Краткое пособие по выживанию для молодой попаданки (СИ) - Страница 4

- Меня зовут Кимми… Киммилия! – Собственное мое имя – единственное, что я знала о себе наверняка. – Все, что у меня осталось от прошлой жизни – вот эта одежда и…. – Ну да, и еще фикус в глиняном горшке!

Робер долго меня выспрашивал, затем усадил на видавшую виды корягу и решительно взялся помогать. Сказал, что попробует разобраться с моей проблемой с помощью ментальной магии. Я послушно расслабилась, пообещав не мешать осмотру. Уставилась в густую чащу леса. Поморщилась, заметив любопытного Черныша. Собиралась уже было показать ему кулак – не стоит попадаться магу на глаза! – но передумала. Мысленно приказала исчезнуть и не отсвечивать.

И все потому что, по словам Робера Хартена, на волколаков – гигантских волков, появившихся в лесах Лургии после проигранной войны с Этерией, – велась постоянная охота. Расплодились они порядком, угрожали крестьянским стадам, иногда даже нападали на одиноких путников. В той войне использовали слишком много заклинаний, так что измененный магический фон продержался почти два десятилетия, породив странные мутации в природе. Волколаки были одной из них – слишком большие, слишком опасные и удивительно разумные.

Наконец, вдоволь побившись об стену в моей памяти, Робер признал, что магия тут бессильна. Если уж он, почтенный магистр Академии Эзенфора, не может справиться с амнезией, то… Дальше уже шли домыслы, один другого фантастичней, на которые я лишь кивала и пожимала плечами. Но при этом думала, что, вполне возможно, стену в моем разуме возвел куда более сильный маг, чем Робер Хартен. Скорее всего, пробиться через нее под силу разве только тому, кто ее поставил. Или же тому, кто послал волколаков? Или это был один и тот же человек? Или… не совсем человек?!

 Как тут разобраться, если у меня сто вопросов, на которые нет ни единого ответа?

С удивлением уставилась на Робера, когда тот заявил, что у меня есть отличные способности к магии. Пожала плечами. Кажется, я давно уже перестала чему-либо удивляться, а вот радоваться – нет! С огромным удовольствием согласилась перекусить. Поблагодарила Робера за кусок хлеба с сыром и глоток воды из его фляги, а еще за то, что он предложил мне отправиться в город Фрисвиль вместе с ним.

Пока что в новом мире все для меня складывалось очень даже удачно.

Попыталась вспомнить, как было в старом. Кажется, начало моего «попадания» оказалось похожим – приемный отец тоже нашел меня в лесу, привел в город, а потом…. Потом я осталась вместе с ним. Скоро он встретил маму, женился на ней. Или он уже был женат?! Поморщилась, старательно вылавливая ускользающие воспоминания.

Проклятая дырявая память!

Посмотрела на Робера Хартена, с независимым видом вышагивающего по дороге в Фрисвиль. Интересно, а есть ли у него жена? Быть может, в этом мире у него семья с целым выводком детей, и им вовсе не нужна потерявшая память приживалка, которой он по доброте сердечной решил помочь?! А я… Я тоже хороша! Заметила первого встречного, похожего на моего отца, и размечталась себе!..

Насупилась, но затем решила – будь как будет!

Так как путь предстоял неблизкий, а мне рассказывать было нечего, то говорил в основном он. Впрочем, сперва я заверила Робера, что умирать с голоду в незнакомом Фрисвиле, Городе Ста Каналов, не собираюсь. Придумаю, где мне жить, а потом подыщу работу. На что тот, вздохнув, вперился в меня недовольным взглядом. Подозреваю, вид у нас с Васей был крайне жалкий, поэтому магистр Хартен заявил, что сперва мы доберемся до города, а там будет видно. Не может же он оставить девицу, потерявшую память, одну, да еще и с дурацким горшком в придачу?!

А потом мы шли, и он рассказывал.

Например, о том, что покинул родной город восемнадцать лет назад. Так уж сложились обстоятельства, которые были не совсем в его пользу… Он был вынужден уехать из Фрисвиля, хотя там остались люди, которые ему были очень дороги.

- Родители? – спросила у него.

Оказалось, родители давно уже умерли. Но была та, которую он очень любил. Правда, она вышла замуж за другого.

Я сочувственно повздыхала. Да, не сказать, что хорошо получилось!

Впрочем, у него были друзья, к которым он уехал в Уграр, где ему подыскали место в Академии Эзенфора. Все эти восемнадцать лет Робер преподавал, занимался исследованиями и даже имел собственную лабораторию, спонсируемую королевской семьей Уграра. Получил Седьмую Ступень, хотя мог бы и высшую… Но не сподобился, его куда больше занимали собственные магические изыскания.

 Нет, так и не женился, и детей у него тоже нет. Не сложилось, ответил на мой осторожный вопрос. Затем у него снова все пошло кувырком. В самом сердце Академии Эзенфора зрел заговор против власти Этерии. К заговорщикам Робер не примкнул, но был в курсе. Участвовать отказался, потому что его куда больше интересовали магические сферы, чем земные.

Заговор раскрыли, магов безжалостно казнили. Его тоже собирались, но на этот раз этерийское правосудие, к удивлению, оказалось к нему милосердно. Робера помиловали, не найдя доказательств его участия. Зато конфисковали все имущество – и в Эзенфоре, и дом родителей в Фрисвиле, – обвинив в пособничестве. Вернее, в том, что он знал, но не донес. Оставшиеся деньги Робер истратил на адвокатов, решив добиваться справедливости, но так и не смог.

Академию в Эзенфоре расформировали. Лишившись поддержки королевской семьи, боявшейся дышать в присутствии этерийских военных, свою лабораторию он тоже потерял. Оставшись без средств к существованию, Робер отправился в Фрисвиль, где его друг нашел ему место в местной Академии.

К тому же его старая любовь… Она овдовела не так давно, и это означало…

- Теперь у вас есть надежда! – заявила ему.

- Нет у меня никакой надежды! – оборвал меня Робер. Произнес слишком резко, и я поняла, что все еще болит, ничего не прошло! – Хочу лишь посмотреть на нее, проносящуюся мимо в своей золотой карете… Эльсана – богатейшая вдова не только Фрисвиля, но и во всей Лургии. Банки Вестерброков и сеть ломбардов по всей стране, не слышала? Ах, ты же ничего не помнишь…

Покивала. Не помню!

- Я даже дорогу эту выбрал в слепой надежде, что она продет по ней из деревенского поместья в сторону Фрисвиля! – добавил магистр. – Эльсана всегда любила жизнь в деревне.

Затем он замолчал и долго не реагировал на мои робкие попытки его растормошить. Вяло отбрыкивался, пока не стал рассказывать о стихийной магии и о том, что мне надо развивать свои способности. Ведь стоит только почувствовать магические потоки, как…

Тут мы подошли к очередному повороту, и Робер замер. Замолчал, а я, порядком уставшая – да и Вася в своем глиняном горшке давно уже оттянул мне все руки! – уставилась на открывшуюся картину.

Позолоченная карета – как в сказках о Золушке! – с запряженной в нее белоснежной двойкой и с черным гербом на боку, на котором две конские головы уставились друг на дружку, не только увязла в здоровенной грязевой луже, но и потеряла в ней переднее колесо. Второе тоже утонуло, причем так глубоко, что карета порядком накренилась, грозя вот-вот зачерпнуть водицы или даже рухнуть в лужу со всеми своими шелковыми красными занавесками. Сопровождавшие уже слезли с лошадей и прикидывали, как из всего этого выбраться.

Кучер – краснолицый дядька с кнутом в руках – зычным голосом давал советы, но в лужу не лез. Вместо него полезли двое лакеев в красно-золотых ливреях. Стояли по колено в воде, пытаясь разобраться, то случилось с колесом.

Светловолосая женщина в синем платье и короткой подбитой мехом накидке замерла в густой траве неподалеку. Стояла к нам боком и безучастно разглядывала происходящее. Я уставилась на ее точеный профиль и золотистые локоны, выбившиеся из прически. Затем повернулась к Роберу. Открыла рот, собираясь у него спросить…

И тут же со стуком его закрыла.

На него было страшно посмотреть! Лицо побелело, глаза расширились. Затем магистр какой-то там Ступени и вовсе попятился, а я… Я сразу же обо всем догадалась! Подозреваю, это и была та самая вдова, на которую он собирался взирать лишь украдкой, когда она будет проноситься мимо в золотой карете. Теперь же ее карета застряла в грязи. В грязи, которой было совершенно все равно, сколько у проезжающего через нее денег!