«Крестная дочь» Кремля. «Семейные» тайны Татьяны Дьяченко - Страница 53

Судя по записям Юмашевой, Анатолий Чубайс – «повивальная бабка» КПРФ, благодаря ему произошло второе рождение коммунистической партии РФ:

«Все началось 15 марта 1996 года, когда Дума приняла специальное постановление об отмене решения Верховного Совета РСФСР от 12 декабря о денонсации договора об образовании СССР. Другими словами, Дума приняла решение о том, что Советский Союз продолжает существовать.

Группа Коржакова – Сосковца почувствовала, что у них появился потрясающий шанс вернуться в большую игру. К тому моменту штаб Сосковца по проведению президентских выборов в силу своей профнепригодности был отодвинут в сторону, появилась новая команда, так называемая Аналитическая группа, которую возглавил А. Чубайс и которая начала заниматься выборами. И тут коммунисты дарят такой подарок. Не воспользоваться этим было невозможно.

Коржаков с компанией предложили папе следующую конструкцию. В связи с постановлением Думы, президент распускает парламент, объявляет о запрете КПРФ, отменяет президентские выборы 96-го года и переносит их на июнь 1998 года. А в 98-м году, они были уверены, папа на выборы не пойдет, и президентом тогда станет нынешний первый вице-премьер Олег Сосковец.

Папе всегда нравились твердые, жесткие решения. Они были в его духе, в его характере. Поэтому он тоже ухватился за шанс, за эту политическую ошибку, которую подарила ему Дума. Покончить раз и навсегда с коммунистами, чтобы больше они уже никогда не баламутили народ, он всегда считал это своим долгом. Он дал добро команде Коржакова – Сосковца на подготовку этих силовых действий. С этого момента началась борьба двух президентских команд – тех, кто был за жесткие шаги с разгоном Думы, переносом президентских выборов и запретом компартии, и тех, кто был категорически против этих опасных, неконституционных действий.

…Мне позвонил Анатолий Чубайс. Он тоже уже был в курсе всего. Договорились, что он подъедет в Кремль. Он приехал. Зашел сначала к помощникам. Поругался с ними. Сказал, что если они подготовят документ, который будет противоречить закону, – вся ответственность будет лежать на них. Потом пришел ко мне. Был практически вне себя. Весь полыхал. Сказал, что пытался дозвониться до президента, не смог. Папа с ним не соединялся. Попросил, чтобы я поговорила с Борисом Николаевичем, чтобы он Чубайса принял.

Я пошла в президентскую зону. Это был первый и последний раз, когда я просила папу о встрече с кем бы то ни было. Слушать Анатолия Борисовича он совершенно не хотел. Я продолжала настаивать, говорила, ну, хотя бы пять минут, выслушаешь, даже ничего можешь не отвечать. Наконец, он проворчал, хорошо, сейчас скажу приемной, чтобы вызвали его. Я ответила, что он здесь, в Кремле, в первом корпусе, прямо сейчас придет.

Побежала к себе, Анатолий Борисович сидел все такой же напряженный и сосредоточенный. Сказала ему, что папа его ждет. Он быстро вышел. Я сидела – ни жива, ни мертва. Что радовало, что через пять минут Чубайс не вернулся. И через полчаса тоже. Они проговорили почти час.

Чуть отдышавшись, Анатолий Борисович рассказал, как у них закончился разговор. Когда Чубайс уже был в дверях, папа неожиданно сказал: «А вы, Анатолий Борисович, в приватизации тоже допустили серьезные ошибки. До свидания, идите», и Чубайс вышел из кабинета. Мы с Анатолием Борисовичем как-то с легкостью в сердце посмеялись. Хотя никаких знаков того, что папа решение свое окончательно поменял, не было. Но я знала, что самое существенное уже произошло».

Бывший глава Службы безопасности президента Александр Коржаков так вспоминал об этих событиях:

– Еще весной 1996 года стали кричать, что я за отмену выборов президента. Ничего подобного! Просто японская журналистка меня спросила: «Как вы относитесь к этим выборам?» А я сказал: настолько, говорю, от них устал, будь моя воля – передвинул бы их на более поздний срок, т. к. считал, что сейчас Борис Николаевич не в лучшей форме и кого выбирать будем, не знаем… Получается, надо воевать с Зюгановым, а чем? Все эти годы мы занимались реформами, деньги добывали на зарплаты, пенсии – я сам лично с Берлускони познакомился, когда у него получили миллиард. Чем угодно занимались, только не подготовкой к выборам… Вот что я ей ответил. И когда поднялся шум, Ельцин мне сказал просто: «Александр Васильевич, если хотите идти в политику, то идите». Я принял к сведению его совет, когда он потом меня уволил, то есть снял с должности начальника службы безопасности.

– А кому вообще верить, если Ельцина уже нет, и получается, что ее слово против вашего слова?

– Вот если бы она при живом Ельцине рассказывала, что было, а чего не было, тогда вопрос можно было бы так ставить. Я-то написал при живом Ельцине! Много ли в России при живых правителях о них писали? Да, при Иване Грозном князь Курбский писал про него, но из-за границы, и «Семьи» никакой тогда не было, и СМИ не было, и народ знать не знал об этих писаниях. А я никуда не уезжал, жил в Москве, работал в Думе, а до этого вообще был без работы… Ну чего же она тогда молчала?

– Но сейчас г-жа Юмашева вас обвиняет во лжи, воровстве, обвиняет публично. Говорит, что и вы, когда в 1997 году шли в Госдуму по тульскому одномандатному округу, «черным налом» платили артистам за концерты в свою поддержку. И что Ельцину показали соответствующие документы и предлагали вас остановить, но он не дал делу ход…

– Неправда это все. Бесплатно артисты в мою поддержку выступали, и письма соответствующие от них есть. А она пишет, что какие-то силовики Ельцину документы на меня принесли. Какие, интересно, это силовики?

– Раз все неправда и клевета, судиться с Татьяной Борисовной будете?

– Она меня тупым, негодяем называет – а что же тогда ее отец такого тупого держал рядом с собой 11 лет? Прочтите, как он меня характеризует в своей книге. Это объективная характеристика. Конечно, у меня есть особенности, я из рабоче-крестьянской семьи, и военная среда людей огрубляет, но слова «честь» и «честность» для меня не пустой звук… Вот она пишет, что ни дворцов, ничего у нее нет. Да если сейчас по-настоящему начать искать, найти тех ребят из ее охраны, что ездили во Францию смотреть виллу, настоящий замок, который она собиралась купить на Лазурном Берегу…

– Ходили слухи про этот замок, но не подтвердились.

– Не подтвердились, потому что она его покупать не стала. А людей посылала, чтобы посмотрели, как там все, сфотографировали… Не знаю, может, конечно, она не себе замок искала, а для Бориса Николаевича, но ездили люди из ее охраны.

– А почему про Романа Абрамовича Татьяна Юмашева пишет очень хорошо, а про Березовского не очень, скорее нехорошо?

– Березовский свои деньги в жизни никому не давал. Заставить его заплатить? Да вы что, удавится! Чужие только передавал. Но она и про Березовского пишет, что он хороший!

– Ну уж хороший!

– Все равно чувствуется: ей не очень хочется писать, что он плохой. Но приходится, потому что нужно лизнуть и Владимира Владимировича, который, видите ли, терпел-терпел, но потом не вытерпел и выгнал Березовского за границу. Просто мы историю дружбы Бориса Абрамовича и Владимира Владимировича не трогаем – это будет потом…

Еще Татьяна Юмашева обвинила НТВ в предательстве, написала в своем блоге, что в 1990-х годах телеканал НТВ специально дискредитировал окружение Бориса Ельцина, рассказывая о его несуществующих богатствах, поскольку Гусинский решил поддержать на выборах Примакова и Лужкова. Позже медиамагнат якобы взял кредит у «Газпрома», пообещав поддержку Черномырдину, но не сдержал слова.

«Мудрый Чубайс оказался прав, и не пройдет и трех лет, как вся медиаимперия Гусинского во главе с НТВ обрушится на папу, – пишет Юмашева. – Гусинский решил поддержать на парламентских и президентских выборах Примакова – Лужкова, и чтобы дискредитировать президента, каждый день на телезрителей выливались истории про ненасытную семью, которая управляет мало соображающим президентом, и подписывает у него указы в целях дальнейшего обогащения, и т. д. Истории про мои счета, замки, лондонские поместья и т. д. не сходили с экрана НТВ. В «Куклах» появилась противная тетка, на мой взгляд, мало похожая на меня, и строила козни у своего папы-президента за спиной». По ее словам, наверное, молодые журналисты верили в то, о чем рассказывали, но Игорь Малашенко «знал, что это наглая ложь».