Крестовый поход в лабиринт - Страница 63

– Я понятия не имею, где у вас сухие полотенца, – пожал плечами Альбрехт.

– Я тоже, – поддержал его Димка.

– А я знаю, но не скажу, – закусила удила Наташка. – Хозяину положено самому все знать в своем доме.

Я решила немного выждать. Вдруг обойдутся без меня? Но тут прозвенел голос Ромика:

– Тамару Владимировну сбила моя мать!!!

Меня как ветром сдуло! За сухим полотенцем. И пока за ним лазила, руки тряслись с такой силой, что рухнула вся полка с постельным бельем.

– Прошу прощения, – плохо соображая, обратилась я к шкафу и принялась рыться на другой полке, старательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни. Понимала, что намеренно тяну время, но вернуться назад просто не было сил.

«Со всей очевидностью, погромов нет», – отметила я про себя и вытащила полотенце. При этом лежащая на нем стопка белья слетела вниз.

– Что за погром? – спокойно поинтересовался появившийся Димка, обеспокоенный моим долгим отсутствием. Зачем ты схватила эту ночную рубашку? Немедленно брось. Только интима нам сейчас не хватало. Идем, я сам возьму полотенце.

Димка взял меня за руку и потащил к коллективу, но у порога веранды бросил. Сначала меня, потом прихваченную вместо полотенца простыню. Я подхватила ее.

– Так: быстренько пришла в себя и вперед. Я уже почти пришел, поэтому возвращаюсь на место.

При моем появлении Тамара Владимировна заявила, что ей очень жарко, поэтому она уже успела высохнуть.

Все словно только и ждали, когда я появлюсь в дверях. Никто, кроме Димки, даже с места не двинулся. Увидев меня, он сел.

– Тамару Владимировну сбила моя мать! – повторил Ромик, на сей раз с примесью мазохистского удовольствия.

– Опять за свое! – досадливо поморщился Димка. – Ирина, налей парню своего пустырника.

– Да ни за что! – возразила я, радуясь, что под простыней никому не видны мои все еще дрожащие руки. – Ромик правду говорит. Тамара Владимировна, ну что вы молчите? Вашего внука опоить всякой дрянью собираются, а вы тут… валяетесь. Сами по себе.

– Это я виновата. Не следовало ей угрожать – начала было Тамара Владимировна, но смолкла.

– Ничего не понимаю! – пробормотал Димка и взъерошил волосы так, словно от них зависел ход мыслительного процесса. Скорее всего, так и было, поскольку он, решив шарахнуть кулаком по спинке стула, от чего тот непременно бы навернулся на пол, резко раздумал. Взглядом, не обещающим ничего хорошего, внимательно посмотрел сначала на Наташку, затем на меня. – Вы, обе! Что тут происходит?

– Дима, не ори, пожалуйста, а? – задушевно попросил Альбрехт. – Все не так просто. – Спасибо тебе, Роман. Раз такое дело… Давайте-ка все по порядку. Я со своей стороны готов к дальнейшим откровениям. Ирина права. В ту самую пятницу мы с Бето прилетели в Москву и я, учитывая сложившиеся обстоятельства, сразу же повез его в клинику к матери. Не будем останавливаться на моменте встречи, я на ней не присутствовал. Могу только вообразить, но незачем. К счастью, нет рядом уважаемой Марии Ивановны, которая сумела бы оценить ее должным образом. Я подошел к ним позднее. При прощании Светлана Владимировна посетовала, что только днем отдала ключ от квартиры Наталье Николаевне, я позволил себе напомнить, что запасной ключ она, перед тем как лечь в клинику, передала мне. Бето успокоил маму, сказав, что остановится у меня.

По дороге домой Бето все-таки выразил желание навестить свое родное гнездо – моя семья и семья Осиповых всегда жили в одном доме. Увиденное поразило: квартира была опечатана. Я выяснил, что Светлану Владимировну ограбили, а случайную свидетельницу ограбления убили. Бето сразу заподозрил в этом… Извини, Роман – свою бывшую жену. Она всю жизнь ждала момента, чтобы завладеть какими-то немыслимыми драгоценностями Светланы Владимировны. Дело в том, что раньше Светлана Владимировна излишне много пичкала маленького Рому историями о несметных богатствах тамплиеров, кровь которых течет и в его жилах. Если он вырастет хорошим мальчиком, то по истечении положенного времени станет одним из хранителей ключа к этим сокровищам. Она и подумать не могла, что ее сказки станут достоянием ушей Татьяны – мамы Романа, с которой тот простодушно делился своим будущим величием.

Бето собрался ехать на дачу, где после развода поселилась Татьяна. Я его отговаривал, как мог, в результате мы поехали оба. На что он рассчитывал, не знаю, но желание поехать объяснил тем, что хочет дать понять Татьяне – у Светланы Владимировны в его лице есть достойный защитник. Кроме того, надо спасать от нее Романа. Я пытался взывать к его благоразумию – для Романа его появление будет настоящим шоком, парень ни в чем перед ним не виноват. Бето был глух ко всем доводам. Сказал, что Роман достаточно взрослый и, если ему все рассказать, поймет. Мальчика он увезет с собой.

Взять меня в качестве свидетеля Бето категорически отказался, и я всерьез обеспокоился. Татьяна вполне могла инсценировать нападение на нее. Учитывая, что Бето уже не Бето, а… Словом, я посоветовал другу не идти через проходную. В любом самом замечательном заборе со временем появляются лазейки, так уж устроены наши люди. Надо постараться отыскать хотя бы одну, что при наличии фонарика не очень трудно. Да и ночь достаточно светлая – полнолуние, а к лазейке должна быть проложена народная тропа.

Лазейку нам помог отыскать человек, судя по уверенности, с которой он к ней направлялся впереди нас, не один раз ею пользовавшийся. Даже фонарик не пришлось включать. С дачных участков доносилась такая музыкальная неразбериха, что стадо слонов могло бы пройти незаметно. Бето пролез через дырку спустя пару минут после незнакомца, и я отошел в сторону, стараясь не терять из вида эту своеобразную дополнительную «проходную».

Минут через пятнадцать на территорию дачного кооператива через нее пролез еще один человек. Он шел к ней по лесной тропинке, совершенно не таясь, даже что-то насвистывал.

Бето вернулся через пятьдесят две минуты. Сам не свой. Вместо его серой куртки на нем была чья-то чужая, темная. Мы сразу направились к машине, которую предусмотрительно оставили в лесу. По дороге Бето все рассказал…

Наш, с позволения сказать, «проводник» встретил Бето по ту сторону забора, он даже не успел опомниться. Схватил за шиворот и потребовал отчета, кто он такой и почему за ним следит. Бето ничего не оставалось, как притвориться пьяным и выдать в ответ невразумительное мычание. «Проводник» выругался и с силой отшвырнул Бето. Тот упал на землю, где он благоразумно и застыл… Можно мне чайку?

– Холодный… – предупредила Наташка и плеснула в чашку душеприказчика остатки воды из чайника.

Альбрехт поблагодарил, сделал глоток, задумался, как бы оценивая вкус остывшего кипятка без заварки, и, отставив чашку в сторону, продолжил рассказ, в какой-то мере теша мое самолюбие. Примерно так я и представляла себе общую картину…

Минут через пять после ухода «проводника» Бето поднялся, стянул с себя свою светлую куртку и, скатав ее в тугой комок, сунул подмышку. Затем, оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, направился к хорошо знакомому дому. Только с утроенной осторожностью, хотя ему, по большому счету, следовало немедленно уходить.

За домом оглушительно гремела музыка, перемежаемая визгами. Стоя в кустах, Бето увидел, как какая-то молодая девица, ругаясь на Ромика, экономящего электроэнергию, распахнула дверь и, включив свет, прошла внутрь. Вскоре она вернулась назад с бутылкой. Притаившийся в кустах Бето раздумывал, что ему делать дальше: выждать или войти в дом. Пока думал, на садовой дорожке показался человек, уверенно направлявшийся к дому и в свою очередь ругавший Ромку, только менее крепкими выражениями, нежели девица. Стихшая на время музыка позволяла это оценить, взрывы хохота за домом не мешали. Правой рукой он придерживал переброшенную через плечо куртку. Бето был согласен с мнением мужчины: творимое на участке безобразие следовало немедленно пресечь. Он взглядом проводил очередного незнакомца до самой двери, а в следующие минуты похвали себя за благоразумие. Веранда была полностью освещена, дверь настежь открыта – перед глазами Бето развернулось интересное действие. Последний пришелец, перешагнув порог, столкнулся с собирающимся покинуть дом «проводником». Вне сомнения, они узнали друг друга и оба выразили откровенное удивление этому обстоятельству. Только удивление первого было насквозь пропитано злостью. В ответ на вопрос: «А что ты тут делаешь, вы же уехали?» – он схватил мужчину за ворот рубашки и коротким резким ударом в грудь уложил на пол, после чего, не оглядываясь, поспешил к калитке.