Краткое содержание произведений русской литературы XIX века - Страница 21

Свадьбу сыграли заведенным порядком. Невеста горько рыдала, Кузьма со слезами ее благословил, гости пили водку и пели песни. Неуемная февральская вьюга сопровождала свадебный поезд под уны­лый перезвон бубенцов.

Господин из Сан-Франциско, который в рассказе ни разу не назван по имени, так как, замечает автор, имени его не запомнил никто ни в Неаполе, ни на Капри, направляется с женой и дочерью в Старый Свет на целых два года с тем, чтобы развлекаться и путешествовать. Он много работал и теперь достаточно богат, чтобы позволить себе такой отдых.

В конце ноября знаменитая «Атлантида», похожая на огромный отель со всеми удобствами, отправляется в плавание. Жизнь на паро­ходе идет размеренно: рано встают, пьют кофе, какао, шоколад, при­нимают ванны, делают гимнастику, гуляют по палубам для воз­буждения аппетита; затем – идут к первому завтраку; после завтрака читают газеты и спокойно ждут второго завтрака; следующие два часа посвящаются отдыху – все палубы заставлены длинными камышовы­ми креслами, на которых, укрытые пледами, лежат путешественники, глядя в облачное небо; затем – чай с печеньем, а вечером – то, что составляет главнейшую цель всего этого существования, – обед.

Прекрасный оркестр изысканно и неустанно играет в огромной зале, за стенами которой с гулом ходят волны страшного океана, но о нем не думают декольтированные дамы и мужчины во фраках и смо­кингах. После обеда в бальной зале начинаются танцы, мужчины в баре курят сигары, пьют ликеры, и им прислуживают негры в крас­ных камзолах.

Наконец пароход приходит в Неаполь, семья господина из Сан-Франциско останавливается в дорогом отеле, и здесь их жизнь тоже течет по заведенному порядку: рано утром – завтрак, после – посе­щение музеев и соборов, второй завтрак, чай, потом – приготовле­ние к обеду и вечером – обильный обед. Однако декабрь в Неаполевыдался в этом году неудачный: ветер, дождь, на улицах грязь. И семья господина из Сан-Франциско решает отправиться на остров Капри, где, как все их уверяют, тепло, солнечно и цветут лимоны.

Маленький пароходик, переваливаясь на волнах с боку на бок, перевозит господина из Сан-Франциско с семьей, тяжко страдающих от морской болезни, на Капри. фуникулер доставляет их в маленький каменный городок на вершине горы, они располагаются в отеле, где все их радушно встречают, и готовятся к обеду, уже вполне оправив­шись от морской болезни. Одевшись раньше жены и дочери, госпо­дин из Сан-Франциско направляется в уютную, тихую читальню отеля, раскрывает газету – и вдруг строчки вспыхивают перед его глазами, пенсне слетает с носа, и тело его, извиваясь, сползает на пол, Присутствовавший при этом другой постоялец отеля с криком вбега­ет в столовую, все вскакивают с мест, хозяин пытается успокоить гос­тей, но вечер уже непоправимо испорчен.

Господина из Сан-Франциско переносят в самый маленький и плохой номер; жена, дочь, прислуга стоят и глядят на него, и вот то, чего они ждали и боялись, совершилось, – он умирает. Жена госпо­дина из Сан-Франциско просит хозяина разрешить перенести тело в их апартаменты, но хозяин отказывает: он слишком ценит эти номе­ра, а туристы начали бы их избегать, так как о случившемся тут же стало бы известно всему Капри. Гроба здесь тоже нельзя достать – хозяин может предложить длинный ящик из-под бутылок с содовой водой.

На рассвете извозчик везет тело господина из Сан-Франциско на пристань, пароходик перевозит его через Неаполитанский залив, и та же «Атлантида», на которой он с почетом прибыл в Старый Свет, те­перь везет его, мертвого, в просмоленном гробу, скрытого от живых глубоко внизу, в черном трюме. Между тем на палубах продолжается та же жизнь, что и прежде, так же все завтракают и обедают, и все так же страшен волнующийся за стеклами иллюминаторов океан.

Экспозиция рассказа – описание могилы главной героини. Далее следует изложение ее истории. Оля Мещерская – благополучная, способная и шаловливая гимназистка, безразличная к наставлениямклассной дамы. В пятнадцать лет она была признанной красавицей, имела больше всех поклонников, лучше всех танцевала на балах и бе­гала на коньках. Ходили слухи, что один из влюбленных в нее гимна­зистов покушался на самоубийство из-за ее ветрености.

В последнюю зиму своей жизни Оля Мещерская «совсем сошла с ума от веселья». Ее поведение заставляет начальницу сделать очеред­ное замечание, упрекнув ее, среди прочего, в том, что она одевается и ведет себя не как девочка, но как женщина. На этом месте Мещер­ская ее перебивает спокойным сообщением, что она – женщина и повинен в этом друг и сосед ее отца, брат начальницы Алексей Ми­хайлович Малютин.

Спустя месяц после этого разговора некрасивый казачий офицер застрелил Мещерскую на платформе вокзала среди большой толпы народа. Судебному приставу он объявил, что Мещерская была с ним близка и поклялась быть его женой. В этот день, провожая его на вокзал, она сказала, что никогда не любила его, и предложила про­честь страничку из своего дневника, где описывалось, как ее совратил Малютин.

Из дневника следовало, что это случилось, когда Малютин приехал в гости к Мещерским и застал дома одну Олю. Описываются ее по­пытки занять гостя, их прогулка по саду; принадлежащее Малютину сравнение их с Фаустом и Маргаритой. После чая она сделала вид, что нездорова, и прилегла на тахту, а Малютин пересел к ней, сначала целовал ей руку, затем поцеловал в губы. Дальше Мещерская написа­ла, что после того, что случилось потом, она чувствует к Малютину такое отвращение, что не в силах это пережить.

Действие заканчивается на кладбище, куда каждое воскресенье на могилу Оли Мещерской приходит ее классная дама, живущая в иллю­зорном мире, заменяющем ей реальность. Предметом предыдущих ее фантазий был брат, бедный и ничем не примечательный прапорщик, будущность которого ей представлялась блестящей. После гибели брата его место в ее сознании занимает Оля Мещерская. Она ходит на ее могилу каждый праздник, часами не спускает глаз с дубового креста, вспоминает бледное личико в гробу среди цветов и однажды подслушанные слова, которые Оля говорила своей любимой подруге. Она прочла в одной книге, какая красота должна быть у женщи­ны, – черные глаза, черные ресницы, длиннее обычного руки, но главное – легкое дыхание, и ведь у нее (у Оли) оно есть: «...ты по­слушай, как я вздыхаю, – ведь правда есть?»

Алексей Арсеньев родился в 70-х гг. XIX в. в средней полосе России, в отцовской усадьбе, на хуторе Каменка. Детские годы его прошли в тишине неброской русской природы. Бескрайние поля с ароматами трав и цветов летом, необозримые снежные просторы зимой рождали обостренное чувство красоты, формировавшее его внутренний мир и сохранившееся на всю жизнь. Часами он мог наблюдать за движени­ем облаков в высоком небе, за работой жука, запутавшегося в хлеб­ных колосьях, за игрой солнечных лучей на паркете гостиной. Аюди вошли в круг его внимания постепенно. Особое место среди них за­нимала мать: он чувствовал свою «нераздельность» с нею. Отец при­влекал жизнелюбием, веселым нравом, широтой натуры и еще своим славным прошлым (он участвовал в Крымской войне). Братья были старше, и в детских забавах подругой мальчика стала младшая сестра Оля. Вместе они обследовали тайные уголки сада, огород, усадебные постройки – всюду была своя прелесть.

Потом в доме появился человек по фамилии Баскаков, ставший пер­вым учителем Алеши. Никакого педагогического опыта у него не было, и, быстро выучив мальчика писать, читать и даже французскому языку, к наукам по-настоящему он ученика не приобщил. Его воздействие было в другом – в романтическом отношении к истории и литературе, в поклонении Пушкину и Лермонтову, завладевшим на– всегда душой Алеши. Все приобретенное в общении с Баскаковым дало толчок вооб­ражению и поэтическому восприятию жизни. Эти беспечные дни кон­чились, когда настало время поступать в гимназию. Родители отвезли сына в город и поселили у мещанина Ростовцева. Обстановка была убо­гой, среда совершенно чужой. Уроки в гимназии велись казенно, среди преподавателей не нашлось людей сколько-нибудь интересных. Все гим­назические годы Алеша жил только мечтой о каникулах, о поездке к родным – теперь уже в Батурино, имение умершей бабушки, посколь­ку Каменку отец, стесненный в средствах, продал.