Красный туман (СИ) - Страница 1

Война костей и шипов - 1

Книга первая: Красный туман

   Грифид

1278 от Н.М.

Год Холодных рун, Месяц ярких звезд, 14-ое

Нешер, столица Риилморского государства

   У канцлера Грифида была старая, проверенная годами примета: если с утра опрокинуть на себя кружку какого-нибудь питья, то к обеду следует ждать дурных известий.

   Глядя, как ярко-алое пятно расползается по белоснежной мантии, канцлер подумал, что сегодняшняя новость не заставит себя долго ждать. Надо же: он никогда не любил чай из калефарского чайного листа, но именно сегодня, стоило разомкнуть глаза, ему ничего так сильно не хотелось, как этого чая. Слуга принес его в подогретой фарфоровой кружке с несколькими ломтиками засахаренных фруктов, поставил на стол. Ничто не предвещало беды, но, стоило Грифид взять кружку в руки, как та с юркостью змеи выскользнула из пальцев. Чай залил мантию от ворота и едва ли не самого низа, кружка разлетелась острыми брызгами осколков, а слуга, много лет ходивший за канцлером, с испугом уставился на своего господина.

   -- Что за напасть, - Грифид сделал вид, что порча мантии заботит его больше, чем ожидание обещанной приметой беды, - через час собирается Совет семерых, и если я на нем не появлюсь, то преподобный обязательно протолкнет одну из своих бредовых идей.

   -- У меня есть наготове мантия, канцлер, - слуга бросился к двери так быстро, словно пол стал жечь ему пятки.

   -- И позови кого-то тут прибраться, - крикнул Грифид ему вдогонку.

   Оставшись один, канцлер снял с себя верхнюю мантию, оставшись в льняной сорочке вышитой по вороту синим орнаментом. Придирчиво осмотрев и ее, остался доволен - по крайней мере, эта часть церемониального наряда цела. Если слуга не будет копаться с мантией, то вполне можно успеть до последнего удара колокола. Канцлер скривился от одной мысли о том, с каким взглядом его - опоздавшего, заставляющего себя ждать - встретит преподобный. Наверняка воспользуется временем, чтобы придумать прокисшую шутку. На острые у него никогда не хватало юмора и смекалки.

   Дверь, за которой только что скрылся слуга, отворилась.

   "Неужели он успел обернуться так быстро?" - удивился Грифид. Он мысленно посулил расторопному слуге монету, но, обернувшись, увидел на пороге другого.

   -- Канцлер, - мужчина торопливо поклонился, скрежет его блестящих после чистки доспехов неприятно резанул Грифида по ушам.

   "Это даже быстрее, чем я ожидал", - с тоской подумал канцлер.

   Чтобы генерал явился сам, в такую рань, да еще и сейчас, когда ему положено заниматься охраной Стражей? Тому должна быть веская причина. В подтверждение мыслям Грифида, генерал закрыл за собой дверь и в несколько шагов оказался около канцлера. Это случилось так быстро, что Грифид успел подумать, будто вояка пришел убить его. Не просто же так он хрустит стальными пальцами на эфесе Карателя.

   -- Канцлер, я не знал к кому обратиться первому, - быстро заговорил он, - и выбрал тебя, как единственного, кому могу сейчас доверять.

   Если бы Грифид не был так взволнован его словами, он от души рассмеялся бы. С каких пор генерал Раате стал доверять тайны своему вечному противнику? Первые мечи Сотни и магистры Конферата уже много лет находятся в скрытой вражде, о которой все знают, но приличия ради не говорят вслух. Опасения канцлера переросли в интерес: что заставило Раате явится к нему лично, да еще и утверждать, что никому иному довериться он не может? И как прикажете относиться к таким словам: с опаской или с юмором? Подозрительность Грифида живо рисовала картины заговора.

   Тем не менее он не стал в открытую выказывать подозрительность и, напустив на себя расслабленно-праздный вид, поинтересовался:

   -- Неужели ты нашел тайник скряги Панаиша? Или, дай угадаю - сразу несколько, и пришел за советом, как разделить "жадное золото"?

   -- Тайник? Что? - Несколько мгновений генерал, с присущей всем солдафонам тупостью, пытался разгадать смысл слов, а потом, поняв насмешку, проскрежетал: - Сейчас не время для шуток, канцлер.

   -- Шутки? - Гриффид сделал вид, что впал в глубокую задумчивость. - По моим подсчетам, скупердяй спрятал добра тысяч на тринадцать. Ну и еще мелочи вроде фляги Костяного духа, перстня Мягкой смерти и других диковинок, которые каким-то образом умыкнул. Из-под твоего, между прочим, носа.

   Конечно, в краже древностей его вина была весьма условной - это понимали все, и именно поэтому, несмотря на произошедшее, Раате сохранили не только голову, но и должность. Но канцлер испытывал невероятно наслаждения, посыпая солью язвы на его чувстве собственного достоинства.

   Генерал Раате чуть было снова не вскипел, но каким-то непостижимым образом собрался и сдержанно произнес:

   -- Я знаю, канцлер, что мои слова сейчас кажутся тебе подозрительными, но...

   -- Ради Рассвета, Раате, скажи, наконец, что стряслось?

   Генерал обернулся на дверь, словно боялся, что их могут подслушивать. Потом все-таки вышел и Грифид услышал его торопливые указания. Происходящее тревожило канцлера все больше с каждой минутой промедления.

   -- Ты приволок в мой дом своих псов, генерал? - рассердился Грифид.

   -- Только для уверенности, что нас не подслушают. Первые мечи не задержатся долго и уйдут, как только я покину твой дом. - И, не дав канцлеру сказать, произнес: - Убит Пурпурный страж.

   -- Убит? - переспросил канцлер.

   -- Убит, - повторил генерал. - В этом нет никаких сомнений. Я сам видел его... тело.

   Грифид попятился, думая, на что присесть. Ноги стали ватными, а сердце запрыгало так, как не случалось в дни его молодости в пору жаркой любви. Все это время Раате стоял ровно, словно вколоченный в доску гвоздь, и его крохотные серые глазки следили за канцлером, словно приставучие букашки.

   -- Как это случилось? - спросил Грифид, усаживаясь на прикроватную софу. Перевел дыхание, на всякий случай повторил в памяти все слова генерала и с сожалением убедился, что вряд ли понял их не правильно.

   -- Я не знаю, канцлер.

   -- Что? Тебе вверена безопасность Стражец, а ты заявляешь, что один из них убит у тебя под носом, да еще и не знаешь кем и как? - Не будь Грифид так ошеломлен, он бы приправил возмущение желчными насмешками, как делал обычно. Но теперь не лучшее время для реванша.

   -- Все шло как и всегда, - торопливо заговорил генерал. - Я не первый год охраняю Серую цитадель, я знаю обо всех тайных ходах из него и всех лазейках, через которые в замок могут проникнуть. Каждую щель охраняет по меньшей мере двое стражников, которые отобраны мною лично в мою же гвардию. Мечи Сотни охраняют покой Стражей днем и ночью.

   -- Ближе к делу, генерал, - осадил его Грифид. - Насколько я понимаю, во всем тобой перечисленном больше похвальбы, чем правды - ведь Страж мертв?

   На скулах Раате проступили желваки, пальцы в стальных перчатках еще крепче "обняли" эфес. Грифид сперва подумал, что генерал не сдержит злость, но тут же успокоился - нет, не сегодня. Раате нуждается в нем, а, значит, сегодня как никогда раньше будет следить за языком и мечом.

   -- Не злоупотребляй моим доверим, канцлер, - произнес Раате нарочито медленно и спокойно.

   -- Это ты пришел за помощью, и сейчас ты злоупотребляешь моим терпением.

   Генерал проглотил и это - а что ему оставалось? Канцлер услышал возню за дверью, голоса, в одном из которых узнал своего слугу.

   -- Он не уйдет, пока не убедится, что я жив и здоров, - предупредил Грифид.

   Вместо ответа генерал скосил взгляд в сторону двери и жестом попросил канцлера молчать. После небольшой словесной перепалки, слов которой Грифид не разобрал, возня стихла. Раате дал ему еще минуту, чтобы послушать и убедиться - слуга ушел и вряд ли вернется.