на казарменном положении и подчинявшаяся полувоенному регламенту, находилась в особо тяжелом положении. В том же документе Совета профсоюзов почти о каждой группе трудармейцев сообщалось: «острая нужда в обстановке и хозяйственном инвентаре», «нуждаются в теплой одежде», «обмундирования нет» и т. п.

Значительное» изменение социального состава промышленных рабочих приводило порой к падению трудовой дисциплины на петроградских предприятиях. Особенно невелика была производительность труда у лиц, привлеченных на заводы в порядке трудовой повинности. Специальный документ Петроградского губсовпрофа отмечал, что среди рабочих находится много «бывших паразитических, хозяйско-спекулятивных элементов», отмечались наиболее распространенные «виды труддезертирства: прогулы, самовольный уход, сокрытие своей профессии, опоздания и др.» [80]