Крест и клинок - Страница 73

— Мы тоже какое-то время были рабами.

На этот раз удивился Бенджамен.

— Твой темнокожий друг был рабом, это я понял. Но я никогда не встречал белых рабов.

— Нам есть за что вас благодарить. Спасибо, что подобрали.

Бенджамен с надеждой посмотрел на него.

— Ты — корабельный капитан?

— Нет. Выше должности писца при капитане или гребца на галере я не поднимался. Я никогда не управлял кораблем.

— Этому кораблю нужен капитан. Прежний умер, а также оба его помощника — первый и второй. Все умерли от болезни. Вот почему мы стояли на якоре. Мы не знали, что делать. Наверное, теперь ваша очередь помочь нам.

Бенджамен объяснил, что он и его спутник, еще один лапто, нанялись на этот шлюп, когда он зашел в резиденцию Сен-Луи, французский торговый пункт в устье реки. Они вдвоем помогали вести судно вверх по реке, но после двух недель плавания на борту началась лихорадка. Упрямый капитан отказался повернуть обратно. Он приказывал идти вперед до тех пор, пока в команде не осталось слишком мало рабочих рук, и тогда им пришлось встать на якорь и ждать, когда болезнь пройдет. Однако лихорадка свирепствовала все сильнее. Один за другим матросы-иноземцы умирали, и вот в живых остались только два лапто. Вдвоем они никак не могли управлять судном и оказались в безвыходном полоясении.

— А что с грузом? — спросил Гектор.

— Мы ничего не трогали, — ответил Бенджамен. — Я тебе покажу.

Лапто повел его к люку — Гектор с трудом ковылял за ним, — открыл люк и полез вниз. Когда глаза привыкли к темноте, Гектору живо вспомнился трюм корабля, в котором Хаким-мореход держал своих пленников. Однако то, что он увидел здесь, было иным. Вдоль стен трюма были устроены ряды полок, как на торговом складе. На полках лежали груды всякой всячины — очевидно, товары, предназначенные для обмена. Тюки вощеного ситца, топоры без топорищ, ножи, железные лопаты и мотыги, подносы с медными медалями. Но многие полки пустовали. И все они казались слишком широкими, а расстояние между ними не превышало восемнадцати дюймов.

— Капитан собирался подняться дальше вверх по теченью. Там идет местная война. Он был уверен, что заполнит эти полки. И уже запасся водой и провизией для пленных.

Гектор понял, что перед ним — внутренность невольничьего корабля. Во время долгого плавания в Америку на деревянных полках должны были лежать рабы.

— Где капитан хранил свои бумаги?

Бенджамен провел его в маленькую каюту на корме. Быстрый просмотр документов покойного капитана показал, что это судно — «L’arc de Ciel», «Небесная радуга» из Ла-Рошели. Там были морские и сухопутные карты западного берега Африки, срединной части Атлантики и Карибских островов. Сомнений не оставалось — «Небесная радуга» была невольничьим кораблем.

Бенджамен и Гектор вернулись на палубу. Вечерело. Скоро настанут короткие тропические сумерки, а потом ночь.

— Не встать ли нам на якорь на ночь? — спросил Гектор у Дана. Мискито, казалось, был уверен в своем умении управлять судном.

Дан покачал головой.

— Оставшийся у нас якорь не настолько тяжел, чтобы удержать на таком течении. А лунного света нам хватит, чтобы избегать илистых мелей. Нам лучше плыть дальше.

Гектор повернулся к Лапто.

— Далеко ли до устья реки? Когда доберемся до Сен-Луи, мы высадим тебя и твоего товарища на берег. Но самим нам нельзя там показаться. Один из нас, — он кивнул в сторону Бурдона, — беглый заклейменный галерный раб. Его бывший хозяин — француз, и он его схватит.

Бенджамен замялся.

— А что будет с кораблем?

— Не знаю, — ответил Гектор. — Я и мои друзья надеемся добраться до Америки.

Тут заговорил Бурдон.

— А чего бы нам не попробовать проделать весь путь на этом корабле?

Гектор посмотрел на Дана.

— Это возможно?

Дан долго думал, прежде чем ответить:

— Может быть. Если повезет с погодой. Но главная наша беда в том, что нас слишком мало. Жак, Гектор да я — этого недостаточно, чтобы управлять судном.

— Тогда возьмите нас с собой, — вдруг предложил Бенджамен.

Гектор заморгал от удивления. Бенджамен пылко поговорил со своим товарищем на их родном языке, потом повернулся к остальным.

— Если мы вернемся в Сен-Луи, губернатор захочет узнать, что сталось с судном. Нас обвинят в том, что мы не выполнили свой долг перед капитаном или даже убили его и всю команду. Нас могут повесить, и, конечно, мы потеряем свободу, и нас снова продадут в рабство.

— А вы не можете сойти на берег где-нибудь еще, а не в резиденции?

И снова Бенджамен покачал головой.

— Мы — лапто. Нас привезли в Сен-Луи как рабов, и наша родина очень далеко отсюда. Здешние люди нас не примут. Ну, а еще без нас вы не сможете пройти перекаты.

— Что ты имеешь в виду?

— Там, где река впадает в море, много илистых отмелей и песчаных банок. Корабли могут входить и выходить, когда река разливается, но сейчас уже слишком поздно. Речная вода спадает, и море бушует на отмелях, а это очень опасно. Нужно быть местным и хорошо знать путь через эти буруны. А еще нам нужен травадо.

— Травадо?

— Сильный северо-восточный ветер из пустыни. Этот ветер дует в сторону моря. Он гонит волны назад, а корабль — вперед, и тогда можно проскочить через перекаты.

— Значит, единственное, что нам нужно, это — травадо.

Бенджамен немного замялся, а потом спросил:

— Но, когда мы окажемся в море, кто покажет нам дорогу, кто будет направлять корабль? Ты говорил, что ты не капитан, а теперь ты говоришь, как капитан.

И Гектор взволнованно ответил:

— Кораблей я никогда не водил. Но думаю, что научусь.

Течение несло «Небесную радугу», и менее чем через неделю они смогли добраться до отмели у Сен-Луи. Гектор много времени проводил за изучением морских карт покойного капитана, а еще пытался понять, как работают навигационные инструменты. Главным из них был таинственный прибор длиной с руку, заботливо уложенный в ящик из вишневого дерева. На его открытой раме были закреплены две деревянные дуги с гравированными на них шкалами углов в градусах. Три маленькие визирки, закрепленные на каждой дуге, можно было перемещать по этим дугам. Одна из них была снабжена линзой. Недоумевая, юноша взял инструмент в руки и попробовал приладиться к нему. Но логики в этой штуке не было. Он поднес инструмент к глазам и посмотрел через линзы. Потом поводил визирками, ставя их в разные положения. Углы, которые они показывали, не имели смысла. Он перевернул прибор и попробовал посмотреть через него иначе. По-прежнему ничего не получалось. Подошел Бурдон, полюбопытствовал, чем так занят Гектор, а потом сказал, что видел однажды, как архитектор смотрел в какую-то, очень похожую на эту, штуковину, и было это, когда он, Бурдон, ходил поглазеть на стройку в Версале.

— Этой хреновиной измеряют углы, — завершил он.

— Я это и без тебя понял, — резко ответил Гектор, все больше расстраиваясь. — Если бы я мог, пользуясь им, измерить угол солнца или Полярной звезды, то прибор этот был бы куда лучше астролябии. А ею я пользоваться научился, когда жил среди турок. Там, среди книг капитана, есть одна с таблицами высоты солнца или этой звезды в разных местах в разное время года. Зная это, я бы запросто мог довести нас прямо до Кариб.

Француз деликатно отошел, оставив Гектора решать задачку. И вдруг ее разрешение предложил Бенджамен. Он видел, как капитан одного корабля пользовался подобным устройством. В тот раз Бенджамен еще подумал, не тронулся ли капитан умом, потому что он держал прибор у глаза при ярком дневном свете и смотрел прямо в открытое море. А там, на горизонте, не было ничего, на что стоило бы смотреть.

— Ты, наверное, ошибся. Он измерял, конечно же, высоту солнца! — рявкнул Гектор. К этому времени он уже был вне себя от ярости.

— Нет, — настаивал лапто, — он смотрел в море. А солнце было у него за спиной.

Гектор, чтобы вовсе не потерять остатков собственного достоинства, дождался, когда Бенджамен уйдет, а потом, все еще сомневаясь, повернулся спиной к солнцу, глядя в линзы, и стал водить визирками. Случайно тень от одной из визирок попала ему в поле зрения, пройдя через дугу с градусами. Он стал поднимать инструмент до тех пор, пока тот не оказался на одном уровне с горизонтом, и снова передвинул визирки. Он отметил тень от визирки на дуге, потом опустил инструмент и считал показания. Число совпало с числом в капитанской книге таблиц. Он понял, что теперь сможет вести корабль по курсу.