Крестики-нолики - Страница 11

На эту его новую машину люди смотрели во все глаза. Поставив ее на улицах Керколди, он отходил и наблюдал издали, как зеваки рассматривают предмет своей зависти.

Люди помоложе, расхрабрившись от любопытства, заглядывали в салон и пялились на кожаную обивку и приборный щиток, точно на зверей в зоопарке. Люди постарше, кое-кто с женами на буксире, бросали на автомобиль небрежные взгляды, после чего порой сплевывали на мостовую: «БМВ» в этот миг олицетворял для них все так и не осуществившиеся желания. Майкл Ребус свою мечту осуществил и мог сколько угодно этой мечтой любоваться.

В Эдинбурге, однако, машина привлекала внимание не везде. Однажды Майкл остановился на Джордж-стрит, но обнаружил, что сзади плавно подъезжает к стоянке «Роллс-Ройс». Кипя от злости, он вновь включил зажигание. В конце концов он нашел место у входа в дискотеку. Он знал, что, увидев возле ресторана или дискотеки дорогую машину, люди частенько принимают ее владельца за хозяина заведения, и эта мысль доставила ему огромное удовольствие, изгладив из памяти «Роллс-Ройс» и пробудив череду новых фантазий.

Остановки у светофора тоже порой вызывали приятное возбуждение, если только сзади или, что еще хуже, рядом не пристраивался с грохотом какой-нибудь придурок на большом мотоцикле. Мотоциклы, эти рогатые монстры, были просто созданы для того, чтобы рвать с места. В гонках от светофора мотоциклисты не раз безжалостно опережали Майкла на старте. О подобных случаях он тоже старался не вспоминать.

В тот день он поставил машину там, где было велено: на стоянке на вершине Колтон-хилла. Впереди раскинулось графство Файф, а в заднее окошко видна была протянувшаяся внизу Принсес-стрит, застроенная одинаковыми домами, издали похожими на кукольные домики. На холме было тихо; туристский сезон только начинался, к тому же было еще холодно. Майкл знал, что ночью жизнь бьет здесь ключом: езда наперегонки, любовные пары, ищущие уединения, вечеринки на пляже Куинсферри. Сейчас по холму бродило лишь несколько любопытных да на знаменитое кладбище у подножия Колтон-хилла время от времени входили, взявшись за руки, парочки. С наступлением темноты восточная часть Принсес-стрит превращалась в особую, совершенно независимую территорию – одни объезжали ее стороной, другие делили между собой. Но свою машину Майкл ни с кем не собирался делить. Воплощение его мечты было слишком хрупким.

Пока Майкл через залив Ферт-оф-Форт смотрел на Файфшир, издалека выглядевший весьма величественно, рядом, сбавив скорость, остановилась машина поставщика. Майкл передвинулся на сиденье для пассажира и опустил стекло. То же самое проделал человек во второй машине.

– Товар при вас? – спросил Майкл.

– Само собой, – ответил вновь прибывший. Он взглянул в свое зеркало. На вершину холма как раз поднялись несколько человек, целое семейство. – Лучше минутку обождать.

Они помолчали, безучастно разглядывая пейзаж.

– В Файфе никаких проблем? – спросил поставщик.

– Никаких.

– Ходят слухи, что к вам наведывался брат. Это правда? – Взгляд у поставщика был властный; он и вообще был властным человеком. Но ездил на старой колымаге. На миг Майкл почувствовал себя в безопасности.

– Да, но это пустяки. Просто была годовщина смерти нашего отца. Вот и все.

– Он ничего не знает?

– Абсолютно. Я что, по-вашему, идиот?

Быстрый взгляд собеседника заставил Майкла замолчать. Для него оставалось тайной, как этому человеку удается вселять в него такой страх. Он терпеть не мог эти встречи.

– Если что-нибудь случится, – предупредил поставщик, – если хоть что-нибудь не заладится, вам придется несладко. Держитесь от этого ублюдка подальше.

– Я тут ни при чем. Он точно с неба свалился. Даже не позвонил. Что я мог поделать?

Непроизвольно Майкл крепко вцепился руками в руль. Человек в другой машине опять взглянул в зеркало.

– Все в порядке, – сказал он, шаря рукой под сиденьем. В окошко Майкла незаметно упал небольшой пакет. Майкл заглянул в пакет, достал из кармана конверт и потянулся к ключу зажигания.

– Скоро увидимся, мистер Ребус, – пробормотал поставщик, открывая конверт.

– Конечно, – откликнулся Майкл, подумав при этом: нет уж, не раньше, чем возникнет острая необходимость. Работенка становится довольно рискованной и неприятной. Эти люди следят за каждым его шагом. Он знал, однако, что стоит лишь избавиться от очередной партии товара, заработав на сделке кругленькую сумму, как страх непременно улетучится и сменится эйфорией. Именно ради коротенького момента, когда страх превращается в наслаждение, он и продолжал эту рискованную игру. Подобное ощущение он испытывал, разве что резко нажав на акселератор у светофора, чувствуя, как автомобиль буквально прыгает вперед, оставляя всех далеко позади.

Джим Стивенс, наблюдавший за встречей из стоявшей на холме претенциозной постройки викторианской эпохи – нелепой, так и не достроенной копии греческого храма, – увидел, что Майкл Ребус уезжает. Майкловы делишки давно не были для него новостью. Его больше интересовал эдинбургский посредник, незнакомец, которого ему никак не удавалось выследить, человек, который уже дважды ускользал от него и вполне мог ускользнуть еще раз. Казалось, никто не знает, что это за таинственная фигура, и никто не испытывает особого желания это выяснить. Вероятно, с ним еще придется повозиться. Стивенсу, почувствовавшему себя вдруг беспомощным стариком, не оставалось ничего другого, как записать номер машины. Он надеялся, что новая информация пригодится Макгрегору Кэмпбеллу, хотя тот боится, как бы его не поймал за руку Ребус. Стивенс чувствовал, что зашел в тупик и проблема, которую предстоит решать, окажется куда более запутанной, чем он предполагал.

Трясясь от холода, он пытался убедить себя в том, что ему нравится преодолевать трудности.

– Входите, входите, кто бы вы ни были!

Совершенно незнакомые люди взяли у Ребуса пальто, перчатки и бутылку вина, и он оказался в прокуренной квартире, на одной из тех многолюдных, шумных вечеринок, где легко улыбаться гостям, но почти невозможно ни с кем познакомиться. Из коридора он попал на кухню, а оттуда, через внутреннюю дверь, – прямиком в гостиную.

Стулья, стол, канапе были отодвинуты к стенам, и комнату заполняли оживленные, радостно галдящие танцующие пары – мужчины были без галстуков, в прилипших к спине рубашках.

Вечеринка, по-видимому, началась раньше, чем он предполагал.

С трудом пробираясь в гостиную, Ребус заметил вокруг и внизу – перешагнув через двоих инспекторов – несколько знакомых лиц. Он увидел в дальнем конце комнаты стол, заставленный бутылками и пластмассовыми стаканчиками, и счел позицию возле него довольно выгодной, к тому же более или менее безопасной.

Однако добраться до стола оказалось не так-то просто, и ему пришлось вспомнить кое-какие спецназовские приемы нападения и обороны.

– А, приветик!

На мгновение у него на пути, пошатываясь, возникла Кэти Джексон, но ее тут же увлек танцевать крупный – очень крупный – мужчина, и она, делая вид, будто с ним танцует, обвисла на его руках, как тряпичная кукла.

– Привет, – с трудом выговорил Ребус, состроив скорее гримасу, чем улыбку. Добравшись до стола с напитками и оказавшись в относительной безопасности, он налил себе виски и запивку. Для начала недурно. И он принялся наблюдать за тем, как Кэти Джексон (ради которой он помылся, побрился, почистился, приоделся и спрыснулся одеколоном) засовывает язычок в огромный, как пещера, рот своего кавалера. Ребус решил, что его сейчас вырвет. Дама, пригласившая его на вечер, бросила его до того, как вечер начался! Это отучит его быть оптимистом. Ну и что теперь делать? Потихоньку уйти или попытаться завязать новое знакомство экспромтом?

Из кухни вышел коренастый человек с сигаретой во рту, явно не полицейский, и с двумя пустыми стаканами в руке приблизился к столу.

– Черт подери! – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и принялся перебирать бутылки. – Какого хрена я сюда приперся? Достал уже этот бордель, извините за выражение.