Кролик на счастье (СИ) - Страница 31

— И ты с этого времени больше не навещал родных? — спросил поражённый рассказом Джереми.

— Там, куда меня забрал Лорд Тьмы, время идёт иначе, да и забот у меня очень много.

— Так… почему именно ты? Зачем такому могущественному существу вампир?

— Я его слуга, вишенка, — натянуто улыбнулся Клаус, потрепав светлую макушку Джереми. — У Лорда Тьмы четыре личных слуги. И есть причина, по которой ему нужен был вампир из королевского рода. А теперь давай спать, тебе нужно много сил — дорога будет дальней.

— Но ты же мне расскажешь ещё о себе? — сонно пробормотал Джереми, зевая и устраивая голову на своём мешке.

— Это неинтересно, но если ты хочешь…

— Это очень интересно, потому что это о тебе, — серьёзно заявил кролик и тут же провалился в сон.

***

В душе́ Джереми уже который день шла непримиримая война. Мысли взрывали голову, сердце разрывалось на части. Да, он хотел освободиться и начать жизнь с нового листа и в то же время чувствовал себя предателем. Он боялся признаться даже себе, что Клаус вызывает в нём абсолютно однозначные эмоции. Он не просто нравился ему — Джерри влюбился в этого молчаливого, неприветливого, язвительного, и ещё бог весть какого, вампира. И это было так неправильно. И невозможно! А разве возможно, ещё толком не успев оплакать одного, полюбить другого? Разве это не предательство? Что бы сказали его родные и близкие, если бы узнали об этом? Да и рана от потери Георга была ещё такой свежей. Нет — всё-таки эта любовь совершенно неправильная… И что теперь делать? И может ли он вообще рассчитывать на взаимность? Или ему придётся следом за одним потерять и другого? Ведь безответность в любви всё равно что смерть любимого. Стоит ли признаться Клаусу и что он о нём подумает? Георг же его кузен и они, кажется, в детстве были близки. А если Клаус его с презрением оттолкнёт? Так как же поступить? И как жить дальше? Столько вопросов, столько болезненных чувств. И ни одного ответа, который мог бы сейчас устроить Джерри. Поэтому он решил пока молчать и, положившись на проведение, просто подождать. К тому же неведение бывает таким сладким — в нём живёт надежда.

После того ночного разговора Клаус открылся ему совершенно с другой стороны. К тому же Джереми стал замечать, с каким детским восторгом Клаус смотрит на цветы, деревья, птиц. Как он молча наблюдает за пролетающими над головой птицами, иногда даже не замечает, что открывает от изумления рот. Как он гладит лепестки цветов кончиками пальцев, обтянутыми тонкими кожаными перчатками. Как каждую ночь на протяжении всего путешествия заворожённо смотрит на ночное небо, словно пытается пересчитать все звёзды. Клаус был насмешливым и жёстким, но по одному его взгляду было видно, что где-то там всё ещё жил маленький ребёнок, который очень хотел увидеть мир.

Как-то на дневном привале, пока лошадь пила воду из ручья, из-за кустов выглянул енот. Джереми впервые видел на вампирском лице такой восторг. Клаус подхватил напуганного зверька и начал чесать его за ухом.

— Что ж ты за зверёк-то такой? — умильно проворковал он, не зная, что Джереми наблюдает за ним. — Какая у тебя шкурка красивая. Ты же не кусаешься?

— Это енот, — подсказал Джереми, подходя ближе. — Ты никогда не видел енотов?

— Может, и видел, — уклончиво ответил тот. — Ну ладно, беги в свой лес.

Клаус отпустил зверька, и тот сразу же поспешил скрыться в кустах. Лёгкий ветерок растрепал волосы вампира, взлохматив их и прикрыв длинной чёлкой синие глаза. Клаус с лёгкой мечтательной улыбкой на губах пригладил их, вновь открывая лицо. Джереми не мог отвести от него взгляда. Каждый раз, когда он видел улыбку Клауса, у него на сердце становилось немного теплее, словно он оттаивал от многолетнего пребывания во льдах. И это было самое замечательное чувство в мире, хотя мысль о предательстве памяти Георга по-прежнему не давала ему покоя.

— Почему мы едем именно в Южный Лес? — спросил Джереми, чтобы как-то отвлечься.

— Мне магия не подвластна. Лорд наделил меня силой, которая может пригодиться мне, чтобы служить ему, — объяснял Клаус, откусывая сочное яблоко, которое он сорвал с дерева. — Он оставил для меня портал в Южном Лесу, поэтому я направляюсь туда.

— Вот оно как… — протянул Джереми, щурясь от яркого солнца. Клаус на секунду проследил за лучами солнца, что играли на волосах кролика, но быстро отвернулся. — А какой он — Лорд Тьмы?

— Очень сильный, — серьёзно ответил вампир, — настолько сильный, что порой даже не верится, что подобное создание вообще существует в этом мире.

— А… Как он появился на свет? Его создал Бог? — любопытно приблизился Джереми.

Клаус рассмеялся и покачал головой, беря лошадь за поводья и направляясь вместе с крольчонком в сторону еле заметной тропинки.

— Как и все пять великих Лордов, Лорд Тьмы был рождён смертным. Понимаешь, когда маг достигает определённой силы и становится бессмертным, эта самая сила становится для него проклятьем.

— Неужели они обычные маги?! — воскликнул Джереми, хватая вампира за руку.

— Были. Когда-то. Пока не нарушили главный запрет магии. Законами природы бессмертие и создание жизни с помощью магии — недопустимо. И, нарушив их, они обрекли себя на вечное проклятье.

— Быть самым могущественным существом — это ли проклятье? — с сомнением фыркнул крольчонок, не замечая, что переплёл свои пальцы с пальцами вампира.

А тот, конечно, заметил, но промолчал, наслаждаясь моментом.

— Да, это проклятье, — хмуро посмотрев на своего любознательного собеседника, ответил Клаус. — Моего Лорда магия наказала обязанностью вечность охранять сон ушедших в загробный мир. Он вынужден защищать эти души, заботиться о них и предотвращать появления других Лордов, поэтому в мире живых больше не осталось фолиантов древней магии и артефактов смерти.

— Значит… Твой Лорд постиг магию настолько, что стал?..

— Нет, — перебил его Клаус, — мой Лорд пытался оживить человека, который умер — так появился первый в мире вампир.