Крепость над бездной (СИ) - Страница 8

Я открыл глаза и остро взглянул на Даруса Лимо.

— Хотите сказать, что разломы в нашем мире берут начало отсюда? Из промежуточного?

— Да. Меня утянуло сюда мгновенно. Но далеко не сразу я понял, почему это произошло, и увидел, что дайны — ни что иное, как не к месту разбуженные души, которые неосознанно тянутся в мир живых, не понимая, что их время еще не пришло. Сон для них — это их спасение. Пока мы спим, то обычно не ведаем тревог и не знаем, что творится за границами сна. Но у дайнов нет такой привилегии. Они не помнят себя, лишь чувствуют, что находятся не на своем месте. Неосознанно ищут выход и, как только таковой находится, тут же рвутся к нему. Стремятся снова стать живыми, понимаешь? Их гонит в наш мир инстинкт. Проблема в том, что в мире живых их никто не ждет. Для них нет подходящего тела. Поэтому все их попытки прижиться изначально обречены на провал. Рано или поздно, так или иначе, но они неизменно умирают и возвращаются сюда снова и снова… дэквионы раз до тех пор, пока окончательно не обезумеют или пока какой-нибудь мир не примет их на перерождение.

— Значит, разломы открываются не только на Найаре?

— Везде, где есть жизнь, — кивнул Лимо. — Обычно такие души смутно помнят, откуда пришли, поэтому стараются не отлетать далеко от своего мира.

— Почему же они не спят? Почему скитаются по промежуточному, как неприкаянные?

— Разумеется, потому что это кому-то нужно. И потому что кто-то их не вовремя разбудил.

— Кто? — насторожился я.

Маг в ответ молча указал за окно.

— Там, в темноте, есть существа покрупнее и поопаснее дайнов. Промежуточное — не только обитель уснувших душ, но и пристанище для крайне опасных тварей. Кто они и откуда взялись, не знаю, я к ним близко не подходил. Однако дайны их избегают. И мне тоже приходится прятаться, чтобы не попасться им на глаза. Эти твари нас поглощают. Уничтожают. Охотятся на проснувшихся, как на бешеных псов. Дайны бегут именно от них. Причем порой так массово и с такой силой рвутся отсюда прочь, что иногда… когда граница между миром мертвых и миром живых становится особенно уязвима, они в попытке сбежать ее буквально разрывают, прогрызают, лишь бы спастись от пожирателя… А вот, кстати, и он. Полюбуйся, если не боишься кошмаров.

Я присмотрелся и вздрогнул, когда далеко во тьме вдруг стронулась с места воистину необъятная, бесформенная туша, похожая на здоровенную амебу с множеством вытянутых во все стороны отростков, которые беспрестанно шевелились, что-то хватали, глотали, сокращаясь, словно гигантская глотка, и тут же снова начинали жадно шарить по округе в поисках добычи.

Одновременно с этим мне показалось, что возле окна снова кто-то промелькнул, правда, на этот раз в нашу сторону дайн уже не смотрел. Однако от него исходила волна страха и паники. Причем настолько явная, что у меня между лопатками поселился мерзкий холодок, после чего Лимо быстро затянул окно мутной пленкой и избавил меня от созерцания этой гадости.

— Обычно я прячусь от пожирателей рядом с какой-нибудь спящей душой, — признался он, вернувшись за стол. — Их эти твари не трогают, а в чужой тени, как правило, обнаружить меня непросто. Дайны тоже так делают. Собственно, они мне этот способ и подсказали, но спящие души их отталкивают, поэтому надолго такого убежища им не хватает. Так что пожиратели рано или поздно все равно их находят и поглощают. Тогда как я… скажем так, мне удалось найти способ задержаться возле человеческих душ надолго.

— С помощью снов? — догадался я.

— Да. Магия сна не требует наличия тела, это — сугубо свойство сознания, поэтому даже в таком безобразном виде я могу касаться чужих снов, и пока я нахожусь в таком сне, спящая душа воспринимает меня как своего.

Я изучающе оглядел устало сгорбившегося мага.

— И долго вы так мучаетесь?

— По реальному времени — больше двухсот лет. Тогда как по местному — целую вечность, — невесело отозвался он. — Но заснуть я не могу — мое время давно ушло. И вернуться домой мне тоже доведется не скоро. Обычно мир, готовый принять к себе душу, сначала ее зовет… долго… годами, пока она не проснется. Но я тут уже давно, и пока меня еще никто не позвал. А значит, ждать мне придется не один век. Если, конечно, мне не помогут. Поэтому я и позвал тебя. Поэтому и создал общий сон, чтобы у нас была возможность хотя бы поговорить.

— Эм… — снова озадачился я. — Вы что, реально думаете, что я смогу вернуть вас на Найар?

— Ты — пространственный маг, пусть пока и не слишком опытный. Раз ты смог прийти сюда, значит, ты еще и маг сна, правда, пока еще нулевка. Но я готов тебя научить, готов передать те знания, которые обрел при жизни и после смерти. Только ради того, чтобы когда-нибудь ты открыл портал и вытащил меня из этого кошмара.

Встретив погасший взгляд мертвого мага, я аж поежился, представив, каково ему жить в таком месте. Один, среди кучи полубезумных душ, в вечном страхе перед пожирателями или кто там ползал во тьме в поисках дайнов. Прямо скажем, незавидная судьба. Но было до крайности маловероятно, что Лимо удастся вернуться, даже если он вдруг расщедрится и действительно научит меня тому, что знает сам.

— Шансов мало, ты прав, — уныло кивнул маг, когда я высказал сомнения в том, что его идея реальна. — Сны — это одно, а разрыв ткани мироздания — совсем другое. Сравнивать это с обычным порталом все равно, что сравнивать искру с полноценным лесным пожаром. Но все остальное я уже перепробовал. Других идей у меня просто нет. И я готов на все, чтобы мы хотя бы попытались, даже в том случае, если шансы на успех будут стремиться к нулю. Я устал бороться, Адрэа. Устал бояться… Дайн! Если бы ты знал, как я устал от мысли, что такая жизнь будет длиться вечно! Но в пасть пожирателю идти мне не хочется намного больше, чем в очередной раз испытать неудачу. Поэтому если есть хоть одна возможность… хоть один процент того, что ты мне поможешь… я готов рискнуть. Вопрос лишь в том, захочешь ли рискнуть ты?

Я откровенно задумался.

С одной стороны, если Лимо не врет, то чисто по-человечески понять его было можно. Хреново жить так, как был вынужден существовать он, особенно если он ничем этого не заслужил. А с другой, слава у него в Норлаэне осталась, мягко говоря, так себе. Отступник, предатель, сумасшедший ученый, убийца… чего только не говорили об этом противоречивом человеке. К тому же все наследие Лимо старательно уничтожили, чтобы его больше никто не нашел. Все записи, научные работы… даже его имя стерли из реестра магов, словно его никогда не существовало.

Но так ли уж ошибся тэрнэ, когда отдавал такой приказ?

Насколько реален мой сон?

Сколько во всем этом правды и сколько лжи? И как в такой ситуации вообще можно разобраться? Особенно учитывая то, что Лимо живьем я видел во второй раз в жизни, да и то не был абсолютно уверен, что это именно он.

— Прости, Адрэа, — тяжело вздохнул маг, когда я так и не ответил. — Я, наверное, слишком тороплюсь и неоправданно сильно на тебя давлю, хотя причин доверять у тебя пока нет. Понимаю, ты сомневаешься… да и кто бы на твоем месте не усомнился⁈ Я бы, может, вообще всякую связь разорвал и заблокировал сны, чтобы больше в них никто не пролез!

— Разве такие практики есть? — осторожно поинтересовался я.

— Есть. Я когда-то порядком их усовершенствовал… А знаешь что?

Он вдруг встрепенулся.

— Ты ведь нашел во временной петле мои записи, так?

— Да. И что?

— И носитель с моими лекциями и последними разработками тоже?

— Верно.

— Я готовил их для учеников. После моей смерти те из них, кто от меня не отвернулся, должны были их забрать и продолжить мою работу.

Я качнул головой.

— Никто их не забрал. За двести лет ни разу даже не пытался. И только в последние годы, судя по всему, кто-то про них вспомнил, да и то не слишком-то торопился их заполучить.

— Жаль, — огорченно опустил плечи Лимо. — Значит, последователей у меня действительно не осталось. А за записями охотился кто-то, кто, вероятно, вспомнил, над чем я работал, и захотел прибрать эти данные к рукам. Но записи зашифрованы. Ключ уникальный, аналогов ему нет. А без ключа носитель останется бесполезным хламом. Скажи, Адрэа, если я тебе его отдам, ты пообещаешь, что хотя бы подумаешь над моей просьбой? Ничего больше.