Красотки инспектора Уэста - Страница 13

— Очень хорошо, сэр, — глухо ответил Роджер.

— Ну и ну! Великолепная семерка! — воскликнул Тернбул, разглядывая разложенные на столе у Роджера фотографии. — Жалко этих двух, а? — Он указал на фотографии Бетти Джелибранд и Хилды Шоу. — Мне кажется, у них небольшой перевес над всеми остальными. Хотя и эти девочки далеко не страхолюдины. — Тернбул говорил слишком быстро и равнодушно. — Уже повидал живьем остальных?

— Нет. Начнем обход сегодня.

— Мне прямо-таки не терпится! Есть какие-то соображения по этому поводу, а, Красавчик? Я постарался наверстать упущенное, дабы говорить с тобой на равных. Итак: Конуэйз проводит по всей стране целую серию конкурсов красоты, главный приз — тысяча монет плюс шанс подписать трехгодичный контракт в кино.

— Совершенно верно.

— Следовательно, приз может утроиться, а то и…

— Запросто.

— Большинство убийств совершается не за тысячу, а, как говорится, за шапку сухарей, — рассуждал Тернбул. — Ага, ты скажешь, что я опять делаю скоропалительные выводы. Нет, в этом, что ни говори, что-то есть. Ищите красотку, которая душит соперниц, чтобы расчистить себе путь к пьедесталу.

Он ухмыльнулся.

— Я уже так давно служу в Ярде, что способен поверить во все, что угодно, — сказал Роджер. — То, что мы с тобой расследуем это дело напару, вовсе не означает, что мы должны быть неразлучны. — Он кивнул на фотографии четырех оставшихся в живых девушек. — Бери двух на выбор. Разузнай все о конкурсах, на которых они одержали победу. Идет?

— Чтобы появился какой-то общий фактор?

— Чтобы выявилось круглое там, где все квадратное.

— О'кей. А дальше?

— Дальше займемся этими новыми конкурсами, возьмем под наблюдение новых королев. Финал должен состояться осенью в Блэкпуле. Опять-таки — должен. Сегодня утром из Конуэйз поступило предложение отложить проведение конкурсов. Переговоры с ними вел шеф.

— Предложение было отклонено? — полюбопытствовал Тернбул.

— Да. По крайней мере пока. Ведь мы еще не знаем, с какой стороны ждать опасность. На это нужно бросить все силы.

— Представляю, что за работенка нас ждет. — Тернбул вдруг улыбнулся. — Ладно, Господь с ними, с этими королевами. Не возражаешь, если в один из ближайших выходных я свожу твоих ребятишек куда-нибудь развлечься? Скажем, в «Лорд» или в «Овал»?

— Не только не возражаю — буду тебе благодарен.

Один протянул, другой взял эту великолепную оливковую ветвь, и тем не менее, похоже, уже ничего не могло сделать их истинными друзьями. Почему — никто бы не смог сказать толком.

Роджер навестил двух королев. Это были очень красивые девушки, но все-таки не такие, как те, погибшие.

Тернбул вернулся из разведки, улыбаясь, как сатир.

— Нашел королеву королев, Красавчик! Одна лакомый кусочек, ну, а другая — пальчики оближешь! Вот уж расстарался Господь Бог! Сроду не встречал ничего подобного. А уж я их на своем веку перевидал… Да сам увидишь.

Тут Роджеру принесли сведения, касающиеся главных организаторов конкурсов, — это были три мужчины и одна женщина. Двое мужчин и женщина работали в Конуэйз, четвертый был служащим Померолз, рекламной фирмы, которой принадлежала идея проведения этих самых конкурсов.

Роджер с Тернбулом сидели в первом ряду большого зала, вместившего две тысячи поклонников красоты. В центре зала, на возвышении, стояли пятьдесят девушек в купальных костюмах, демонстрирующие природную грацию и приобретенное самообладание. Они по очереди выходили из строя, дабы подвергнуться самому критическому разглядыванию и обмерам.

Роджер заприметил трех мужчин, присутствовавших на всех представлениях.

Дерик Тэлбот, выхоленный, изнеженный, длинноволосый красавец-хищник, сидел рядом с представителем муниципальной власти и двумя подающими надежды кинозвездами. Он был советником судейской коллегии. Мужчина, представлявший девушек судьям, казался полной ему противоположностью; здоровый, молодцевато-красивый, он определенно отдавал предпочтение развлечениям на свежем воздухе. Это был Марк Осборн, служащий рекламного агентства и ведущий программы конкурса.

Третий мужчина являл собой еще один человеческий тип: это был скромный, даже робкий, предпочитающий держаться в тени, пожилой человек.

Тернбул указал на него пальцем и сказал:

— Уилфред Дикерсон. У него самая клевая работенка — занимается процедурой обмеров. Хочешь верь, хочешь нет, но эти девчонки предпочитают, чтобы это делал мужчина. Им кажется, будто женщина захочет их надуть.

У Дикерсона был утомленный и мрачный вид.

— Говорят, он способен определить на глазок малейший изъян в фигуре. — Тернбул ухмыльнулся. — Интересно, кого они выберут? Еще говорят, будто бы Дикерсон — ходячая энциклопедия мыльного бизнеса. Я сам бы согласился варить мыло, кабы за это мне поручили щупать таких красоток.

— Кто секретарь жюри? — бесстрастно поинтересовался Роджер.

— Вон та серая мышка. — Тернбул указал на сидящую рядом с Дикерсоном девушку. — С трудом верится, что у нее вообще есть фигура. Да я бы…

Он вдруг замолк и уставился на сцену.

К стоящим на возвышении девушкам присоединилась еще одна, при виде которой Тернбул буквально решился дара речи. Даже у видавшего виды Роджера захватило дух.

Движения вновь прибывшей были полны совершенной грации и уверенности в себе. Черные, как смоль, волосы, идеальная, без единого пятнышка, матовая кожа — словом, раскрасавица, к тому же еще и знающая себе цену. Причем красота этой девушки казалась необычайно органичной. Стоило ей только появиться на сцене, как всем стало ясно, что шансы остальных девушек завоевать корону равны нулю.

Тернбул не сводил с нее глаз.

— Эта малышка очень даже в моем вкусе, — тихо пробормотал он.

Все-таки не надо было допускать тебя к этому делу, подумал Роджер.

Но было поздно что-либо изменить.

Вечером следующего дня после конкурса, на котором Риджина Хауорд одержала столь блистательную победу, она сидела в офисе, занимавшем небольшие апартаменты в том же здании, что и Конуэйз, на Бэмис скуэр, W, 1. Риджина была секретарем, а также по совместительству мастером на все руки в небольшом агентстве мод. Работенка приятная, хотя и не больно денежная. Владелец появлялся редко, так что хозяйкой была она.

Риджина подкрасила губы и спрятала тюбик с помадой в сумочку.

Офис конкурса находился на том же этаже, и Дерик Тэлбот, и Марк Осборн то и дело заглядывали к ней под каким-нибудь предлогом. В настоящий момент ее навестил Тэлбот.

— Нет, Дерик, сегодня я не смогу пообедать с тобой. Я устала, к тому же у меня много дел, — решительно заявила девушка. — Я буду обедать дома.

— С больной мамой?

— Почему бы и не с ней?

— А потому что, моя дорогая, грех сидеть в такой дивный июльский вечер в душной квартире. К тому же мы еще не отпраздновали славную вчерашнюю победу, которую я тебе, кстати, предрекал. Лучший способ ее отпраздновать — загулять с вашим покорным слугой на всю ночь. Пообедаем в Мэйденхед или где-нибудь возле реки, потом возьмем лодку. Даю тебе честное слово, что не сделаю ни единой попытки покушения на твою честь.

Риджина рассмеялась.

— В этом я уверена. И вообще очень заманчивое приглашение, но, увы, не могу.

— Не можешь? Или не хочешь? Интересно, старушка, твоя mere[3] причина или предлог давать мне регулярную отставку?

У Тэлбота был приятный голос, симпатичное лицо и чересчур длинные и волнистые для мужчины волосы. К тому же он был безукоризненно одет, Эдакий худой высокий щеголь. Когда-то он мечтал рисовать, но не хватило усидчивости. В Конуэйз попал через департамент искусств этой фирмы, выполняя дизайны пригласительных билетов и пакетов для покупок и осуществляя контакты с Померол и Померол, рекламным агентством. Вместе с Марком Осборном, занимавшим аналогичную должность в другой фирме, продумал в деталях конкурсы красоты, привлекшие к себе столь невероятное внимание общественности. И Тэлбот, и Осборн пользовались поддержкой совета директоров и находились, что называется, на гребне волны.