Крепость над бездной (СИ) - Страница 46
Внезапный всплеск адреналина… резкая дестабилизация состояния нервной системы… потеря равновесия…
В какой-то момент мне пришлось схватиться за стену и, прислонившись лбом к восхитительно холодной плитке, просто постоять, пережидая бурлящие в голове, не самые приятные мысли. Вспоминая, думая, анализируя. В чем-то себя коря. В чем-то, наоборот, одобряя. И заодно позволяя воде постепенно смыть и с моего тела, и из моих мыслей все то, от чего я хотел избавиться.
Когда же меня наконец отпустило, я так же молча встряхнулся, выключил воду, вытерся полотенцем. После чего вернулся в комнату, разобрал постель и, упав на нее, уснул мертвым сном, в котором на этот раз не было никаких сновидений.
На следующее же утро я встал, как обычно, надел идентификатор и отправился на учебу. Бегал, как все, на утренней разминке, сидел на лекции, вполуха слушал преподов на практике. Вяло улыбался, машинально отвечал, если спрашивали. Так же механически кивал, когда кто-то из знакомых начинал меня теребить. Но при этом каждый миг ощущал странную раздвоенность, как если бы прошлая ночь разделила мою жизнь на до и после. И теперь мне казалось, что я живу в какой-то своей, отдельной от остальных реальности. Тогда как все, что меня окружает, не более чем сон, где все немножко ненастоящее, нереальное, где все цвета и краски немного смазаны, а звуки приглушены и доносятся, словно из-под толщи воды.
Впрочем, длилось это недолго. Буквально через несколько дней мое восприятие пришло в норму, и я снова ощутил, что по-настоящему живу, а не просто существую. Вернулись и краски, и звуки, и вкус к самой жизни. Шутки Тэри и подначки Нолэна больше не казались мне бессмысленными, а ворчание Ании и равнодушие Кэвина — наигранными.
От мастера Даэ я, кстати, в первое же утро получил сообщение, что он очень занят, поэтому к совместным тренировкам мы вернемся только через неделю. Но на все это время он поручил мне заниматься самостоятельно, а также предложил посетить занятия для мастеров.
Я, разумеется, туда сходил. Полюбопытствовал. Посмотрел на зал для коллективных занятий. Заодно познакомился с более взрослыми коллегами и даже поспарринговал с некоторыми из них. Но быстро понял, что это далеко не так интересно, как тренировки с лэном Даорном или самим мастером Даэ, поэтому в конечном итоге предпочел заниматься в одиночестве.
Когда же старый мастер уладил свои семейные проблемы и смог снова начать со мной работать, я уже успел прийти в себя и перестал походить на отмороженного придурка. По крайней мере, надеюсь, учитель ничего такого не заметил. Аппаратное обучение, соответственно, тоже продолжилось, но теперь в мою голову начали загружать данные не только по классическому кханто, но и информацию по работе с холодным оружием.
В частности, я начал ускоренными темпами осваивать ножевой бой. Еще чуть позже меня ждали углубленное знания по владению шестом, мечом, копьем и прочими интересными вещами. Учитель обещал, что программа в этом году меня ждет очень насыщенная, но я пока так далеко не заглядывал. Мне, если честно, хватало того, что есть, да еще и с избытком.
Как ни странно, мастер Даэ, хоть я подспудно этого ждал, так ничего и не сказал насчет той ночи и ни разу не упомянул ни про исчезновение, ни тем более про спасение своей единственной правнучки. Да и от лэна Даорна я ничего особенного не услышал, хотя уж он-то, если бы только заподозрил неладное, первым бы вызвал меня на ковер.
Это говорило только об одном — умница Арли меня все-таки не сдала. Так что, когда прошло две недели, а с расспросами ко мне так никто и не пристал, я окончательно успокоился. Учеба в академии продолжилась. Тренировки тоже шли в штатном режиме, так что в целом и общем моя жизнь вошла в прежнюю колею.
Правда, вскоре я пришел к выводу, что занятия по химерологии мне не нужны — общие знания по предмету я уже получил, углубляться в них не планировал, а выяснив, что к моему йорку эта информация отношения не имела, был бы не прочь поменять химерологию на что-нибудь более полезное.
Но увы. В шан-рэ с десяти до двенадцати ничего путного в академии не преподавали. Ни боевую магию, ни спецдисциплины. Так что вместо факультатива я решил заняться медитациями и упражнениями на концентрацию, но надеялся, что во втором полугодии расписание для первокурсников изменится и тогда можно будет взять на это время другой урок.
На магическом программировании у меня, кстати, тоже случились первые успехи, потому что с легкой руки лэна Архо я наконец-то закончил изучение нипро и нипро-два, а ближе к зиме начал самостоятельно составлять и свои первые, пока еще примитивные программы.
С конструированием дела тоже обстояли неплохо — благодаря стараниям лэна Йариса Корхо примерно в то же время я смог собрать своего первого… такого же примитивного, как и программы… голема.
Флешку лэна Даорна я также изучил, плюс сведения о нетипичных разломах проанализировала и Эмма, но пока ни у нее, ни у меня не сложилось впечатление, что эти разломы как-то связаны. Совершенно разные места возникновения, слишком большой разброс по времени, разные сроки закрытия, отсутствие типичных проявлений… все это говорило, скорее, в пользу спонтанного процесса, нежели постороннего вмешательства. Опять же, разные рода, на землях которых открывались такие разломы, с различными доходами и уровнем влияния, разный урон, в большинстве своем легко компенсируемый… В общем, пока мы на нашли четкой связи между пространственно-временными разрывами и отложили этот вопрос на потом.
А вот с обучением у Даруса Лимо, к сожалению, дела обстояли не так радужно, как в академии. И это притом, что вскоре после случая с Арли я стал приглашать его в сон не раз в неделю, как раньше, а почти ежедневно.
Он, конечно, объяснял хорошо. Я тоже вроде был не дурак. Но все же почувствовать границы даже очень малого пространства у меня получалось далеко не всегда, не говоря уж о том, чтобы ими управлять.
Проблема заключалась в том, что ощущение границ у меня было очень уж кратковременным. То есть, пока мы пробовали создавать их во сне, все было в порядке. Упражнения на концентрацию тоже проходили без сучка без задоринки. Но вот в реальности повторить то, что я делал во сне, упорно не получалось.
Чтобы максимально сгладить разницу в восприятии, я по совету Лимо даже купил такой же стеклянный шар, с каким мы работали в моем сознании. Упражнялся с ним каждый свободный мэн. Но даже к началу зимы я мог лишь едва-едва ощутить его границы, причем на очень короткое время, а вот раздвигать их и менять пространство даже внутри него выходило с трудом.
— Это — дело практики, — повторял маг, когда я раз за разом возвращался к нему с неудачами. — Главное, что ты нащупал свой собственный путь. На то, чтобы развить эти ощущения, понадобится время, поэтому наберись терпения и не спеши.
И я в общем был бы и рад не спешить, но меня постоянно преследовала мысль о заныканном оружии.
За первый же месяц после возвращения Арли я перепрятывал его трижды. И каждый раз новый тайник в итоге меня не устраивал. Да и кто бы мне подсказал, куда можно втиснуть три здоровенные сумки с краденым оружием и амуницией? Закопать в парке? Запихать в древесное дупло? Оставить на крыше какой-нибудь высотки или скинуть в канализационный люк? Может, заныкать в заброшенном здании где-нибудь на окраине города?
Самое скверное, что даже старые или заброшенные дома не могли дать стопроцентную гарантию, что туда в самое неподходящее время не заберутся бомжи, подростки, бандиты или какие-нибудь проверяющие.
Подземелье и канализация — тоже не вариант. Там, как оказалось, кипела не менее бурная жизнь, чем на поверхности, а мои железки обычным металлоискателем обнаруживались на раз-два.
При этом мне не хотелось хранить оружие слишком далеко от места постоянного проживания. В случае чего за ним ведь и бежать придется за тридевять земель, а это не совсем удобно. Но и оставить их, скажем, в общаге было невозможно. Поэтому я был вынужден искать компромисс и в итоге ограничился тем, что для начала нашел пыльный и малопосещаемый технический этаж в жилом доме примерно в одном квартале от академии. А одновременно с этим ускоренными темпами учился создавать пространственные карманы, которые могли бы стать альтернативной ненадежному чердаку.