Критик, или Репетиция одной трагедии - Страница 6

Снир. Конечно, уязвлять без нужды тщеславие сочинителя - это жестоко. И какая-нибудь обыкновенная бездарность вряд ли этого заслуживает. Но, когда низость и своекорыстная наглость становятся на место литературного соперничества, такой злодей не заслуживает ни пощады, ни жалости.

Дэнгл. Вот золотые слова. Клянусь честью, хоть он и друг мне, я тоже так думаю.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Гостиная в доме Дэнгла. Миссис Дэнгл, синьор Пастиччо

Риторнелло, синьорины Пастиччо Риторнелло,

переводчик, музыканты.

Переводчик. Je dis, madame. j'ai l'honneur представиль вас и просиль votre protection pour синьор Пастиччо Риторнелло и его прелестный famille {Я говорю, мадам, я имею честь представить вас и просить вашего покровительства для синьора Пастиччо Риторнелло и его прелестной семьи. (Франц.)}.

Синьор Пастиччо. Ah! vosignoria, noi vi preghiamo di favoritevi colla vostra protezione {Ах, ваша милость, мы просим вашего благосклонного покровительства. (Итал.)}.

Первая синьорина Пастиччо. Vosignoria fatevi quesi grazie {Мы были бы очень признательны вашей милости. (Итал.)}.

Вторая синьорина Пастиччо. Si, signora {Да, синьора. (Итал.)}.

Переводчик. Мадам, я переводит по-английски. C'est a dire они просиль вас de leur faire l'honneur {Это значит, они просят оказать им честь. (Итал.)}...

Миссис Дэнгл. Уверяю вас, господа, я ни одного слова не понимаю из того, что вы говорите.

Синьор Пастиччо. Questo signore spieghero... {Этот синьор переведет. (Итал.)}

Переводчик. Oui. Я переводит. Нас имеет леттр рекомендасион pour м-сье Дэнгл.

Миссис Дэнгл. Честное слово, сэр, ровно ничего не понимаю.

Синьор Пастиччо. La contessa Rondeau e nostra padrona {Графиня Рондо наша покровительница. (Итал.)}.

Третья синьорина Пастиччо. Si, padre, et miladi Fugue {Да, папа, я еще миледи Фуга. (Итал. и англ.)}.

Переводчик. О, я, я переводит. Мадам, она сказаль на английски, знашит - qu'ils ont l'honneur d'etre proteges de ces dames {Что они имеют честь пользоваться покровительством этих дам. (Франц.)}. Ви понимайт?

Миссис Дэнгл. Нет, сэр, я ничего не понимайт.

Входят Дэнгл и Снир.

Итальянцы (хором). А-а! Синьор Дэнгл!

Миссис Дэнгл. Мистер Дэнгл, вот эти два чрезвычайно учтивых джентльмена изо всех сил стараются мне что-то объяснить. Но я никак не могу понять, который из них переводчик.

Дэнгл. Гм... Э бэн.

Переводчик. М-сье Дэнгл, le grand bruit ваши талан pour la critique и ваши interet avec messieurs директор всем театр... {Громкая слава о ваших критических талантах и о ваших связях с господами директорами всех театров. (Франц.)}.

Синьор Пастиччо (одновременно с переводчиком) Vosignoria siete si famoso par la vostra conoscenza, e vostra interessa colla le direttore da... {Ваша милость столь прославилась вашими знаниями и вашими связями с директорами. (Итал.)}.

Дэнгл. Пожалуй, переводчик - это тот, у которого уж и вовсе ничего понять нельзя.

Снир. Как, Дэнгл, а я всегда считал вас превосходным лингвистом!

Дэнгл. Так оно и есть. Только они чертовски быстро лопочут.

Снир. Так вот что я вам скажу: чем тратить время на разговоры, послушаем лучше их пение. Ведь они, кажется, за этим и явились? (Обращается к синьору Пастиччо, после чего гости начинают петь трио.)

Дэнгл, не попадая в такт, отбивает ногой. Входит слуга и, нагнувшись,

шепчет Дэнглу на ухо.

Дэнгл. Просите.

Слуга уходит.

Браво, браво. Восхитительно! Брависсимо, восхитиссимо. Ах, Снир, ну разве можно у нас в Англии найти подобные голоса?

Снир. Да, таких, пожалуй, не сыщешь.

Дэнгл. Но, видите ли, Пуф уже здесь. Синьоры и прелестнейшие синьорины. Я вас весьма признальтиссимо. Споьа синьора Данглена, миссис Дэнгл, прошу вас, уведите их в другую гостиную, угостите, и, пожалуйста, пусть оставят вам свои адреса.

Миссис Дэнгл, синьор Пастиччо Риторнелло, синьорины Пастиччо Риторнелло,

и переводчик церемонно удаляются.

Входит слуга.

Слуга. Мистер Пуф, сэр. (Уходит.)

Входит Пуф.

Дэнгл. А, дорогой мой Пуф!

Пуф. Приветствую вас, дорогой Дэнгл.

Дэнгл. Мистер Снир, разрешите вам представить мистера Пуфа.

Пуф Так это мистер Снир? Очень рад, сэр. Давно добивался чести познакомиться с джентльменом, чьи высокие критические таланты и непревзойденное суждение...

Снир. Дорогой сэр...

Дэнгл. Не скромничайте, Снир. У моего друга Пуфа просто такой способ выражаться. Он говорит с вами на языке своей профессии.

Снир. Профессии?

Пуф. Да, сэр. Я никакой тайны из своего ремесла не делаю. Вот Дэнгл знает, среди друзей и братьев писателей я люблю обо всем говорить откровенно, на чистоту и с удовольствием рекламирую себя самого. Я, сэр, специалист по панегирикам, или, говоря попросту, мастер пуфа к вашим услугам и к услугам всех желающих.

Снир. Вы очень любезны, сэр. Поверьте, мистер Пуф, я не раз восхищался вашим дарованием на страницах наших газет.

Пуф. Да, сэр, могу с гордостью сказать! что в этом отношении я веду гораздо более обширную деятельность, чем вся писательская братия. Трудился все лето не покладая рук. Дьявольски была жаркая работа, дорогой Дэнгл! Никак до сих пор в себя не приду. И ходят слухи, будто директоры зимних театров на меня в обиде.

Дэнгл. Что вы, какая же может быть обида? Напротив, они очень довольны.

Пуф. Ну, этому уж никак нельзя поверить. Разве что они стараются делать вид. Я их так высмеял, что у них теперь надолго пропадет охота смеяться.

Снир. А, это в ваших юмористических заметках... А я всегда думал, мистер Пуф, что вопросы, относящиеся к области литературы, лучше предоставить самим литераторам.

Пуф. Ну что вы! У них это получается очень неискусно, и мы обычно рассматриваем такие попытки как вторжение в нашу область и сейчас же занимаем прямо противоположную позицию. Ах, сэр, вы, вероятно, думаете, что половина хвалебных статей и заметок, появляющихся в печати, пишется людьми заинтересованными или их почитателями. Ничего подобного, сэр! По меньшей мере на девять десятых все это заготавливается мной и входит, так сказать, в круг моей деятельности.

Снир. Скажите!

Пуф. Да-да, сэр! Представьте себе хотя бы такую вещь, как аукцион; хотя эти мошенники с некоторых пор так наловчились работать языком, что даже сумели снискать доверие публики, но разве они способны создать хоть сколько-нибудь тстоящую рекламу! Они только мастера кричать да размахивать молотком, а вынь у них молоток из рук, они сразу становятся скучнее самого скучного прейскуранта. Да, сэр, это я обогатил их нищий стиль, я уснастил их жалкие рекламы обильными дифирамбами и громкими эпитетами, обгоняющими друг друга в превосходных степенях, как наддатчики цен на аукционах. Я расцветил их убогий слог яркими блестками небывалых метафор, раздул в них искру фантазии и выдумки. У кого, как не у меня, научились они воздвигать невиданные сады, где призрачные деревья ломятся от воображаемых фруктов, где услужливые ручейки орошают отсутствующие клумбы, а учтивые кустики склоняются в благодарности, прославляя благодетельную почву! Кто открыл им способ выращивать могучие дубы, не прибегая к помощи желудей, создавать приятнейшее соседство без единого соседа в округе, водружать храмы богине здравия Гигее в самых зловонных трущобах Линкольншира!