Кризис коммунизма - Страница 34

Но дело в том, что и идеология имеет свои законы, неподвластные даже таким «революционерам» («диссидентам на троне»), как Горбачев. И нарушение этих законов не может пройти безнаказанно даже тем, кто хозяйничает в идеологии. Легкомысленное обращение с фундаментальными понятиями и положениями идеологии на самой вершине власти послужило заразительным примером, и массы людей, как-то причастных к идеологии, ринулись в антимарксизм. И впереди всех бежали дезертиры марксизма, которые по идее должны были бы защищать его до последнего слова. «Новое мышление» горбачевцев переросло в бездумную и безответственную болтовню, чреватую тяжелыми последствиями. Впечатление такое, будто огромная историческая бомба попала в руки шалунов и недоумков, и те принялись колотить по ней чем попало и ковыряться в ней с намерением полюбоваться на предполагаемый фейерверк.

Отказавшись от марксистско-ленинской идеологии как от руководства к действию, горбачевское руководство, однако, не сделало таким руководством науку. Это не значит, что оно не привлекло к себе на помощь профессиональных ученых. Наоборот, оно привлекло их в огромном количестве, освободив их от всяких идеологических пут и позволив писать и говорить все, что им придет в голову. Но беда в том, что у этих ученых помощников и советников Горбачева просто не оказалось под рукой готовой науки, которая могла бы служить надежным наставником действий власти. Бесчисленные советские ученые за много десятков лет существования реального коммунизма оказались неспособными создать науку об этом типе общества, отвечающую критериям современной науки. Важнейшим препятствием на пути создания такой науки была государственная идеология. Всякие попытки идти по этому пути рассматривались как враждебная клевета на советское общество и преследовались. И теперь, когда это препятствие отпало, советские ученые стали в спешке высказывать свои кустарные и скороспелые суждения, включая в них заимствованные на Западе идеи, что породило чудовищным интеллектуальный хаос в горбачевском окружении. В кратчайшие сроки было сочинено огромное количество всяческой чепухи. Бесчисленные шарлатаны и безответственные болтуны, включая титулованных советских академиков, бывших советских диссидентов, удравших на Запад за славой и комфортом, и западных советологов, настолько засорили и замутили интеллектуальную атмосферу в обществе, что только полное игнорирование производимой ими галиматьи и доверие к простому здравому смыслу еще могло бы наставить руководство на путь истинным. Но, увы, всякие здравые суждения стали рассматриваться как проявления консерватизма, брежневизма и даже сталинизма. Только ничем неограниченная чушь, облекаемая в наукообразную форму, имела какие-то шансы быть замеченной.

Разделить идеологическое и морально-психологическое состояние коммунистического общества практически невозможно. Если читатель отнесет то, о чем я скажу ниже, точно так же к идеологическому кризису, я не буду возражать против этого.

Морально-психологический кризис коммунистического общества заключался не в том, что усилилась и умножилась порочность его граждан, а в крушении системы ценностей и психологических опор. Ниже я отмечу лишь некоторые аспекты этого явления.

Была потеряна эпохальная цель общества – его ориентация на «полный коммунизм». Конечно, и в прошлом мало кто верил в марксистские сказки насчет общества, в котором все будет по потребностям. Но сама ориентация масс на такую огромную и отдаленную цель придавала определенную окраску всему процессу жизни. Сдерживались чисто мещанские интересы. Была надежда ная лучшую жизнь. И она подкреплялась реальными улучшениями. Теперь же эта надежда рухнула. Доминирующим стало состояние беспросветности. Идейные интересы заглохли или оттеснились куда-то на задворки человеческих душ. Кризис зашел настолько далеко, что массы граждан коммунистических стран не хотят теперь думать ни о чем другом, кроме материального благополучия. На задний план отошло даже то, о чем еще совсем недавно весь мир вопил как о главной и даже прирожденной потребности человека, – права человека и демократические свободы. Оказалось, что это было лишь идеологическим оформлением самых примитивных мещанских интересов граждан до ужаса мещанского коммунизма. Демократические свободы и права человека оказались лишь средством удовлетворения эгоистических интересов ничтожной части населения и средством возбуждения масс на бунты и беспорядки. Достижение их не делало жизнь прекрасном. Свободой и правами сыт не будешь.

Разрушилось также сознание исторической миссии советского народа и сознание внешнего эпохального врага. Последнее особенно показательно. Западная пропаганда в Советском Союзе совместно с горбачевскими идеологами и перестроечной прессой создали в массовом сознании новый образ Запада – некоего царства свободы. Советские люди стали видеть коммунистический идеал на Западе. Все то, что советская идеология и пропаганда с полным основанием утверждала о реальном капитализме и о Западе, стало восприниматься как идеологическая ложь, а идеологическая ложь и дезинформация, идущая с Запада. – как святая правда. Короче говоря, в коммунистических странах с коммунизмом обошлись так же, как в свое время коммунистическая идеология обходилась с капитализмом. Причем все это было сделано с таким усердием, с каким в свое время превозносился коммунизм. Как будто была дана установка свыше на саморазрушение. Установка была дана. Но дававшие ее руководители не ведали, что творили.

Суть морально-психологического кризиса, коротко говоря, заключается в том, что масса населения вдруг прозрела, увидела, что она такое построила и что она сама такое есть, ужаснулась этому, почувствовала, что это – не дело случая, а историческая судьба, что ничего другого и быть не могло, что и в будущем ждет то же самое, что и они, люди, останутся навечно такими же. И это породило всеобщее помутнение умов, массовое сумасшествие, извращенность сознания и поведения. В обществе не нашлось достаточно большого числа трезвомыслящих личностей, которые бы объявили нормальным явлением все то, что показалось уродством, которые призвали бы своих соотечественников к признанию исторической закономерности и естественности их бытия. Даже правящие и привилегированные слои общества оказались неспособными открыто и решительно отстаивать сложившийся нормальный порядок вещей. Сознание ненормальности, убогости и даже преступности своего бытия завладело людьми. Вполне естественно, что в этой обстановке умами и душами людей завладели политические авантюристы, демагоги, шарлатаны, экстремисты и прочие личности, в нормальных условиях заслуживающие презрения, насмешки, наказания или лечения.

В обычное время граждане страны разделены по деловым ячейкам и различным группам, официально признаваемым и допускаемым. Доминирующим в их поведении при этом является коллективистское сознание, признание социальной иерархии, лояльности по отношению к властям и соблюдение норм общественного порядка. В этом состоянии они не образуют массу людей или толпу в социальном смысле слова. Масса (толпа, сборище) в социальном смысле есть скопление сравнительно большого числа людей на какое-то время в одном месте по одним и тем же причинам и для одних и тех же целей. Такие скопления людей бывают специально организуемыми (собрания, митинги, демонстрации, встречи важных персон) и играющими позитивную роль в жизнедеятельности общества, но они бывают и нежелательными и даже противопоказанными для нормальной жизни страны. Они возникают отчасти стихийно, отчасти провоцируются и организуются оппозиционерами, а порою они провоцируются самими властями для каких-то целей.

Масса в этом смысле (толпа) имеет свои закономерности. В ней теряет значение принадлежность к определенному деловому коллективу, коллективное сознание, социальное положение граждан. Ослабляется или даже пропадает совсем уважение к власти и общественному порядку. Ослабляется рациональный контроль поведения. Людьми овладевают сознание и эмоции толпы как некоего нового объединения. Сознание, эмоции и действия толпы ориентируются на негативные задачи – на нанесение ущерба и даже на разрушение существующего социально-политического устройства. Поведение толпы иррационально. Тон в ней задают демагоги, ораторы, вожаки. Они выдвигают лозунги, которые выражают какие-то настроения и желания людей. Причем эти лозунги практически играют роль лишь средства ориентирования людей на разрушительные действия. Они не содержат в себе ничего позитивного.