Кремлевский джентльмен и Одноклассники (СИ) - Страница 1

Карнавал в Буэнос – Айресе отмечают весь февраль. Но Тамара наведалась в город не ради чужого праздника.

На карнавале отплясывают специально обученные артисты групп «мургас». Теперь Томка смогла бы их заткнуть за пояс – не зря же анонимно последний месяц мучилась и зубрила па сальсы и фламенко, RnB и Go‑Go, то есть брала уроки танцев у трех хореографов Большого театра. Но не было у нее такой задачи, демонстрировать класс перед жителями чужой столицы… Если это не увидит он. Ее Принц.

Кстати, ради Принца она и посетила этот отдаленно напоминающий Париж латиноамериканский городок. По оперативным данным герой ее романа сейчас ошивается на приеме в одном из посольств близ площади Пласа де Мажьо. И не с верным своим адъютантом Вихорем разводит дипломатию, а с какой‑то перуанской беллетристкой, прости, Господи. Приглашение на прием Тамаре организовали за пятнадцать минут. Жаль, туда нельзя нарядиться по – карнавальному, в перья и блестки. А то бы она научила эту перуанскую клячу, что такое настоящая самба.

Но взятые уроки танцев, особенно обратное сальто в акробатическом рок – н-роле – были секретным оружием, победить Томка надеялась и без этого. Принц ее увидит, они бросятся друг другу в объятия и будут жить долго и счастливо.

– Здравствуйте.

– Буэнос диас! Комо эста?

– Муй бьен, – так подсказали те, кто организовывал приглашение. Всегда отвечай: «Муй бьен».

– Сегодня у нас вечеринка для своих. Будьте, как дома.

Только гостья вошла в парадный зал, настроение стало стремительно портиться. Оказывается, для своих – это как раз блестки и перья. А Тамара, будто дура, упаковалась по офисной моде. Тридцатиминутный макияж для своего расчудесного Принца возводила…

Здание посольства строилось лет сто пятьдесят назад. В Москве полно особняков с похожей планировкой. Тамару нечаянно толкнули раз – другой. Действительно, это был не светский прием, а вечеринка, чтоб им ёгурта весь век не видать.

В руке Тамары появился бокал с пряным коктейлем. Попробовала. Жуть и гадость. Поставила, отпив всего чуть – чуть, на поднос симпатичному латиносу – официанту.

Не стоило пробовать коктейль в здешней толчее. Кондиционеры не справляются, кровь прилила к лицу, того и гляди, макияж поплывет. Тамара позволила оттеснить себя к окну, надеясь уточнить у своего отражения, что все в порядке.

– Тамара?

– Здесь есть, где умыться? – сказала она совсем не те слова, что приготовила к их встрече.

– Я так и думал, что ты придешь, – подарил Принц девушке свою знаменитую загадочную улыбку. И, скажите пожалуйста, что прячется за этими словами: ирония, радость, досада? – Не дуйся на этих людей, – сказал Принц, галантно, под локоть провожая к дамской комнате. – Они не виноваты в твоем плохом настроении. Единственный виновник – я.

– И красавица из Перу.

– Зная, что появишься ты, я подсказал перуанской охотнице за светскими сплетнями более интересное занятие, чем посольский прием.

– Знакомый типаж, вокруг тебя традиционно вьются охотницы за сплетнями. Она на тебя запала? А ты? – конечно, вместо этих слов следовало сказать совсем другие. Например: «Я по тебе скучала, а ты?». Но не умела Томка так беседовать.

– А я уже заказал билет домой, – мягко парировал Принц. Ну, хватит уже ему так улыбаться. – Кстати, ты где‑то остановилась?

Если бы Тома не знала досконально героя своего романа, то приняла бы последнюю фразу за шаг навстречу. Но, увы, ничего кроме вежливости, слова Принца не скрывали.

– Переночую в российском посольстве.

– Тогда‑то уж точно сплетен не избежать. Давай лучше у меня. Один знакомый уступил на месяц свою виллу. Хоть выспишься.

– А ты?

– Билет заказан на сегодня.

И, прекрасно сознавая, что в таком тоне говорить нельзя, Тамара спросила со своей не менее знаменитой ядовитой интонацией:

– Значит, ты, узнав, что я ищу тебя по всему Буэнос – Айресу, тут же из Буэнос – Айреса лыжи навострил!?..

В общем, похвастаться перед Принцем, как лихо научилась танцевать, Тамаре не удалось.

Это последний снегопад, подумал он. Город утонул в белых пушистых хлопьях, город будто бы исчез. Но все, снега больше не будет.

Он стоял на ротонде роскошного отеля. Выше всех. Меховой плащ надежно сохранял в тепле руки и плечи, мороз почти не чувствовался. Снег перестал идти, и в прозрачном сыром воздухе отлично были видны огни города внизу, и подсвеченные беспорядочной суетой этих огней низкие косматые облака над головой.

Он ненавидел этот город, огромный и плоский, где взгляду не за что зацепиться. Тот, кто любит стоять выше других, вполне закономерно будет предпочитать отели – современные высотные отели, чтобы из простого президентского люкса на сороковом этаже открывался вид на сорок километров до горизонта. И можно было постоять ближе к полуночи спокойно, неподвижно, с бокалом «Токая» в руке.

Но в этом захолустье, в этой, так называемой, «Северной столице», нет отелей в сорок этажей. Размером город почти с Москву, вот только морской залив отъел ему левый бок… Город не тянется вверх, а стелется низом, словно болотные мхи и лишайники, на которых же и вырос.

Большие здания тут не держит земля, и даже на знаменитом Невском проспекте домишки всего‑то в шесть, редко где семь этажей. Глухая провинция, казалось бы. Но только не произносите здесь этого слова вслух. Сырой, дождливый, многомиллионный Санкт – Петербург при рождении наречен столицей, а то, что запоминаешь в детстве, не забывается никогда. Этот город умудряется гордиться всем – своими островами, торчащими по ночам в небо мостами, своими куцыми куполами и шпилями. Даже тем, что он самый северный миллионер на планете. По населению, конечно же.

Ничего, ненадолго.

Он почувствовал, как теплая точка ожила на его запястье, будто одна из запонок безупречной белой рубашки, мурлыкая, прильнула к руке. Привычным движением он поднес руку к уху и сказал негромко:

– Это Князь. Слушаю вас, ребята.

– Нужный вам человек прибывает, Князь, – сказал хрипловатый, но очень почтительный голос.

– Ненужный мне человек, – спокойно поправил Князь.

Потом сгреб с балюстрады хрупкий снежок, скатал в кожаных перчаточных ладонях белый снежный комочек и запустил прямо в небо, в лиловые облака. Снег оказался пропитан водой, и, исчезая за скатом крыши, брызнул мелкими каплями, в которых отразились маленькие радуги от городских огней.

«Терминал Пулково-2», громко сказано. В этом городе даже пассажира из Лондона встречает павильон, похожий на какое‑нибудь кафе в парке культуры и отдыха. Хотя это и правильно. Что такое пассажир из Лондона, в конце концов?

Князь тронул толстое, почти непрозрачное стекло, заменившее стену в самых верхних апартаментах отеля. Ключ от этих покоев вам не выдадут на ресепшен. Даже будь вы трижды президент Анголы, или Пласидо Доминго, дорога сюда вам заказана. Нет, вас не обидят, вам кокетливо покажут президентский вензель над изголовьем вашей двуспальной койки, позолоту на дверных ручках, и ванну натурального мрамора. А на вопрос, что находится этажом выше, любой порядочный коридорный ответит – крыша. Хотя это не совсем так.

Внутри – сразу уютный полумрак, который отгорожен от снегопада прозрачными стенами. Стекло такого цвета, какой бывает у кофе, заваренного с мускатом и каплей лимонного сока. Запах этого кофе витает над просторной затемненной гостиной. Только пламя в газовом камине бьется синими змейками. И маячит огромный, похожий на домашний кинотеатр монитор. И тихо рдеет огонек переговорного устройства у двери.

В апартаментах Князя ждали трое. И, как всегда, в молчании.

– Ну, как дела, ребята?

– Цель прибывает из Москвы авиарейсом, Князь, – сказал сидевший у дверей на складном стуле человек. Широкоплечий, на редкость некрасивый и конопатый. Одетый в черный свитер, он был совершенно спокоен.