Криминальное чтиво - Страница 7

Мы возвращаемся к Мие и Винсенту.

МИА. Марселлас говорил, что ты недавно вернулся из Амстердама.

ВИНСЕНТ. Да. А я слышал, что ты снималась в пилоте.

МИА. Мои пятнадцать минут славы.

ВИНСЕНТ. И что за фильм?

МИА. Сериал о женском спецподразделении под названием «Команда Лисицы Пять».

ВИНСЕНТ. Как-как?

МИА. «Команда „Лисицы Пять“. „Лисицы“, потому что мы хитры до безумия. „Команда“, потому что, когда мы вместе, с нами лучше не связываться. „Пять“, потому что нас было пятеро. Во-первых, блондинка, Соммерсет О’Нил из сериала „Батон Руж“, она была командиром. Затем японка, негритянка, француженка и брюнетка, то есть я. Каждая из нас – специалистка в чем-то особенном. У Соммерсет фотографическая память, японсая лисица – мастер кунг-фу, чернокожая девушка —эксперт-взрывник, француженка специализируется на сексе…

ВИНСЕНТ. А ты на чем?

МИА. На метании ножей. Девушка, которую я играла, Равен МакКой, выросла в семье цирковых артистов и с детства участвовала в представлениях с ножами. По сценарию, с ножом в руке она – самая опасная женщина на свете. Но так как она выросла в цирке, она еще и акробатка, может и фокусы показывать, и по канату ходить – когда спасаешь мир от зла, умение ходить по канату не помешает, сам понимаешь. А кроме того, она помнит миллион бородатых анекдотов, которым ее научил дедушка, старый клоун. Если бы сериал запустили в производство, я должна была бы в каждой серии рассказывать один бородатый анекдот.

ВИНСЕНТ. Помнишь какой-нибудь из анекдотов?

МИА. Ну, я рассказала всего один, потому что только одну серию сняли.

ВИНСЕНТ. Расскажи мне.

МИА. Нет. Он очень тупой.

ВИНСЕНТ. Да ну, какая разница.

МИА. Нет. Он тебе не понравится, и мне станет неловко.ВИНСЕНТ. Ты рассказала его пятидесяти миллионам зрителей, а мне не хочешь? Обещаю, я не буду смеяться.

МИА (смеется). Этого-то я и опасаюсь.

ВИНСЕНТ. Я не это хотел сказать, сама знаешь.

МИА. Ты просто Цицерон, ты в курсе?

ВИНСЕНТ. Я в том смысле, что не буду смеяться над тобой.

МИА. Ты сказал не это, Винс. Вот теперь я точно не стану рассказывать – слишком долго мы к этому готовились.

ВИНСЕНТ. Я чувствую себя обделенным.

Бадди возвращается с напитками. Миа берет в рот соломинку, торчащую из ее коктейля.

МИА. Умм, вкусно!

ВИНСЕНТ. А можно мне попробовать? Хочется узнать, каков на вкус молочный коктейль за пять долларов.

МИА. Пожалуйста.

Протягивает ему коктейль.

МИА. Пей из моей трубочки, глистов у меня нет.

ВИНСЕНТ. Может, у меня есть.

МИА. Я с ними справлюсь, не беспокойся.

Он пробует коктейль.

ВИНСЕНТ. Черт! Превосходный молочный коктейль.

МИА. Я же тебе говорила.

ВИНСЕНТ. Не знаю, стоит ли он пять долларов, но на вкус он чертовски хорош.

Передает коктейль обратно.

Они замолкают на некоторое время, и чем дальше молчат, тем неуютнее себя чувствуют.

МИА. Ты тоже этого терпеть не можешь, как и я?

ВИНСЕНТ. Чего именно?

МИА. Неловкого молчания. Почему нам кажется, что для того, чтобы чувствовать себя уютно, надо постоянно болтать о всякой ерунде?

ВИНСЕНТ. Не знаю.

МИА. Вот так можно определить, что рядом с тобой по-настоящему близкий человек. Когда рядом с ним можно молчать целую минуту и при этом не почувствовать никакой неловкости.

ВИНСЕНТ. Мне кажется, такой степени близости мы пока не достигли. Но не расстраивайся, мы ведь только что познакомились.

МИА. Знаешь что? Я пойду в туалет, попудрю носик, а ты пока придумай тему для разговора.

ВИНСЕНТ. Договорились.

Миа выкладывает длинную дорожку кокаина на умывальник и «пудрит» им свой нос. Ее всю передергивает.

МИА (имитирует “Steppenwolf”[34]). Я сказал, черт побери!

Винсент увлечен своим бифштексом. Пережевывая его, он скользит взглядом по ресторану.

Миа возвращается к столу.

МИА. Разве не замечательно – возвращаешься из туалета, а еда тебя дожидается?

ВИНСЕНТ. Нам повезло, что ее вообще принесли. Бадди Холли – не Бог весть какой официант. Надо было сесть за столик, который обслуживает Мэрилин Монро.

МИА. Какая именно – здесь их две.

ВИНСЕНТ. Нет, одна.

Показывает на Мэрилин в белом платье.

ВИНСЕНТ. Вон Мэрилин Монро.

Затем, указывая на БЛОНДИНКУ в обтягивающем джемпере и брючках-капри, которая принимает заказ от группы каких-то ИДИОТОВ,

ВИНСЕНТ. …а вон там – Мэми Ван Дорен[35]. Я нигде не вижу Джейн Менсфилд[36], наверное, у нее сегодня выходной.

МИА. Довольно остроумно.

ВИНСЕНТ. Иногда я бываю в ударе.

МИА. Ты придумал, что сказать?

ВИНСЕНТ. Ну, я хотел бы тебя кое о чем спросить, но ты мне кажешься симпатичным человеком, и я не хотел бы тебя обидеть.

МИА. Ооооооо, это непохоже на тупую болтовню ни о чем с целью познакомиться поближе. Судя по всему, у тебя действительно есть что сказать.

ВИНСЕНТ. Но только, если ты пообещаешь не обижаться.

МИА. Этого я не могу обещать. Я же не знаю, о чем ты собираешься меня спросить, и обида может быть моей естественной реакцией на твой вопрос. В этом случае, сама того не желая, я нарушу обещание.

ВИНСЕНТ. В таком случае, давай забудем.

МИА. Невозможно. Предисловие было настолько интригующим, что любые попытки забыть об этом обречены на провал.

ВИНСЕНТ. Ты уверена?

Миа кивает головой («да»).

ВИНСЕНТ. Что ты думаешь по поводу того, что произошло с Антуаном?

МИА. А кто такой Антуан?

ВИНСЕНТ. Тони Вот-Умора.

МИА. Он выпал из окна.

ВИНСЕНТ. Можно так это назвать. А можно по-другому – его выбросили из окна. Еще один вариант – его выбросили из окна по приказу Марселласа. А вот еще – его выбросили из окна по приказу Марселласа, и это произошло из-за тебя.

МИА. Ты это точно знаешь?

ВИНСЕНТ. Нет, я просто слышал об этом.

МИА. И кто тебе это сказал?

ВИНСЕНТ. Люди.

Миа и Винсент улыбаются.

МИА. Люди много чего говорят, верно?

ВИНСЕНТ. Это точно.

МИА. Ну что ж. Не стесняйся, Винсент. Что именно они говорят?

Винсент колеблется.

МИА. Позволь, я помогу тебе, стыдливый ты мой. Там есть слово «трахаться»?

ВИНСЕНТ. Нет. Говорят только, что Вот-Умора сделал тебе массаж ног.

МИА. И…?

ВИНСЕНТ. Никаких «и», это все.

МИА. То есть, ты слышал, что Марселлас приказал выбросить Вот-Умору из окна только за то, что он помассировал мне ноги?

ВИНСЕНТ. Да.

МИА. И ты в это поверил?

ВИНСЕНТ. Я посчитал, что это вполне возможно.

МИА. Ты посчитал возможным, что Марселлас приказал выбросить Тони из окна четвертого этажа за то, что тот сделал мне массаж ног?

ВИНСЕНТ. Нет, я посчитал, что это слишком жестоко. Но это не значит, что такое не могло произойти. Я слышал, что Марселлас очень тебя оберегает.

МИА. Муж, оберегающий жену, это одно, а муж, чуть не убивший человека за то, что тот дотронулся до ее ног, – это совсем другое.

ВИНСЕНТ. Но это было?

МИА. Антван дотронулся до меня лишь однажды – когда пожал мою руку, и было это на нашей с Марселласом свадьбе. Больше я с ним никогда не встречалась. Правда заключается в том, что никто не знает, почему Марселлас приказал выбросить Тони Вот-Умору из окна; никто, за исключением Марселласа и Тони Вот-Уморы. Но когда вы, мужики, собираетесь вместе, вы начинают чесать языками так, что целая куча болтливых прачек вам и в подметки не годится.

ВИНСЕНТ. Ты разозлилась, верно?

МИА. Вовсе нет. Но когда о тебе говорят всякие гадости за твоей спиной, ты должен иметь право высказаться, мне так кажется.