Крестовый поход - Страница 63

Снова кто-то нанес ей сильный удар. Непонятно откуда. Все тело сразу похолодело, как лед, и онемело, ноги подкосились, и она рухнула на землю. Хрипя, Дженн пыталась подняться, ведь никто не пытался удержать ее на земле, но мышцы дрожали, кружилась голова, ей было холодно.

«Я ранена», — пронеслось в голове.

Непонятно, пуля это или чей-то мощный удар. Это уже не важно. Она вышла из строя.

«Вставай, — приказала себе Дженн. — Немедленно вставай».

— Антонио, — пробормотала она вслух, хотя сама себя не услышала.

Где он? Что с ним?

Вдруг кто-то сгреб ее в охапку, и она поплыла по воздуху… нет, кто-то несет ее на руках; постепенно к ней возвращался слух, она слышала отдельные слова, испанские и латинские вперемешку. В ее оцепенелом сознании они звучали, как колыбельная песня. Антонио, это он молится за нее. Голова ее склонилась к нему на грудь, одной рукой она обняла его за шею.

— Дженн, — раздался в темноте его дрожащий голос, — Дженн, я нашел тебя.

— Господи, как мне холодно.

Холодный воздух обвевал ей щеки, она прислушивалась к ритму его шагов. Он бежал очень быстро, никто не умеет так быстро бегать, как он, кроме Эрико. Тем самым он мог выдать себя, мало ли, кто заметит и станет задавать вопросы.

— Антонио, не так быстро, — сказала она.

Он не ответил. Освободил одну руку и стал карабкаться вверх по железной лестнице. Сверху на них обрушились потоки дождя. Ее приняли еще чьи-то руки, ах, да, это Холгар; крепко прижимая ее к груди, он перебежал через улицу, обогнул какое-то здание и помчался по переулку, увешанному красными и зелеными флагами. В глаза бросился плакат, посвященный празднику Масленицы, но они промчались мимо так быстро, что она не успела ничего прочитать.

— Что случилось? — спросила Дженн, когда перед ними открылась багровая дверь и Холгар внес ее внутрь. В тусклом свете прихожая казалась грязной, была завалена посылочными ящиками, каким-то мусором; отдельно стояли две стопки офисных стульев, посаженных один на другой. Свернув за угол, Холгар открыл облупленную деревянную дверь, и отец Хуан подвел его к раскрытому спальному мешку на полу.

— Ты потеряла сознание. Мы не сразу тебя нашли. Антонио вернулся обратно, — сказал Холгар, кладя ее на спальный мешок.

Он посмотрел на отца Хуана.

— Это безумие, учитель. В этом убежище не очень-то безопасно. Нам пришлось пересекать улицу. Нас могли видеть с десяток вампиров, не меньше.

— Или их стукачей, — вставил Джеми.

Он заглянул через плечо Холгара и посмотрел на Дженн.

— Виски хочешь? Будет не так больно.

— Да, — ответила она, удивляя себя и всех остальных.

— На, хлебни.

Холгар помог ей сесть, а Джеми поднес к ее губам горлышко.

Она сделала несколько глотков, по горлу полыхнуло пламя, огонь пробежал по жилам. Она закашлялась. Джеми ухмыльнулся и сам приложился к горлышку.

— А как остальные наши? — спросила она. — Где Эрико и Скай?

— Скай помогает раненым. Эрико охраняет. Ей тоже не нравится это место, — ответил отец Хуан.

— Первый этаж. Дерьмово, ничего не скажешь, — пробормотал Джеми. — Надо валить отсюда как можно скорей. До канализации рукой подать. Они живо почуют кровь.

— Все живы, — прибавил отец Хуан, отвечая на немой вопрос Дженн.

— Меня подстрелили? — спросила она.

— Давай-ка посмотрим, — сказал он, ощупывая ей руку.

Она опустила глаза и чуть не задохнулась, увидев столько крови: она пропитала насквозь ее куртку. Кровь все еще продолжала идти.

Отец Хуан посмотрел на Джеми.

— Ты не мог бы позвать Скай, mi hijo? Да поскорее.

— А где Антонио? — Она подняла голову, и у нее тут же закружилась голова.

— Он ненадолго остался в тоннеле, — ответил учитель.

Дон Хуан строго посмотрел на нее, как бы предупреждая, чтобы она молчала. Встревоженная, она повиновалась.

Послышался звук отворяемой наружной двери. Из коридора донеслись чьи-то тяжелые шаги, и в комнату заглянули Эрико с Марком.

— Транспортировка закончена. Можно идти, — сказал Марк.

Отец Хуан сдвинул брови.

— У нас раненый охотник.

— Мне очень жаль, что все так случилось, — сказал Марк, глядя Дженн прямо в глаза. — Нас застали врасплох.

— Среди нападавших в тоннеле не было людей, — сказала Эрико, запустив пальцы в волосы. — Одни вампиры. Так что от стрельбы был только вред.

— Но мы этого не знали, когда открыли огонь, — отозвался Марк.

Джеми бросил на Марка сердитый взгляд.

— Надо идти, — сказал он. — Здесь оставаться опасно.

— Мы уходим, — ответил Марк. — Выходим из города. Но сначала надо кое-где остановиться, — и он посмотрел на Дженн.

Отец Хуан помог ей сесть, она закричала от боли, но крик ее заглушился ревом подъезжающего автомобиля. Теперь ей стало по-настоящему больно. Болело все тело. В руке стучала, пульсировала кровь, подташнивало. Она сделала глубокий, успокаивающий вдох, и отец Хуан поднял ее на ноги. Она покачнулась.

— Иди сюда, Дженн, — сказал Холгар и, улыбаясь сверху вниз, поднял ее на руки. — Ого, тебе надо сесть на диету.

— Я позабочусь о Лаки, — сказал отец Хуан.

Потом все по одному быстро вышли на улицу под проливной дождь, кроме Лаки, которого Марк с отцом Хуаном несли на носилках из двух связанных вместе жердей. Накрытый темно-зеленым одеялом, Лаки стонал, лицо его было смертельно-бледным. Скай шла рядом, сосредоточенно сморщившись и делая над ним пассы.

— О господи, — пробормотала Дженн.

В это время к дому подъехали два фургона, двери их раздвинулись. Один из них, тот самый, черный, с тонированными окнами, который тогда чуть не сбил ее. Второй белого цвета, с окнами, закрашенными черной краской. За баранкой белого сидел Бернар, на водительском кресле черного — Сюзи.

— Что с ним? — спросила Дженн.

— Рана в живот, — ответил Джеми. — Тяжелая. В больницу его, естественно, везти нельзя.

— Врача уже вызвали, он будет в условленном месте, — сказал Марк.

Джеми покачал головой.

— Послушайте, что я вам скажу. Его нельзя шевелить. Если вы его повезете, он умрет.

— Но другого выхода нет, — бросил на него сердитый взгляд Марк. — Или ты хочешь войны? Хочешь, чтоб было, как в Белфасте во время большой заварухи, это когда еще мы с тобой не родились? Хочешь, чтоб танки давили невинных людей в пижамах?

— Все из-за этих ваших автоматов, — сказала Эрико, посмотрела направо, налево и кивнула Холгару. — Давай Дженн в одну из машин.

— А где Антонио? — спросила она.

— Я здесь, — тихо отозвался Антонио, когда Холгар наполовину внес, наполовину втащил ее в черный фургон с тонированными стеклами.

Внутри не было ни одного сиденья, пол был завален одеялами и оружием; здесь же стояла большая аптечка. Антонио взял сухое одеяло и бережно завернул в него Дженн. Рука ее жарко пылала, она с шумом втягивала в себя воздух при каждом вдохе.

— Bien, bien, mi amor, — сказал он, дрожащей рукой вытирая ей лоб и глядя на нее своими темными испанскими глазами. В них не было больше адского огня, он полностью владел собой. А возможно, страх изгнал из него прочь жажду крови.

— Я умираю? — спросила она.

— Нет, что ты, ни в коем случае, — разлепил он губы.

Он взял ее за руку и так крепко стиснул ее, что она сморщилась. Полузакрытыми глазами он изучал ее лицо, а ей казалось, что она ускользает куда-то все дальше и дальше, словно на лифте. Ей было очень холодно.

— Эй, а ты уже здесь, так быстро? — спросил Марк, сунув голову в фургон. — Осторожней с Лаки, — смущенно пробормотал он и направился к белому фургону.

Потом в фургон влезли отец Хуан, а за ним Холгар. Он задвинул дверцу, и машины тронулись с места. Прошло меньше минуты. Окна слегка просветлели, значит, скоро утро. Стараясь не стонать от боли, Дженн смотрела на Антонио, завернувшегося в одеяло с головой; он был похож на монаха, закрывшего голову капюшоном.

Холгар встал на коленки и выглянул в тонированное окно.