Краткое жизнеописание великаго старца Феодора Козьмича. Из воспоминаний купца Семена Феофановича Хро - Страница 3

У С.Ф. Хромова был сын, который умер в детстве в 1847 г., и две дочери: Анна, вышедшая замуж за колыванского купеческого сына Оконешникова, и Зиновия, ставшая женой чиновника И.Г. Чистякова. Семья Чистяковых поселилась в Томске, и на земле в центре города построили два новых двухэтажных дома, один каменный, другой деревянный, фасад последнего выходил на Монастырскую улицу и виден на фотографии начала XX века (рис. 4, 5). Более полную картину сохранения раритетов, связанных со старцем Федором Кузьмичом и семейством потомков купца Хромова, можно проследить в очерке томского краеведа С.В. Харламова, который был связан узами родства со многими купеческими и дворянскими родами Томска. Текст очерка помещен в приложении и сопровождается иллюстративным материалом, частично представленным его автором.

Рукопись С.Ф. Хромова обнаружена в фонде великого князя Николая Михайловича, который не только интересовался историей, но и сам был незаурядным историком. Для его обширного наследия было создано небольшое Управление делами, материалы которого и составили отдельный обширный архивный фонд. Рукопись записок Хромова дается по копии 1899 г., которая была выполнена «Обер-Прокурору Синода Победоносцеву для передачи Государю императору. Списано Князю Долгорукову С.А. Статс-Секретарю по его личной просьбе»[9].

Рукопись представляет собой текст, написанный перьевой ручкой тушью черного цвета, бумага нелинованная, светло-желтого цвета. Почерк каллиграфический, писарский, без исправлений и помарок, что значительно облегчает чтение и копирование документа. При подготовке публикации орфография и пунктуация источника сохранены авторские, то есть такие, как писал купец Хромов, что передает его образ мыслей, стиль изложения и словарный запас. Единственно, что исправлено нами при подготовке к настоящей публикации, так это убран твердый знак в конце слов, оканчивавшихся на согласные буквы, «и» десятеричная (i) и буква «ять» заменены на «И» и «Е» современные.

Текст оригинала написан на 196 листах большого формата, заполненных с обеих сторон, разделен на 3 части: книга 1-я – 90 листов; книга 2-я – 52 листа и книга 3-я – 54 листа (рис. 2, 3). Нумерация страниц дается в тексте, как это принято, между разделительными чертами с указанием номера листа и его оборотной стороны (например, /3/, /3 об./ и т. д.). Сохранность документа хорошая. Поиска разночтений между первоисточником, написанным рукой С.Ф. Хромова, и копией не проводилось, так как это потребовало бы большого и кропотливого труда, а результаты были бы минимальные. Комментарии к тексту сделаны для достаточно известных лиц, сведения о которых удалось найти в справочной литературе, но большинство упомянутых в записках лиц – рядовые жители Томска и других населенных пунктов Сибири, и сведения о них обнаружить не удалось. Повествование ведется по хронологическому принципу, т. е. с момента знакомства купца Хромова с великим, по его словам, старцем, с ноября 1852 г. до июля 1890 г. с некоторыми отступлениями. Текст проиллюстрирован материалами, опубликованными в исторической и краеведческой литературе, некоторые фотографии сделаны с натуры.

Выражаем искреннюю благодарность за помощь в публикации аспирантке кафедры истории России и политологии ТГАСУ Ольге Викторовне Дворцовой, директору издательства ТГАСУ Галине Георгиевне Семухиной и редактору Екатерине Юрьевне Глотовой.

В.П. Бойко.

Хромов Семён Феофанович (1813–1893)

Портрет С.Ф. Хромова 1868 г. передан в ТОКМ Е.А. Благовещенской

Господи благослови меня, окаянного грешника, начать переписывать с первой книги жизнеописание великаго старца Феодора Козмича. Благослови, Пречистая Божия, благослови и ты, великий старец Феодор Кузмич, и помоги мне. Августа 4 дня 1889 года. Заимка Федоровская.

1852 года в Ноябре месяце, проезжал чрезъ село Красноречинское, желал увидеть старца Феодора Козмича: об нем сказал мне отец Парфений Афонский, который был после Гуслицким Игуменом, который живетъ на пасеке у Латышева по Чулыму ниже села в 2^хъ верстах на берегу реки. Это было в первый раз моего свидания, /1 об./ пришедши к келии, я тихонько сотворил Иисусову молитву. Пошел в келию, дверь была не заперта, пришедши помолиться Богу, увидел старца, сединами украшеннаго; поздоровался, первый спрос его был: «откуда честь Ваша?» Я объяснился, он спросил: «куда едешь?» Я ответил: – в Енисейск, по делам золотопромышленности. Много он мне говорил, не могу припомнить, жалею, что не записал, но только припомню «напрасно занимаешься золотым промыслом, и без этого тебя Бог питает», и еще говорил, что мы прогневляем Господа и Пречистую Божию Матерь, но милосердие Господа Нашего Иисуса Христа и Пречистой Божией Матери для нас, грешных, велико; но если кто прогневляет Духа Святаго, то ни в сем, ни в будущем веке прощения не будет, и других поучений было ко мне, грешному, довольно.

После того я уже стал заезжать каждый раз, как только имел случай проезжать мимо, и при каждом посещении говорил «не старайся заявлять приисков: /2/ с тебя довольно», и утешал такими словами: «сыт будешь». Но всегда запрещал, чтобы в воскресные дни не работать, прибавляя: «эти работы все отнимают полезное, и величайший грех, и разсчет рабочим что бы был верен, ни убавляя из платы ни полушки».

Когда брат мой вздумал мне отказать во всем по торговле Канской, я передал мое прискорбие старцу, то он на это сказал: «что делать, беда от разбойников, беда и от сродников, надо терпеть, Господь перенести поможет, надобно молиться Богу и Пречистой Его Матери».

Раз я проезжал с приисков в Томск, будучи еще на разведке Митрофановских приисков, увидался с ним, старцем, и он ничего не заметил мне. Возвратился из Томска, заехал к нему: он был у старушек в Красной Речке в келии. При разговоре он мне заметил: «а что уже теперь туда не поедешь?» Я сказал – не знаю. Он повторил: «не следует». Тогда я понял, куда не следует ехать, это меня слишком удивило: за столько верст видел мое прегрешение.

В 1856 году, когда были поставлены работы на Митрофановском прииске, заехал я к старцу. Он предварял меня, чтобы вести дело честное, не касаться чужой собственности, т. е. не принимать с посторонних приисков золота, и я в этом уверял его, что меня Господь от этого и прежде хранил. По возвращению осенью заехал к нему. Он делает мне упреки и я оправдываюсь, но оправдания мои обнаружились по дару прозорливости великаго старца тем, что следовало при первом разе остановить управляющего, а этим, значит, дать повод к получению чужой собственности. Это вот какой случай был: управляющий был не чист на руку и был замечен мною при съемке золота не один раз, /3/ и зная, что он принабрал золотца на машине, и приходит ко мне раз и другой, и третий, что никак нельзя не брать, т. е. не покупать золота, потому что воруют и будут воровать свое золото, никак не удержать его, и сказывает, что сегодня приносили золота около 10 фунтов, и я знал, что никого не было посторонних на приисках, и подумал, что он успел сам приготовить его у себя, и чтобы оно действительно не ушло в другие руки, по настоянию его спросил я: «а как тебе приказано от компаньона?» Он и говорит – как же, велено брать и есть на это наличный капитал и еще пришлют. Тогда я сказал: «как, братец, хочешь, и я ни за что не отвечаю;» в чаянии том, чтобы он свое золото сдаст. Вот на утро он и посылает человека, и что оказывается, что он послал на чужие прииски. И тут Господь не допускает: он попадается и его изловили с чужим золотом на чужом прииске. Вот меня старец этим и обнаружил, что не следовало и это давать ему поводу, и как же он знает: /3 об./ этого ему никто не передавал, следовательно, и далеко жил, а все видел по дару прозорливости. Этот прииск был на разведке с богатым золотом, и начали работать богато. А после по работам пошел с большим убытком, так и бросили, и вот, что еще старец сказал: «и есть золото, и не будет», так и вышло.