Критическая Масса, 2006, № 3 - Страница 51

Но критической оценки апологии “саморегулирующегося” рынка недостаточно: Сьюзан Джордж становится перед необходимостью поставить под вопрос и сами выводы, сделанные из очевидных и — как кажется — безальтернативных посылок “Доклада”.

Большая часть “Доклада” посвящена статистическим исследованиям демографических процессов в современном обществе, расколотом “свободным” рынком на две неравные части: “треть причастных, две трети непричастных”, “мир первый” и “мир третий”, “цивилизацию” и “варварство”, “Север” и “Юг”.

Рабочая Группа дает единственный возможный сценарий “сохранения капитализма в XXI веке”: “Нужно будет приложить усилия и к увеличению смертности, и к сокращению рождаемости, причем в пропорциях, которые будут меняться в зависимости от времени и обстоятельств” (с. 111). Иного для “саморегулирующегося свободного рынка” не дано: Рабочая Группа прекрасно знает своего “классового” врага в лицо — это страны “третьего мира”, в которых темпы роста численности населения обратно пропорциональны национальному богатству и прямо пропорциональны росту внешнего долга: “Характер распределения доходов является ключевым критерием для благосостояния системы в долгосрочной перспективе” (с. 22). “Вслед за либерализацией и дерегуляцией улучшают свое положение верхние 20%. И чем ближе они к вершине, тем больше они приобретают. Тот же самый закон с точностью до наоборот приложим к остающимся 80%: все они что-то теряют; тот, кто был изначально более бедным, пропорционально теряет больше всех” (с. 22—23). Причем стоимость ценных бумаг возрастает именно тогда, когда компания объявляет о крупном сокращении штатов.

В книге масса примеров функционирования логики экономической непричастности. Но вы не встретите в “Докладе Лугано” понятий “класс”, “классовый интерес”, “классовая борьба”, “социализм”, “революция” — и это отнюдь не следствие нелюбви Сьюзан Джордж к старой доброй марксистской терминологии, это просто иная логика представления альтернатив глобализированному свободному рынку, подробное изложение которой дается Сьюзан Джордж в “Приложении” к “Докладу”. При этом на страницах самого “Доклада” вы постоянно будете наталкиваться на однозначный вердикт в отношении рациональности существования общественного класса (именно класса, и никак иначе — как бы мы его ни назвали — “непричастными” или, если угодно, “эксплуатируемым классом”), численность которого растет столь быстро, что даже сама его эксплуатация становится день ото дня слишком рискованным предприятием. Именно поэтому Рабочая Группа осознает реальность существования у “непричастных” общих интересов и предлагает использовать — как идеологически, так и вполне “материально” — политику идентичностей как единственно возможную панацею от интернационализма: “Часть идеологически-этического наступления… должна быть посвящена тому, чтобы оказывать материальную и моральную поддержку наиболее ярким и агрессивным выразителям сексуальной, расовой, религиозной и этнической исключительности” (с. 128). И здесь же: “шумные протесты должны очень скоро превратиться в оглушительную какофонию, так что за гвалтом невозможно будет расслышать никакого другого призыва к оружию. Целью здесь является усиление фрагментации, подчеркивание разногласий одних с другими и учреждения множества гетто”…

И вот здесь нам следует серьезно задаться вопросом, который ставит перед своими читателями Сьюзан Джордж в “Приложении”: “Если принять предпосылки, то могут ли выводы быть иными?” (с. 258). Для идеологов рыночной экономики выводы однозначны, и мы уже убедились в их “здравости” и тем более рациональности — они ставят цель, вполне сообразную серьезности и очевидности “угрозы снизу”. Очевидно, что не только предлагаемые альтернативы должны соответствовать наличным данным, предпосылкам, но и сама оценка этих предпосылок должна быть адекватной возможностям системы, которую мы анализируем. Оценка работы системы с позиции “мудрецов из Лугано”, данная Сьюзан Джордж, — это вполне здравый взгляд на будущие перспективы, и мы знаем, что его “материализация” не заставила себя долго ждать.

Но что же в таком случае предлагает сама Сьюзан Джордж как альтернативу свободной рыночной экономике, порождающей столь грандиозные социальные “волнения” и грозящей обвалом, если не прибегнуть к политическим стратегиям, описанным Рабочей Группой? “Проблема состоит не в том, чтобы убедить тех, кто стоит на пути к этим целям, что их политика ошибочна, а в том, чтобы обрести власть (с. 275), — пишет Сьюзан Джордж. — Бесполезно просить у ТНК, чтобы они приносили чуть-чуть меньше вреда — нам необходимо выступить против того, чем они являются” (с. 276). Действительно, метод убеждения власти — это труд Рабочей Группы, но каким же образом можно заставить ТНК и свободный рынок стать тем, чем они не являются ? Как какие-либо изменения могут идти снизу? И главное — от кого? Напрашивается ответ о “непричастных” — уж кто-кто, а они-то именно и заинтересованы в разрушении господствующей экономической системы. Но нет, Сьюзан Джордж, говоря об интересах “третьего мира”, подобно Рабочей Группе, говорит прежде всего о роли “первого мира” в этом процессе. В “Приложении” Сьюзан Джордж пишет об “изобретении международной демократии. Альтернативой являются тоталитаризм и решение, предлагаемое “мудрецами из Лугано”; выбирать предстоит между их правилами и нашими” (с. 276). И далее: “Я также уверена, что мир будет двигаться именно по направлению, начертанному “мудрецами из Лугано”, если только немедленно не будет предпринята радикальная перестройка как внутри отдельных государств, так и в отношениях между ними. Цель этой книги — причинить беспокойство успокоенным, но, увы, не принести существенное утешение обеспокоенным” (с. 292).

Для Рабочей Группы демократия — вопрос, решенный в форме идеологемы: “Свободный рынок есть предпосылка демократии, демократия есть предпосылка стабильности и мира, которые, в свою очередь, являются предпосылками дальнейшего процветания бизнеса” (с. 262). Современные рыночные условия таковы, что “глобализованный рынок, таким образом, должен определять почти все отношения между индивидуумом и обществом. Поскольку государство не может сильно повлиять на общество — и ему не следовало бы этого делать, даже если бы оно могло, — то демократия уже не столь важна, как раньше. Она может создавать декоративный фасад, но демократию необходимо держать под контролем (или постоянно свертывать)” (с. 263). И если для Рабочей Группы демократия может окупаться только в форме работающей на интересы ТНК идеологии, то Сьюзан Джордж видит в ней реальный механизм контроля над глобализированным рынком с помощью создания альтернативы —тоже рыночной : “Чем больше форм экономической деятельности можно забрать себе и вывести из транснациональной орбиты, тем лучше” (с. 278).

Вопрос лишь в том, насколько “третий мир” живет по законам рыночной экономики, то есть насколько он подчиняется той же необходимости, которая “не знает законов”, и насколько он вообще знаком со “свободой выбора”, ставшей в постмодернистском мире такой же идеологемой, как и демократия, право на труд и другие социальные “права”. “Для индивидуума все сводится к выбору между условиями “третьего мира” и отсутствием работы” (с. 266), — пишет сама Сьюзан Джордж. Вообще сама идея “свободы выбора” в отношении экономической модели ближе к идее классовой борьбы, нежели “построению гражданского общества” и тому подобным конструктам по модели “the Welfare State”.

Что же такое “международная демократия”, если взглянуть на нее глазами “третьего мира”? Какой “другой” рынок она может предложить обществу потребления, в которое посредством идеологии потребления включаются и страны “третьего мира” (с. 86)? И здесь ответ неоднозначен — действительно, организации, подобные ВТО, вводят “принудительные транснациональные правила для частного корпоративного инвестирования, заменяющие собой национальные законы” (с. 123), а приватизация социального сектора укрепляет социальные “достижения” на ниве либеральных реформ… В этом мы не можем не согласиться со словами Сьюзан Джордж. Но странным кажется изобретать в XXI веке новый “общественный договор” и эксплицировать из построения “гражданского общества” и “международной демократии” другие рыночные отношения в международных масштабах.