«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко - Страница 54

Когда Ельцин ушел в отставку, у НТВ, как утверждает Юмашева, «начались проблемы». Гусинский взял у «Газпрома» кредит в $ 650 млн, обещав в 2000 году поддержать Черномырдина на выборах и сделать президентом. «Как они его поддержали буквально через несколько месяцев, видела вся страна. Это было в сентябре 1998 года, когда Киселев накануне третьего голосования в Думе в своей программе с гордостью и каким-то сладострастием выпустил в эфир Зюганова, который в тот момент договорился с Лужковым и объявил, что проголосует против Черномырдина», – продолжает дочка первого президента.

Позже Юмашева спросила Черномырдина, зачем он дал этот кредит НТВ, да еще и не поставив в известность президента. «Виктор Степанович сокрушенно сказал мне, что был уверен в их порядочности, считал, что это надо для дела, НТВ было лучшим телевидением, и хотелось им помочь. А они оказались предателями. Потом добавил, что этот кредит их и добил. Так что сами виноваты», – пишет женщина.

«Расстраивалась ли я, что у уникального журналистского коллектива во главе с Киселевым начались проблемы из-за невозвращенного кредита? Честно – нет. Потому что – заслужили», – признается Юмашева. Она утверждает, что наблюдала за закрытием канала со стороны. «Понимала, старое телевидение в стране кончается. Начинается новое. Совсем другое. Которое народ полюбит так же, как когда-то любил старое НТВ», – заключает дочка Ельцина.

Бывшие работники НТВ называют слова Юмашевой «полным враньем» и попыткой оправдаться за участие в «разгроме» канала. Бывший генеральный директор телекомпании «НТВ», телеведущий Евгений Киселев назвал публикацию Татьяны Юмашевой полным враньем и «жалким лепетом оправдания». По его словам, именно Татьяна и Валентин Юмашевы были главными действующими лицами в истории с разгромом НТВ. «Это очень больно укололо Юмашеву, о чем она сама пишет в конце, и ей пришлось городить целую пирамиду вранья, чтобы попытаться оправдаться за всю «Семью» – команду политиков и бизнесменов из ближайшего окружения Ельцина, которые спланировали операцию по разгрому старого НТВ».

«Классикой вранья» по поводу старого НТВ Евгений Киселев назвал утверждение Татьяны Юмашевой о том, будто владельцы и руководители телекомпании приняли тогда решение на парламентских и президентских выборах поддерживать Лужкова и Примакова.

«Это утверждение бесконечно тиражируется с тех самых пор, тиражируется совершенно сознательно, чтобы как-то оправдать в глазах общественного мнения жесткий «наезд» власти на НТВ, – сказал собеседник. – Я ответственно заявляю: в то время я участвовал в обсуждении всех важнейших вопросов жизни телекомпании и всей медиагруппы, и никогда никаких подобных решений не принималось. Что касается президентских выборов 2000 года, ни Лужков, ни Примаков в них вообще не участвовали и никого из других кандидатов не поддерживали. Разве что Путина. Что же касается парламентских выборов 1999 года, вся наша «поддержка» выражалась лишь в том, что мы честно освещали предвыборную кампанию всех партий и движений, в том числе лужковского «Отечества» и примаковской «Всей России». А государственные каналы их предвыборную кампанию откровенно замалчивали, освещали выборы с явным перекосом в пользу прокремлевского «Единства».

Киселев считает «враньем» и рассказ про Анатолия Чубайса, который якобы был против предоставления НТВ полной лицензии на круглосуточное вещание на четвертой кнопке. По словам Киселева, Чубайс ни слова не говорил тогдашним руководителям НТВ о своих сомнениях и возражениях. Единственный вопрос, который тогда обсуждался, – нужно ли проводить формальный конкурс на вещание, поскольку реально других претендентов на четвертую кнопку не было.

Киселев также пояснил, что кредит, о котором пишет Юмашева, во-первых, брало не НТВ, а «Медиамост», куда также входили ТНТ, НТВ+, ИД «7 дней», «Эхо Москвы». Во-вторых, это был не один кредит в $650 млн, а два – $262 млн и $212 млн. В-третьих, кредиты брались не у «Газпрома», а у американского банка «Кредит Свисс Ферст Бостон» под гарантии «Газпрома». «Газпром» чрезвычайно охотно предоставил гарантии, поскольку уже тогда, в 1998 году, проявлял страшную заинтересованность в том, чтобы получить долю в этих медиаактивах», – говорит Киселев.

Виктор Черномырдин, по словам бывшего генерального директора НТВ, не имел к этим кредитам никакого отношения. Более того, по словам Киселева, в конце 1997 – начале 1998 года в Кремле анализировалась перспектива выдвижения того или иного политика на президентский пост после Ельцина, и все пришли к однозначному мнению, что Виктор Черномырдин абсолютно неизбираем, у него нет никакой электоральной перспективы. Именно поэтому в марте 1998 года Ельцин отправил Черномырдина в отставку, посчитав, что за два года до выборов премьером должен стать тот, кто сможет стать его преемником на посту президента.

Киселев подчеркивает, что Татьяна Юмашева прекрасно знает об этом, поскольку сама участвовала во всех обсуждениях. «Я прекрасно помню политический кризис, который разразился в стране после дефолта в августе 1998 года. Кириенко вынужден был уйти в отставку, Ельцин решил вернуть Черномырдина. Однако еще до всяких моих интервью с Геннадием Зюгановым стало абсолютно очевидно, что Дума не поддержит кандидатуру Черномырдина, поэтому параллельно в Кремле вели поиск другого кандидата. Например, несколько тогдашних высокопоставленных кремлевских чиновников, в том числе Сергей Ястржембский, попытались убедить Ельцина выдвинуть премьером Лужкова, и за это поплатились отставкой, – вспоминает Киселев, – а Татьяна Борисовна с Валентином Юмашевым, между прочим, когда Дума дважды «прокатила» Черномырдина, активно предлагали кандидатуру коммуниста Юрия Маслюкова, который в итоге вошел в правительство Примакова в качестве первого вице-премьера».

По словам Киселева, вранье – даже в мелочах. Разговор Малашенко с Гусинским и Березовским летом 1996 года полностью вымышлен, его просто не могло быть. Малашенко вызвали в Кремль, когда он был за границей, где вот-вот должна была родить его жена. Он прилетел в Москву, страшно нервничая, что пришлось оставить ее одну на сносях. В Кремле Ельцин действительно сделал Малашенко предложение возглавить президентскую администрацию, от которого он отказался, но ни Гусинского, ни Березовского тогда в Москве не было. «Я это совершенно отчетливо помню, потому что Игорь по этому поводу очень досадовал», – отмечает Киселев.

«Зато был другой разговор, примерно в начале 1998 года, когда на одном совещании Валентин Юмашев вдруг предложил, чтобы новым премьером вместо Черномырдина выдвинуть Малашенко, присутствовавший при этом Березовский его энергично поддержал, Малашенко же та мизансцена совсем не понравилась, ему показалось, что в ней был элемент провокации, и тогда он действительно очень жестко отреагировал, сказав, что вы, Борис Абрамович, напрасно радуетесь, ведь если я стану премьером, то вынужден буду первым делом с вами разбираться – настолько вы непопулярны в стране».

Из виртуального пространства Татьяна Юмашева попала в реальное общество лучших московских блогеров, по преимуществу мужчин, молодых и умных. В декабре 2009-го она писала: «Меня пригласили в клуб блогеров «Транзит». Побывала на одной из последних встреч этого года. Тема встречи была такой: «Другие девяностые». Понятно, что девяностые меня волнуют. Поэтому решила приехать. Во-первых, хотела поблагодарить всех участников этой встречи. Разговор получился, по крайней мере, для меня, эмоциональный, интересный».

На этих встречах в кафе «Транзит» (Гостиный двор) бывали модные писатели, политологи и философы: Захар Прилепин, Сергей Шаргунов, Валерий Анашвили, Николай Плотников, Илья Пономарев, Михаил Ремизов и многие другие. По слухам, Татьяне особенно приглянулся 30-летний рослый красавец Сергей Шаргунов. Автор литературного произведения «Ура!» и создатель одноименного политического движения социал-революционного типа, горлопан и бунтарь, словом, Маяковский нулевых лет. Тотчас она включила его в число своих «друзей». «Двадцать лет назад, глядя на пятидесятилетних тетенек, думала – вот так старость и выглядит. Теперь выясняется, что пятьдесят – это совершенно не старость. А даже наоборот, расцвет», – написала по этому поводу Татьяна Борисовна в «Живом журнале».