Кризис доверия (СИ) - Страница 77

«И все же почему я здесь?..»

«Ах, да! Кит!» — Кир едва удержался от того, чтобы ударить себя по лбу. И как только он мог забыть? Кит в отличие от женщины, заключившей сделку с фангами и вернувшей себе молодое тело в обмен на предательство, внешне изменился. Значит, жив, а Лариса-Фекла нет. Хотя Кир и не видел, как она погибла, но слышал рассказы: нарвалась на стайра, не разобралась, с кем имеет дело, и выдала фангам. Кир уж не помнил, кто кого прибил в той драке, да и не важно то было. Предательницу пристрелили первой.

— Жалеешь… — прошипела Лариса-Фекла.

— С чего бы мне винить себя? Ты получила по заслугам.

— Я-то, может и да, но ты отверг меня за связь с фангами, а теперь их защищаешь.

— Сейчас меж нами заключен договор.

— Да какая разница?!

— Существенная.

Лариса-Фекла запрокинула голову и хрипло рассмеялась.

— Во время конфликта фанги воспринимались захватчиками, врагами. А потому имели с ними дело лишь шкуры вроде тебя. Теперь, они граждане с теми же правами, как и люди.

— Ты ведь просто продался врагам рода человеческого.

— Я?.. — Кир усмехнулся. — Вряд ли. К тому же люди еще те враги сами себе, никаких иных не требуется.

«Что же говорил мне Кит?..» — Кир силился вспомнить, но никак не мог. А ведь это было важно. Очень.

Лариса-Фекла говорила о чем-то еще, но Кир не слушал. Вглядываться в мертвецов вокруг он не хотел, потому бесцельно блуждал взглядом по белоснежной скатерти, пока не зацепился за пятно: слишком неуместное в этом месте, казалось еще мгновение назад и не существовавшее вовсе.

— Ты не слушаешь!.. — донесся, как из глубокого колодца, упрекающий голос Ларисы-Феклы.

— Мне и ни к чему тебя слушать, — откликнулся Кир. — Вины перед тобой я не ощущаю точно. И, несомненно, благодарю удачу, которая не дала мне с тобой связаться.

— Ах так…

«Бобр! Точно!» — Пятно напоминало именно это животное: вытянутое тело, хвост-лопата. Борис… и именно его просил отыскать Кит…

— Ах ты…

— Ах да я, — передразнил Кир.

Лариса-Фекла медленно поднялась со своего места. Сколько поднималась, столько же и менялась: разительно, как фанги, принимая боевую форму, превращаются в нелюдей. Мельком Кир отметил, что прочие посетители ресторана делают то же самое.

«И что дальше?» — промелькнуло в голове. Впрочем, страха так и не возникло. Скорее, интерес. Как в триллере: впереди не ожидает ничего хорошего, но охота посмотреть на придумку сценариста.

Фильма ужасов не случилось. Стоило Ларисе-Фекле сделать шаг в его направлении, как позади нее воздух резко сгустился. В нос ударил аромат апельсина с шоколадом и, прежде, чем Кир успел что-либо подумать, не предпринять даже, фанга воплотилась в его сне. Она коснулась плеча Ларисы-Феклы и та выцвела, поблекла старой фотографией и рассыпалась прахом.

— А я все гадал, как это закончится, — сказал Кир и почесал нос. Не то, чтобы тот чесался, просто хотелось убедиться в исчезновении столбняка, напавшего на него столь удачно для мертвецов. — Вы настолько разозлились на меня во время нашей последней встречи, что решили наказать кошмарами?

Фанга одарила его светящимся и ни капельки не пугающим взглядом, хотя наверняка рассчитывала на обратное.

— Я здесьнепричем, — отчеканила она, интонационно выделяя последние слова.

— А кто причем? Или я сам же вызвал всех этих уродов?

Она оглядела зал, поморщилась.

— Мой вкус не столь безнадежен! — поторопился сказать Кир.

— Ты наделял их словами и доводами, — проронила она.

— Конечно! Потому и спорить было так скучно.

— Только потому, что для себя ты уже нашел ответы и оправдания.

— Мне не нужны оправдания! — возразил Кир. — Я действовал так, как считал нужным и ни разу не шел против совести! Если у кого-то возникают сомнения, это не мои проблемы!

На губах фанги мелькнула мимолетная улыбка, почему-то не показавшаяся издевательской.

— А вот разрушить мою защиту ты не сумел бы точно, — задумчиво проговорила она.

— Защиту?! — он не сообразил, как оказался на ногах и подошел к ней. Казалось только-только сидел за столиком и раз… словно овладел умением фангов почти мгновенного перемещения на короткие дистанции.

Она кивнула.

— Было бы крайне неправильным, если бы враг добрался до спасителя Ито через сны.

— Почему бы не звать меня по имени? — спросил Кир.

Этот вопрос волновал его сейчас гораздо сильнее неких ментальных защит и их разрушения. И так понятно, когда это произошло: во время похищения. Во-первых, Кир тогда находился в явно неадекватном состоянии. Во-вторых, Кит к нему сумел пробиться. И хорошо бы все же вспомнить о его просьбе наяву!

— Я не знаю, как обращаться, — она снова улыбнулась. — Кириллов много, это имя совершенно лишено индивидуальности. Ки-И-риллом тебя звать на наш манер? Тебе не нравится. А на Кира ты разозлишься еще сильнее.

— Не разозлюсь, — сказал он, прежде чем успел подумать, желает ли видеть это существо в числе близких (тех, кто только и называл так). По всему выходило, что да, только сознаваться себе в этом по-прежнему не хотелось. — К тому же я все равно не запоминаю сны.

— Тебе только кажется, будто не запоминаешь.

— Значит, я сам вызвал этих мертвяков?

Она покачала головой:

— Нет. Из-за грани к нам приходят по своей воле. Ты наделил их словами и голосом.

— Не понимаю.

— Ментальные образы. Они являются из недр памяти, но не являются ничем, кроме галлюцинации. Души этих людей за гранью держат свой путь, им не до тебя, возможно, некоторые из них уже рождены в каком-нибудь из многочисленных миров.

— Поэтично, — оценил Кир, впрочем, не споря: и поскольку находился на чужой территории, и потому, что сказанному хотелось верить. — А если человек даже внешне изменился? Если говорит о том, чего я не сумел бы выдумать?

— Значит, он жив.

— Я знал бы!

— Да неужели? — усмехнулась фанга. — Спящего-то от погибшего отличишь с трудом, а уж того, кто в коме…

— Я должен это запомнить!

Она повела плечом.

— Ты можешь помочь?

— Вряд ли. Ты уже помнишь все. Почему не воспринимаешь, бодрствуя, ответить можешь лишь ты сам.

Они и так стояли близко, но вот она чуть подалась вперед, и Кир не стал отстраняться. Он был бы круглым идиотом, не попытайся поймать губами ее дыхание.

…Кир открыл глаза с сожалением и уверенностью, будто во сне с ним происходило нечто важное. Буквально мгновение назад. Казалось, если зажмурится, то непременно вспомнит. Но, увы. Наверное, он оказался подвержен некой психической болезни с непроизносимым названием, обозначающим хроническую забывчивость сновидений.

«Возможно, от нее даже можно избавиться, пройдя курс лечения и попив каких-нибудь очень вредных психотропных препаратов, способных вызвать диарею, аллергию и незапланированную беременность, причем у лиц любого пола», — подумал Кир и рассмеялся собственной шутке. Он точно не собирался обращаться к мозгоправам, просто ему было досадно в такие моменты, как сейчас.

Он сел на постели, улыбнулся приятному будоражащему аромату, неуловимо присутствующему в воздухе, но нераспознаваемому обонянием и, отбросив шелуху ночных видений, поднялся. Было у него ощущение, что очередной выходной пройдет в делах.

Только обнаружив на столе записку от Лерки и накрытое полотенцем блюдо с еще теплыми пирожками, сообразил, что темень на улице означает отнюдь не скорый рассвет, а, наоборот, поздний вечер. Выходило, в царство Морфея он выпал совсем на ничего: какие-то полтора-два часа и не более? При этом чувствовал себя Кир вполне бодрым и отдохнувшим. Придумать бы еще, чем заняться в первую очередь…

В окно настойчиво постучали с той стороны.

— Лет двадцать не рассекал по Москве таким вот образом, — стаскивая шлем, проворчал Кир.