Крестовский треугольник - Страница 6

Вернувшись домой, Роман застал Саньку и Андрея в гостиной. Они с увлечением клеили очередную модель самолёта, выдавливая из рамок пластиковые заготовки.

— Рома, привет! — улыбаясь, кинул из глубины комнаты парень.

— Папка! Ну, что сказали?

— Сказали, что ты у меня молодец! — отец приобнял сына за плечи.

— Ужинать будешь? — Андрей встал с дивана и направился в кухню.

— Да, буду. Только вот озадачила меня одна дамочка, — усаживаясь за стол, Роман внимательно посмотрел на Андрея. — Говорит, видела, что ты не раз забирал на машине Саньку из школы.

— Да, забирал. И что тут такого? — пожал плечами мужчина, ставя тарелку с едой на стол.

— Вроде ничего, но-о-о… — потянул Роман, — по крайней мере, её это насторожило…

— И?

— Да бог его знает! — мужчина взмахнул рукой, в которой держал вилку. — Ладно, давайте забудем.

Однако забыть не получилось. С этого времени Андрей стал частенько замечать Светлану — то возле школы, куда он теперь старался наведываться как можно реже, то возле дома. Казалось, она преследовала его. Он старался не обращать на это внимания, но что-то подтачивало изнутри, каждый раз подкидывая тревожные мысли.

***

За окном моросил холодный питерский дождик, собираясь на асфальте в огромные грязные лужи. Прозвенел звонок, оповещающий о конце шестого урока.

Нина Ивановна, преподаватель русского языка и литературы, облегчённо вздохнула. Наконец-то её рабочий день закончен. Нет, она любила свою работу, но вести урок на протяжении пяти часов — это адский труд! Дети, в конце концов, всегда остаются детьми. Шумные, непоседливые, с неуёмной энергией молодости. К концу дня их голоса сливались в монотонное жужжание пчелиного роя, отдаваясь в черепной коробке тупой болью. Когда ученики вышли из класса, она прикрыла дверь и, усевшись за учительский стол, достала из верхнего ящика пудреницу и помаду. Раскрыв плоский синий футляр, женщина внимательно стала разглядывать себя в маленькое зеркальце. Затем движением одной руки она сняла серебристый колпачок с тюбика и нанесла бежево-розовый оттенок на растянутые в улыбке губы.

В эту минуту дверь класса открылась и в кабинет вошла мама Сорокиной Юли из восьмого «А», в котором Нина Ивановна числилась классной руководительницей.

— Здравствуйте!

— А, Светочка! Здравствуйте! — Светлана состояла в родительском комитете, поэтому частенько общалась с педагогом на предмет различных классных нужд. — Вы насчёт доски хотели поговорить?

— Не совсем, — женщину явно что-то беспокоило. — Даже не знаю, как и начать.

— Ну, начните уже как-нибудь, — Нина Ивановна, захлопнув футляр, засунула пудреницу обратно в стол.

— Дело очень деликатное… Касается одного из учеников нашего класса… — Света медлила.

— И кого же? – педагог, открыв классный журнал, что-то внимательно разглядывала.

— Саши Крестовского.

— Саши?! — женщина удивлённо посмотрела на родительницу поверх очков, сдвинутых на кончик носа. — А что с Сашей?

— Надеюсь, что пока с ним всё хорошо. Хотя точно не могу быть уверенной.

— Вы говорите какими-то загадками. Я вас не понимаю.

Взгляд Светланы блуждал по учительскому столу. От волнения она с силой мяла в руках серый шерстяной берет, покусывая губы.

— Дело в том, что, кажется, его отец живёт с мужчиной, — тут она перевела взгляд на педагога и уставилась в суровые глаза работника образования советской закалки. — Я понимаю, как это звучит, но надо подумать и о ребёнке, как это всё может отразиться на мальчике, если уже не отразилось.

Боясь собственных слов, женщина тараторила так, что смысл её короткой речи Нина Ивановна уловила не сразу. В воздухе повисла пауза.

Часть 3

Нина Ивановна женщиной была мудрой и рассудительной. Оставить всё как есть, ей не позволял многолетний педагогический опыт, но и трезвонить во все колокола раньше времени она не собиралась. Посему, после долгих раздумий пришла к единственному, на её взгляд, правильному решению.

Когда занятия в восьмом «А» закончились, она остановила Сашу, который уже собирался выйти из класса:

— Крестовский, задержись, пожалуйста.

Санька в недоумении вернулся на своё место. Как только последний ученик покинул кабинет, Нина Ивановна подошла к двери и плотно прикрыла её.

— Чтобы никто нам с тобой не помешал, — пояснила она. — Садись поближе.

Санька послушно пересел на переднюю парту. Классная уселась рядом и, сложив на столе перед собой руки, ласково посмотрела на мальчика.

— Саня, как у тебя дела? — издалека начала разговор Нина Ивановна.

— Вроде нормально, — подросток пожал плечами.

— Папа как твой поживает?

— Тоже хорошо, — Саньку удивляла такая забота учительницы о его семье.

— Скажи, Санечка, а вы с папой вдвоём живете?

— Нет. С нами ещё дядя Андрей.

— М-м-м, — губы учительницы вытянулись в трубочку, брови в задумчивости поползли вверх.

— Он что, брат твоего папы?

— Нет, не брат. Друг.

— И давно он живёт с вами?

— Давно. Ещё до моего переезда в Питер.

— Да?! Как интересно, — женщина с пониманием покачала головой.

— А дядя Андрей и папа… как дружат? В чём проявляется их дружба? Прости, Санечка, что я тебе такие вопросы задаю, но это очень важно. Понимаешь?

— Да, — кивнул подросток, хотя ничего толком разобрать не мог. Чего добивается от него Нина Ивановна? — Ну, они всё вместе делают. Готовят там, за продуктами ездят. Даже живут в одной комнате.

— Угу. А ты где живёшь?

— У меня своя. Дядя Андрей, когда я приехал, мне комнату отдал, — пояснил мальчик.

— Ну, хорошо, Саня. А можно я к вам как-нибудь зайду? Ты позволишь?

— Приходите, конечно.

— Ну, иди! — она встала и, подойдя ближе, ласково погладила парнишку по голове.

***

Никитин сидел в кресле, откинувшись на спинку. Опять в департаменте образования новые порядки. Никак не уймутся, сочиняют всё — новые правила, отчёты, графики, журналы. Голова пухнет от нескончаемой фантазии чиновников. Изо всех сил стараются показать свою нужность. Им бы с таким воображением не в Министерстве образования работать, а книжки писать.

В дверь тихонько постучали.

— Да! — облокотившись на стол, Никитин принял соответствующую статусу позу.

— Сергей Петрович, вы не сильно заняты? — преподавательница русского и литературы неуверенно переминалась с ноги на ногу на пороге директорского кабинета.

— Нет. Проходите, Нина Ивановна! — женщина села на кресло возле стола, который создавал вместе с директорским мебельную композицию в форме буквы «Т».

— Рассказывайте, что у вас? — Никитин уставился на даму безразличным взглядом.

— Дело очень деликатное! — та вся собралась, выпрямляя спину. — В моём классе учится мальчик Саша Крестовский. Так вот, в его семье не всё ладно. Точнее, совсем из рук вон плохо!

— Что-то случилось? — Сергей уже представил, как отдаёт приказ бухгалтерии на оказание материальной помощи семье Крестовских.

— Не знаю. Может, ещё и не случилось, но всё возможно! — своим уверенным видом Нина Ивановна напомнила ему о временах комсомольских собраний. — Дело в том, что его отец… м-м-м, как бы это выразиться… имеет не совсем традиционную сексуальную ориентацию.

Вот это поворот! Разговор переставал быть томным. Директор глубоко вдохнул и откашлялся.

— И что вы хотите от меня?

— Как что?! Сергей Петрович, разве вы не понимаете всей серьёзности ситуации? Мальчик в опасности! Ребёнка надо спасать!

Никитин часто заморгал глазами.

— От чего?!

— От возможного сексуального посягательства! Мальчик живёт вместе с отцом и его любовником! Вы представляете, какой травме подвергается детская психика. А этот мужчина, ну который живёт с его отцом. Его не раз видели с Саней. Ведь мы же не знаем, что там происходит. Может, он развращает мальчика?! Мы же с вами педагоги! Нам нельзя стоять в стороне и равнодушно наблюдать за тем, как ломают судьбу ребенка!