Крести (СИ) - Страница 83
Вторая стадия зависит от того, на какой именно импульс возникла самая сильная реакция. В моем случае, лица родителей пересилили все. Невероятно, какими молодыми зафиксировала их память, а сейчас выдала на поверхность. Я успела забыть, что мама обожала ленты-ободки, а папа предпочитал заворачивать рукава рубашек до локтей.
Они танцевали в гостиной дедушкиного дома. Я не слышала музыки, но была уверена, что это «Moon river» Синатры. Полумрак комнаты освещали огоньки с пушистой наряженной ели в углу и огонь из камина.
Подтянув колени к груди, я обняла их руками и опустила голову, не сводя глаз с Эстер и Николаса, ничего кроме друг друга не замечающих. Папа покружил маму, они задвигались быстрее, значит, музыка сменилась… В окне вспыхнул белый свет, заливая всю комнату и размывая ее очертания.
— Кармен!
Верните мне маму с папой!
Свет исчез, чета Виллоу все так же кружилась по комнате, мама смеялась над шуткой отца. Удивительно, но, чтобы понять происходящее, звук не так уж и нужен. Только странное гудение откуда-то сверху мешало сосредоточиться на их танце.
Белый свет снова ворвался в гостиную, и громкий, совершенно ненужный и нелепый в своей строгости, голос разрушил тишину и уют.
— Кармен!
«Убирайся, ты мешаешь», — заявила я свету. — «Я хочу остаться с мамой и папой». Достаточно было просто подумать об этом, и рождественская ночь вступила в свои права. Под елкой, как по волшебству, появилась куча подарков в блестящих обертках. Сверху в зеленой длинной коробке — чехол для дедушкиных очков. Точно знаю, сама упаковывала его.
Спустившись с дивана, я недовольно посмотрела на свою обувь, не понимая, почему вместо домашних тапок на мне туфли на шпильке. Какие взрослые туфли. Как-будто я играла в примерочную с маминой одеждой и забыла скрыть все следы «преступления». Преступления…
Споткнувшись в этих слишком больших для себя туфлях, я уронила взгляд на елку. Шахматные фигурки вместо игрушек. Полумрак больше не скрывал мелких неточностей и несовершенств этого воспоминания семилетней-меня. Не скрывал настолько, что я распознала фикцию.
На спинке кресла синий шарф и пальто. Папа этого не носил. На подоконнике ноутбук. В моем детстве их еще не было. На столе тарелка с пирожными, но бабушка таких не пекла.
Шарф и пальто — вещи Шерлока. Ноутбук принадлежит Ватсону. Пирожные печет миссис Поуп.
Зонт в углу… Майкрофт? Бокал виски на каминной полке. У дедушки эта привычка появилась совсем недавно, уже после смерти мамы. И туфли мои, а не Эстер. На макушке елки, вместо ангела, которого бабушка хранила, как семейную реликвию, темный ферзь. Говард Воган.
Белый свет предпринял третью попытку, рассеивая все вокруг, и я узнала его голос. Шерлок. Шерлок звал меня, но я ошиблась, думая, что его голос строг и громок. Это было отчаянье и шепот, показавшийся пушечным выстрелом для вакуума смерти, опутывающего мое сознание.
Черт возьми, я умираю. Совершенно бездарно, глупо, и к тому же от отравления. Что за идиотский способ? Зачем мужчине использовать женский метод убийства, когда есть пистолет? Чертовы театралы с манией величия.
Должно быть мое сознание нарочно оставило все эти стоперы из реальности, внедрив их в яркое детское воспоминание о родителях. Это доказывало, что умирать я не собиралась и не собираюсь, но как вернуть себя обратно? Может, во всем моем теле, которого я не чувствую, только и остался этот участок, заполненный мыслями и белым светом. О чем я думала до того, как погрузиться в лимбо воспоминания?
Стадии смерти. Первая, вторая… Сейчас пограничное состояние на второй, я почти отказалась от жизни, то есть мысленно скомандовала отключиться последнему островку действий. Но между «почти проиграл» и «проиграл» — разница в пропасть.
— Кармен, вернись ко мне.
Я пытаюсь, Шерлок. Слово шулера, пытаюсь. Я знаю, что такое потерять кого-то близкого, а ты пока что нет. И учитывая твою склонность и характер, первый шаг, после того, как белая простыня накроет мое лицо, будет в сторону наркотиков.
Джон будет страдать. Миссис Хадсон будет страдать. Даже твой брат с комплексом бога будет страдать. А мой дед? Эта новость убьет его, и мы всем семейством Виллоу перекинемся в покер на том свете. Черта-с два.
— Кармен, дьявол тебя побери!
Его обозленный на весь мир рык сотряс пространство, в котором я находилась. Словно кто-то бросил камень и сломал корку льда, отделяющую меня от всего. Я не знала с чем это сравнить. Для сравнения нужно понимать то, что сравниваешь. Такого понимания у меня не было.
Холод. Свет. Боль. Белого вокруг больше нет, что-то мутно-серое, но взгляд едва ли фокусируется. В ушах столько шума, что я не слышу даже собственных мыслей.
Вой сирены, крики, мир качается и трясется из стороны в сторону, цвета как смазанные пятна… Живот, горло и нос горят огнем, ноги и руки пережаты… Пробую заговорить, но не получается, что-то мешает, какой-то пластик… Кислородная маска!
— Кармен, посмотри на меня!
Серое загораживает белое пятно с черными контурами. Нежное и осторожное касание убирает слезы, и мешающая пленка исчезает. Мазки кисти собираются в картинку, и я узнаю лицо, кудрявую шевелюру, серо-голубые-неземные глаза. Черты лица детектива искажены страхом, в глазах паника, недоверие, что-то еще… не могу понять. Голова раскалывается, не помню, но, наверное, меня вырвало, во рту такой гадкий привкус…
— Сэр, пожалуйста, сядьте на…
— Не указывайте мне куда сесть! — рявкнул Шерлок на женщину, которой я не видела.
Карета скорой помощи — запоздало дошло до меня. Вот почему так потряхивает и слышится сирена. Он успел ко мне. Моя гончая…
Я дернула рукой, задев пальцами ткань пальто. Этого сигнала оказалось достаточно, чтобы его пальцы переплелись с моими, крепко их сжав. А для меня этого было достаточно, чтобы снова отключиться.
Я знала, что нахожусь в больнице, даже не открывая глаз. Этот стерильный запах и прохладу ни с чем не спутать. Голова была набита серой мокрой ватой, и какое-то время факт моего местоположения ничего мне не говорил.
Постепенно стали загораться лампочки предшествующих событий. Я вспомнила Говарда, нашу игру, отравление зарином…. Далее следовал провал, что-то связанное с Рождеством, знакомое и в то же время нет. Шерлок. Он звал меня из этого Рождества, а потом… Машина скорой помощи!
— Если твои показатели повысятся еще, данные попадут на компьютер дежурной медсестры. Две минуты, и она будет здесь с врачом, который заставит меня покинуть палату. Как будто мое присутствие радикально влияет на состояние твоего здоровья, — с нотками агрессии проговорили справа. — Так как мне порядком надоело спорить с этими идиотами, будь добра успокоиться и дышать ровно.
Фыркнув от смеха, я улыбнулась и глубоко вздохнула, медленно открывая глаза. Типичная больничная палата в бело-голубых тонах. Скользнув взглядом по потолку, я перевела его вправо, находя Шерлока.
Детектив сидел на стуле, опираясь локтями о поручень моей койки. Подбородок лежал на скрещенных в запястьях руках, кудри падали на лоб, серые в свете тусклой настенной лампы глаза смотрели изучающе и настороженно. Весь вид гения выдавал усталость и изможденность. Даже в моем «затуманенном» состоянии было ясно, что он давно не спал и еще дольше не ел.
— Что с тобой не так? — спросил Шерлок.
Понятно, сутки на подготовку, как при объявлении войны, он мне не даст.
— Очень странно слышать это от человека, проповедующего у себя социопатию, — вяло ответила я, не совсем узнавая собственный голос. Он продолжал прожигать меня взглядом, и я поняла, что никакой иной реакции ждать не следует. — Я просто хотела разобраться с ним.
— А, по-моему, умереть, — отрезал Холмс.
— Смерть — это проигрыш. Я люблю выигрывать, — сдавленно ответила я, нащупывая на пульте кнопку и чуть приподнимая спинку кровати. Не хочу лежать пластом, когда рядом обозленный Шерлок. К слову об инстинкте самосохранения, наличие которого у меня он отрицает своей догадкой.