Критик, или Репетиция одной трагедии - Страница 7

Дэнгл. Да, сэр, вы поистине оказали обществу неоценимые услуги, потому что, если теперь у какого-нибудь потерпевшего крах джентльмена имущество идет с молотка, для него это получается нечто вроде торжественного чествования!

Снир. Услуги! Да, если у этих людей в сердцах есть хоть капля благодарности, они должны воздвигнуть ему памятник при жизни, изобразить его в виде Меркурия, бога торговли и надувательства, а вместо жезла вложить ему в руку аукционный молоток. Но скажите, мистер Пуф, что впервые натолкнуло вас на мысль употребить таким образом ваши дарования?

Пуф. Клянусь, сэр, голая необходимость. Подлинная мать искусства, которое сродни вымыслу. И должен вам сказать, мистер Снир, что стоило мне только взяться за рекламу, я сразу так преуспел, что жизнь моя внезапно превратилась в нечто поистине фантасмагорическое.

Снир. Любопытно!

Пуф. Целых два года я существовал исключительно за счет невероятнейших бедствий.

Снир. Бедствий?

Пуф. Да, сэр. Я добывал себе пропитание тяжкими болезнями и всякими невообразимыми несчастьями. И могу сказать, они меня очень недурно кормили.

Снир. Тяжкие болезни и несчастья? Ага, понимаю, вы избрали себе одновременно ремесло лекаря и стряпчего, или, как говорят, ходатая по чужим делам.

Пуф. Да нет, упаси боже, сэр, все это были мои собственные несчастья и болезни.

Снир. Ну, этого я уж никак не могу себе представить; каким образом?

Дэнгл. Представить трудно, сущая правда.

Пуф. Исключительно при помощи воззваний "К милосердным и сострадательным", "К избранцам, коих провидение благословило достатком".

Снир. А, понимаю.

Пуф. И, право, могу сказать, я честно заслужил даяния милосердных, ибо никогда в жизни на долю одного человека не выпадало столько непостижимых бедствий, сколько их сразу сыпалось на мою голову. Пять раз, сэр, я был ввергнут в пучину разорения и краха, лишался всего имущества, и злой рок доводил меня до нищенской сумы. Потом - скромный, честный ремесленник - я дважды сгорал дотла и оба раза оставался без крова. Эти пожары очень недурно содержали меня целый месяц. После этого я был прикован к постели самым мучительным недугом - у меня отнялись руки и ноги. Это был очень прибыльный недуг, он был заверен и скреплен внушительными печатями, и сам я ходил с подписным листом.

Дэнгл. А-а, вспоминаю, это было, вероятно, в тот самый раз, когда вы впервые появились у меня в доме?

Пуф. В ноябре прошлого года? О нет, в то время я томился в заключении в Маршальси за то, что добровольно взял на себя чужой долг, пожертвовал собой ради друга. После этого мне дважды прокалывали живот от водянки, которая перешла в довольно прибыльную чахотку, а потом... ах нет, еще до этого я был несчастной вдовой с шестью беспомощными малютками. И всех моих одиннадцать мужей одного за другим силком забрали во флот, а я каждый раз оставалась на восьмом месяце, и мне, горемычной, не на что было пойти в родильный дом.

Снир. Это удивительно! И как только у вас хватало терпения все это переносить?

Пуф. О да, признаться, я не раз делал попытки покончить собой, но, когда я убедился, что такие скоропалительные меры ни к чему не приводят, я раз навсегда покончил с этими невыгодными попытками. Так вот, сэр, на всех этих банкротствах, пожарах, водянках, параличах, тюремных заключениях и прочих прибыльных бедствиях я собрал довольно круглую сумму, после чего расстался с этим доходным делом, ибо должен сказать, оно было мне не совсем по душе. Я мечтал о более широкой деятельности. Мне хотелось использовать мой редкий надувательский дар на более приятном поприще - ежедневной печати. Вот вам, сэр, вся моя история.

Снир. Ваша откровенность делает вам честь. Я убежден, сэр, что если бы вы напечатали вашу исповедь, вы принесли бы немалую пользу благотворительности, наглядно показав, как ловкие плуты и притворщики вводят в обман сердобольных даятелей. Ну, а ваша теперешняя профессия, мистер Пуф, - я надеюсь, вы не делаете из нее тайны?

Пуф. Тайны? Нет, сэр. Но должен сказать, что к этому предмету никогда не пытались подойти научно и установить для него какие-то общие правила.

Снир. Правила?

Пуф. Ах, боже мой, сэр, боюсь, что вы в этом деле совершенно невежественны! Искусство пуфа, сэр, да будет вам известно, отличается удивительным разнообразием жанров. Самые главные из них суть: пуф прямой, или пуф непосредственный; пуф предварительный, пуф косвенно воздействующий, пуф тайно направленный и, наконец, пуф обиняком, или пуф подразумевающийся. Все эти различные виды пуфа облекаются, смотря по обстоятельствам, в самые неожиданные формы, как, например, "Письмо к издателю", "Случайный анекдот", "Беспристрастная Критика", "Заметка Репортера", "Обращение Заинтересованных Лиц".

Снир. Так, значит, пуф прямой, или непосредственный, это, насколько я понимаю, просто...

Пуф. Да, это вещь несложная. Ну вот, к примеру сказать, готовится к постановке новая комедия либо фарс в каком-нибудь из наших театров, которые, признаться, и половины того не ставят, что им следовало бы ставить. Автор сей комедии, допустим, мистер Смэттер, либо мистер Даппер, или еще кто-нибудь из моих друзей. Накануне первого представления я сочиняю подробную заметку о том, как пьеса была принята публикой. Содержание пьесы мне известно от автора. Остается только добавить: "Смело очерченные характеры - красочные образы - чувствуется рука мастера - живой юмор - масса выдумки - изящный диалог - тонкое остроумие..." А потом переходишь непосредственно к исполнению: "Мистер Додд был исключительно удачен в роли сэра Гарри. Глубокое, разностороннее дарование мистера Пальмера никогда еще не проявлялось с большим блеском, чем в создании образа полковника. Нет слов, чтобы воздать должное изумительному таланту мистера Кинга, он имел громадный успех у избранной публики, его без конца вызывали бурными аплодисментами. Все единодушно признают бесподобное искусство и фантазию прекрасного живописца Лаутербурга. Короче говоря, трудно сказать, что больше восхищает и пленяет нас в этом спектакле - непревзойденный гений автора, глубокая продуманность постановки, удивительное мастерство декоратора или бесподобное искусство исполнителей".