Красный туман (СИ) - Страница 3
-- Возможно, Дьявол или Тень, - предположил Грифид.
Генерал встретил слова с сомнением, впрочем, канцлер и сам в этом сомневался. Тени легко обмануть человека и пройти у него под носом, оставшись незамеченной, но она вряд ли справится со Стражем один на один. Дьявол, если он достаточно стар и опытен - более опасный противник, но они так огромны и неповоротливы, что не услышать их может разве что глухой. Но и первые, и вторые - создания древней арканы, далекие от человеческих дрязг. Они приходят, когда им вздумается, и уходят, когда захотят. Служители древней арканы были единственными, кто мог их подчинить, но тех арканистов больше нет, как нет и той арканы.
-- Я приехал к тебе, канцлер, потому что мне больше не у кого спросить совета. Семеро охраняют покой Риилмора уже много десятков лет, их сила заставила наших врагов отступить, но если станет известно, что один из них... Что они смертны...
-- Если ты был осторожен, то мы можем отсрочить это известие, - выразительно ударив на "ты", сказал грифид. - А, может быть, скрыть это до поры, до времени.
-- За этими словами я и шел к тебе, - с видимым облегчением, сказал генерал. - Я сменил караульных, а тем, что заняли их место, сказал, что Страж еще отдыхает и просил не тревожить его.
-- Ты не трогал тело, генерал?
-- Я... - Раате поскреб затылок.
"Болван!" - мысленно выругался канцлер.
Если убийца и оставил хоть какую-то зацепку, то теперь ее наверняка не найти.
-- Я не мог оставить Стража вот так, Грифид, я завернул его в одеяло и спрятал под кроватью.
-- А кровь? - Страж вряд ли сдался бы без боя, а, значит, в комнате могла остаться кровь убийцы. Пары капель хватит, чтобы сделать "ищейку" - не невесть что, но на первое время хорошее подспорье в поисках.
На лице Раате снова появилось та самая бледная паника. Грифид приготовился услышать еще одно откровение.
-- Ох, канцлер, - он потеребил бровь, - тебе лучше взглянуть самому.
"Да уж, я бы ни за что не пропустил шанс увидеть дитя Создателей. Даже если бы ты не предложил этого добровольно".
-- Если твои головорезы все-таки впустят моего слугу, которого я посылал за чистой одеждой, то я буду готов выехать через несколько минут.
Пять месяцев спустя
1278 от Н.М.
Год Холодных рун, Месяц желтых трав, 9-ое
западные земли Риилморского государства
Дору
Последние десять дней он провел в седле почти все время, а с лошади спускался только, чтобы справить нужду, поспать и дать отдых коню. И все это время дороги петляли, словно убегающие от охотников зайцы. Сперва перевал через длинную гряду Лысых гор, потом - пустыня равнин, на которых и поохотиться было не на что. Единственным пригодным для отдыха местом оказалась заброшенная рыбацкая деревушка. Разбросанные вещи, перевернутые бочки, разорванные мешки и полные поленницы дров - все указывало на то, что деревню бросали в спешке. Дору видел такие и не раз, но намного южнее, за огромным красным озером, за Акульими зубами, в краю, что никогда не видел снега. Неужели, чеззарийцы добрались даже сюда? Нет, не может быть. Вот в то, что на дорогах бесчинствуют разбойничьи шайки, пользуясь паникой простолюдинов, верилось охотнее. Он ехал с запада, путь куда чеззарийцам закрывали Трясины мертвецов. Тяжело проповедовать новую истину, когда до ближайших "оскверненных" неделя опасного, и, скорее всего, смертельного пути. Но даже там охотно верили слухам, что чеззарийцы уже на подступах к Песчаным землям. Стоит ли удивляться, что здесь, под самым носом "просвещенных" в их скорое порабощение верят куда охотнее?
Дору никогда не был особенно брезгливым, потому с интересом и любопытством обшарил все дома, подвалы, коморки и погреба, которые нашел. Охота оказалась удачной: несколько горшков с гречишным медом, пусть горьковатым, но достаточно питательным, чтобы не дать умереть голодной смертью, морковь, яблоки, кусок вяленого мяса - Дору справедливо рассудил, что станет есть его только, когда как следует обжарит на костре. В одном из домов он нашел целый мешок муки, но какой с нее прок? Дору высыпал муку, а в мешок собрал домашнюю утварь, которую можно удачно сбыть кочевникам. Еще он разжился целым мехом молодого вина, которое пить не стал: всем известно, что от молодого вина не только голова становится слабой, но и живот. Вино тоже купят кочевники, и заплатят за него в два раза больше, чем за мешок хлама.
Пообедав, Дору снова отправился в путь. Лошадь вдоволь наелась овса и сена, и потому шла бодрой рысью, хоть поклажи на ее спине прибавилось. К концу дня, когда он подыскивал место для ночлега, в низине за березовой рощей, Дору наткнулся на могильник. Над мясной кучей, в которой угадывались даже детские руки и ноги, пировали мухи и вороны. Гул стоял такой, будто пировала рота солдат. О том, что несчастные из беженцев, подсказали брошенная неподалеку повозка, утыканная обломками стрел, дохлая лошадь, с несколькими дырками на крупе, оставить которые мог только наконечник копья. Среди следов борьбы Дору заметил две колеи от колес телеги, множество спутанных, петляющих отпечатков человеческих ног. Должно быть, некоторым удалось выжить в стычке и сбежать. Судя по состоянию тел, обозы прошли здесь несколько дней назад. Порядком поредевшая колонна стала двигаться быстрее; Дору не сомневался, что нагонит их через день-другой. Отсюда до столицы Риилморы всего одна дорога, достаточно широкая для обозов. Местные не могут не знать об этом. Хотя, на их месте Дору не поехал бы по ней: если разбойники наведались в эти края, то наверняка обшарили окрестности, и подготовили засады в самых "прибыльных" местах. Вряд ли деревенские дали достойный отпор, да и Дору не видел среди убитых ни одного, одетого разбойником. Значит, выжившие знают об ускользнувших телегах и предупредят своих товарищей. Они едут налегке, поэтому обозы придут в хорошо подготовленную ловушку.
Поразмыслив, Дору решил, что от обозов лучше держаться подальше. Он и так потерял порядочно времени, пытаясь скрыться от преследователей. Приходилось прятать следы и есть сырое мясо, чтобы не разводить костер. И все равно Дору чувствовал, что ищейки до сих пор не потеряли его след. Ехать в одиночестве - неплохое решение. Когда все бегут от тирании Чиззары, никто не удивится одинокому путнику на дороге. Но нужно не просто замести следы, но и добраться живым и невредимы до Невера, и с беженцами, на которых, как стервятники на падаль, будут охотиться все разбойники в округе, второе виделось Дору сомнительным.
Он торопился. Поручение, с которым Дору направлялся в столицу Риилморы, портилось с каждым днем задержки. Зная об опасностях и трудностях пути, Дору нарочно выехал на несколько дней раньше: один запасной день пришлось потратить, чтобы пойти в обход, через болота, минуя все известные тракты и тропы, день он задержался в поселке рудокопов. Пришлось постричь волосы, гладко выбрить лицо и сменить одежду на более привычную для этих мест. Случись ищейкам нагнать его - можно попробовать сбить их с толку, прикинувшись местным. Не слишком хороший план - Дору трезво оценивал свои шансы, как "мизерные" - но ничего другого он пока не придумал.
Вечер и первые сумерки Дору провел в седле, а на ночлег остановился в заброшенной хижине охотника, на двери которой чернел символ из двух пар скрещенных полос. Многие, увидев такой, осенили бы себя спасительным знамением, прошептали молитву Скорбной, и сбежали со всех ног, не оглядываясь. Лихорадка, больше известная как "серая жажда", гостья из сухих пустынь Саматры. Поговаривали, что в южных землях дети болели ею с пеленок, и почти все выживали, чтобы больше никогда не поддаваться ее дурному характеру. В землях Риилморы "серая жажда" появилась относительно недавно и не щадила никого. Рилморцы считали, что болячку, несвойственную их относительно прохладным землям, тайно привезли чиззарийские шпионы, чтобы ослабить крепкий дух государства. Чиззарийцы, в чьих землях тоже резвилась лихорадка, во всем винили своих соседей и их нежелание отринуть аркану. Дору считал, что "серая жажда" попала в чужие для нее земли волею злого случая, но он так же понимал, что враждующим странам выгоднее скрывать правду и чернить друг друга. Чем больше ненависти посеять в душах народа, тем злее и беспощаднее он станет к врагам.